Холли Блэк - Отважная

– Видишь, там оставили еду?

– Угу.

Вэл впилась зубами в рулет. По губам у нее размазался жир. Вкусно было невероятно.

– Погоди. – Лолли встала, подошла к тарелке с недоеденной свининой под кисло-сладким соусом, взяла ее и вернулась к их столику. – Обход столиков. Поняла?

Вэл фыркнула, немного смутившись.

– Не могу поверить, что ты такое сделала!

Лолли улыбнулась, но улыбка быстро погасла, сменившись серьезным выражением.

– Иногда получается, что делаешь много странных вещей, и даже самой не верится.

– Наверное, – медленно проговорила Вэл.

В конце концов, ей тоже не верилось, что она провела ночь на заброшенной станции метро с компанией бездомных ребят. Ей не верилось, что, вместо того чтобы орать и рыдать, узнав про мать и Тома, она обрила голову и пошла на хоккейный матч. Ей не верилось, что она сидит здесь и хладнокровно доедает чужой обед, хотя совсем недавно видела чудовище.

– Я переехала жить к своему парню, когда мне было тринадцать, – сказала Лолли.

– Правда? – откликнулась Вэл.

Еда успокаивала ее, помогала поверить, что жизнь продолжается, несмотря на существование фейри. По-прежнему работали китайские ресторанчики, и пищу в них готовили по-прежнему острую, жирную и вкусную.

Лолли поморщилась.

– Моего парня звали Алекс. Ему было двадцать два. Мать решила, что он извращенец, и запретила мне с ним встречаться. В конце концов мне надоело прятаться, и я просто ушла.

– Дерьмо! – сказала Вэл, не зная, что еще можно ответить. Когда ей было тринадцать, мальчишки казались такими же таинственными и недостижимыми, как звезды на небе. – И что дальше?

Лолли проглотила два кусочка свинины и запила их чаем.

– Мы с Алексом все время ссорились. Он торговал наркотиками у нас на квартире и не хотел, чтобы я их пробовала, даже когда вкалывал их себе прямо у меня на глазах. Он был еще хуже, чем родители. А потом нашел себе другую девицу, а мне велел выкатываться.

– И ты вернулась домой? – спросила Вэл.

Лолли покачала головой.

– Возвращаться не получается, – сказала она. – Ты изменяешься и вернуться не можешь.

– Я могу, – автоматически возразила Вэл, но мысль о тролле и своем обещании не давала ей покоя.

Теперь, в светлом и жарком ресторанчике, это казалось нереальным, но все равно гвоздем сидело в сознании.

Лолли секунду помолчала, словно обдумывая ее слова.

– Знаешь, что я устроила Алексу? – спросила она с озорной улыбкой. – У меня остались ключи. Я вернулась, когда никого дома не было, и все там разгромила. Я все выбросила в окно: его одежду, ее одежду, телевизор, его наркотики – каждую гребаную вещичку, которую только удалось найти, я вышвырнула на улицу.

Вэл восхищенно захохотала. Она без труда вообразила, какое лицо было бы у Тома, если бы она устроила ему такое. Она представила себе на дорожке у дома его новенький компьютер, развалившийся на части, наладонник, разбитый на мелкие кусочки, одежду, разбросанную по газону.

– Ого-о-о! – проговорила Лолли с напускной наивностью. – Тебе так понравилась эта история, что у тебя наверняка тоже есть что рассказать про какого-то собственного парня.

Вэл открыла рот, еще точно не зная, что скажет. Впервые после ухода из дома она чувствовала себя нормально и не хотела все испортить. У нее язык не поворачивался произнести нужные слова.

– Мой парень спал с моей мамой, – наконец выдавила Вал.

Лолли хохотала так, что даже поперхнулась, а потом вдруг замолчала, устремив на Вэл широко раскрытые, недоверчивые глаза.

– Правда? – спросила она.

– Правда, – подтвердила Вэл, странно довольная тем, что ей удалось потрясти даже Лолли. – Они решили, что я села на электричку, и стали обжиматься прямо на диване. У него все лицо было в помаде.

– Ох, гадость! Гадость!

Губы Лолли скривились в искреннем насмешливом отвращении. Вэл тоже засмеялась, потому что неожиданно это действительно стало смешно. Вэл хохотала так долго, что у нее заболел живот, стало трудно дышать и слезы потекли по щекам. Было ужасно утомительно так смеяться, но девушке казалось, будто она приходит в себя после ночного кошмара.

– И ты собираешься вернуться домой после этого? – спросила Лолли.

Вэл совершенно обессилела от смеха.

– Мне придется, так ведь? То есть – даже если я останусь здесь на какое-то время, я не могу всю оставшуюся жизнь провести в туннеле.

Осознав смысл сказанного, Вэл посмотрела на Лолли, ожидая, что та обидится, но оказалось, что она положила голову на руки и задумалась.

– Тогда тебе надо позвонить маме, – проговорила наконец Лолли и указала на вход. – Там есть телефон-автомат.

Вэл была потрясена. Меньше всего она ждала от Лолли такого совета.

– У меня есть мобильник.

– Ну так звони маме.

Вэл с ощущением страха достала телефон и включила его. Экран зажегся, высвечивая все растущее число звонков, оставшихся без ответа. Он остановился на шестидесяти семи. Текстовое сообщение было только одно. Его послала Рут, и в нем говорилось: «Где ты? Твоя ма психует».

Вэл включила функцию «Ответить». «Все еще в городе», – набрала она и остановилась, не зная, что написать дальше. Что она собирается делать дальше? Может ли она на самом деле вернуться домой?

Собравшись с духом, она переключилась на устные сообщения. Первое было от мамы: ее голос звучал тихо и придушенно: «Валери, где ты? Я просто хочу знать, что с тобой все в порядке. Сейчас очень поздно, и я звонила Рут. Она сказала мне, что говорила тебе. Я… я не знаю, как объяснить… или выразить, как я раскаиваюсь». Наступила долгая пауза. «Я знаю, что ты на меня очень зла. И имеешь полное право сердиться. Только, пожалуйста, дай кому-нибудь знать, что у тебя все нормально».

Было странно слышать голос матери после всего, что произошло. У Вэл сжалось внутри от обиды, ярости и острого смущения. Близость с одним и тем же парнем раздевала ее больше чем догола. Она стерла послание и включила следующее. Оно было от отца Вэл. «Валери? Мама очень встревожена. Она сказала, что вы поссорились и ты убежала. Я знаю, какой бывает твоя мать, но ты ничего не исправишь тем, что не ночуешь дома. Я считал, что ты умнее». На заднем плане было слышно, как ее единокровные сестры верещат, перекрывая звук мультиков.

Затем раздался незнакомый усталый мужской голос: «Валери Рассел? Это полисмен Монтгомери. Ваша мать сообщила, что вы пропали после недоразумения между вами. Никто не заставит вас делать, чего вы не хотите, но очень прошу позвонить и сообщить, что с вами». Он оставил свой телефон.

Следующим сообщением было молчание, нарушаемое всхлипываниями. Затем прозвучал срывающийся голос матери: «Где ты?»

Вэл отключила сообщение. Было ужасно слушать, как переживает мать. Ей следует вернуться домой. Может, все будет нормально: если Вэл не станет приглашать домой парней, мать какое-то время не будет ее трогать. До окончания школы