Елизавета Абаринова-Кожухова - Золотая стрела

— Спокойно спать ей не дадут, — вмешался Чумичка. — Едва собака Херклафф очухается, то тут же вернется сюда и так ее перезаколдует, что потом ни один чародей ничего поделать не сможет!

— Для чего? — удивился Дубов.

— Да как вы не понимаете! — топнул ногой колдун. — У Херклаффа в последние дни сплошь неудачи — и стекло потерял, и княжна расколдовалась, даже Змей Горыныч и тот расколдовался. А коли и здесь не по-евоному будет, так сами понимаете…

— Это правда, я тоже иногда весьма болезненно переживаю профессиональные неудачи, — согласился Василий. — Но как же нам осуществить ее пробуждение, так сказать, на практике?

— Боюсь, что от меня будет мало проку, — вздохнул Иван Покровский. Ведь пробудить Наталью Кирилловну должен настоящий потомок, а я, как доказала госпожа Хелен фон Ачкасофф, к тем самым баронам Покровским никакого отношения не имею…

— Чепуха, — заявил боярин Василий, — вы ведь и ни к каким августейшим династиям отношения не имеете, а роль Ивана-царевича сыграли как нельзя лучше.

— Ну, разве что, — пожал плечами Иван, — да все ж сомнительно.

— Ну, ближе к делу, — вновь поторопил Чумичка. — Дни теперь короткие, а нам ведь еще назад возвращаться.

— А как ты собираешься ее будить? — вновь спросил боярин Василий. Может быть, живой водой из скляночки?

При этом Дубов вспомнил доктора Серапионыча с его знаменитым «эликсиром», который разбудил бы мертвого — не то что спящего.

— Не, здесь живая вода не годится, — подумав, ответил Чумичка. — Бес его знает, как она действует. Если бы мы знали, каким именно способом Херклафф ее заколдовал, то можно было бы пробовать и так, и эдак. А то как бы не навредить еще больше…

Чумичка осторожно откинул полотно, закрывающее Наталью Кирилловну. На фоне светлого платья выделялся крупный медный медальон на цепочке.

— Занятная вещица, — пробормотал колдун, — поглядите-ка сюда.

Медальон имел неправильную форму — вернее, он был бы круглым, если бы почти треть не казалась как будто отломанной. Всю поверхность украшали какие-то знаки, которые можно было бы принять и за некий экзотический орнамент, и за письмена, составленные на неведомом наречии.

— Все-таки зря Надя подсмеивается над моей сыщицкой интуицией, — как бы про себя произнес Дубов. — А она есть!

Спутники удивленно посмотрели на него.

— Скажите, Иван, у вас с собой та железяка, что мы нашли в ларце старого барона Покровского? — продолжал Василий.

— Должна быть, — не очень уверенно ответил Иван-царевич. — Вы же велели мне взять ее с собой.

Покровский опустил рюкзак на землю, и скоро чуть ли не все невеликое пространство, окружавшее гроб с Натальей Кирилловной, заполнилось его содержимым — всякими пакетиками, мешочками, медикаментами, металлической посудой и прочими вещами, необходимыми в путешествиях.

Искомая железка обнаружилась в пакете, обернутом несколькими полиэтиленовыми мешками, между спичками, солью и жаропонижающими пилюлями. Василий Николаевич приложил ее к медальону Натальи Кирилловны, и их края полностью совпали, образовав круг. Совпали и странные письмена, правда, так и не став от этого более понятными.

— Может быть, нужно прочесть вслух, что здесь написано? — не очень уверенно предположил боярин Василий.

— Да как прочтешь эдакую тарабарщину? — пробурчал Чумичка.

— Похоже на индийскую письменность, — также без особой уверенности заметил Иван. — Но я в ней тоже мало что смыслю…

Василий еще плотнее сдвинул обе части медальона, и ему показалось, что ресницы спящей слегка подернулись.

— А если без заклинаний и индийских премудростей? — вдруг осенило Василия. — Просто попросим ее проснуться.

— Ну, ты уж скажешь, боярин Василий, — хохотнул Чумичка. — Так не бывает!

— А как же со Змеем Горынычем? — возразил боярин Василий. И, обернувшись к Ивану-царевичу, сказал: — Ну, теперь ваше слово, господин Покровский.

— Просыпайтесь, Наталья Кирилловна, — сказал тот первое, что пришло ему в голову. И на всякий случай добавил: — Вас ждут великие дела.

И тут, к общему изумлению, Наталья Кирилловна открыла глаза.

— Что за чудеса! — пробормотал Чумичка.

— Ах, Савва Лукич, какой мне приснился дивный сон, — томно проговорила Наталья Кирилловна. — О господи, где это я? — вскрикнула она, приподнявшись в гробу и оглядев не слишком-то радующие глаз окрестности.

— Вы на болоте в хрустальном гробу, — объяснил Дубов. — Но нам с вами пора отсюда уходить.

— А, понимаю, вы мне снитесь, — тут же успокоилась баронесса. — Вот что значит устраивать спиритические сеансы на ночь глядя… А куда мы идем? И вообще, кто вы?

— Частный сыщик Дубов, — представился боярин Василий. — Колдун Чумичка. А это ваш правнук Иван Покровский.

— Правнук? Колдун? Чего только не приснится! — вздохнула Наталья Кирилловна.

— Вставайте, сударыня, — торопил Чумичка, — а не то заявится Херклафф, и тогда-то уж нам всем не поздоровится!

При помощи Дубова и Покровского Наталья Кирилловна выбралась из гроба и попыталась сделать пару шагов — однако ноги плохо ее слушались.

— Ну еще бы — полтораста лет без движения, — заметил по этому поводу боярин Василий.

Постепенно движения баронессы становились все более уверенными. Василий подумал, что годы принудительного летаргического сна, видимо, не отразились на здоровье Натальи Кирилловны.

Иван-царевич тем временем старательно складывал в рюкзак свои пожитки, а Чумичка пересчитывал оставшиеся камешки и потуже затягивал на них тряпочки.

— Ну, все готовы? — спросил Чумичка, завершив свои труды.

— Все, — ответили Дубов и Покровский чуть не хором.

— А к чему готовы? — переспросила Наталья Кирилловна. Она стояла, живописно облокотившись на собственный хрустальный гроб. Весь облик баронессы, ее белое платье и изящные туфельки, не очень соответствовали как окружающему пейзажу, так и одеждам ее избавителей. Василий снял с себя боярский кафтан и накинул его на плечи Наталье Кирилловне.

— А вы как же? — забеспокоилась та.

— Ничего, я привычный, — усмехнулся Дубов.

— Ну, в путь, — вновь поторопил Чумичка. С этими словами он взял очередной камешек и, размахнувшись, закинул в трясину.

— А разве мы не могли бы возвратиться прежним путем? — удивился Иван-царевич.

— Здесь тем же путем никогда не возвращаются, — загадочно проворчал колдун и, наметив невидимую линию между островком и местом падения камешка, сделал первый шаг.

Следом на невидимые мостки вступил Иван Покровский. Василий подал руку Наталье Кирилловне:

— Госпожа баронесса, идите точно за мной и не уклоняйтесь ни на шаг.

— Постараюсь, — кивнула Наталья Кирилловна.

Василий не учел двух обстоятельств: во-первых, Наталья Кирилловна, в отличие от своих новых спутников, еще не привыкла путешествовать по болоту, а во-вторых, ее туфли меньше всего были приспособлены к таким путешествиям и то и дело предательски скользили, грозясь утянуть свою обладательницу за пределы невидимой «доски». Однако боярин Василий крепко держал Наталью Кирилловну за руку и в любом случае не допустил бы никаких неожиданностей.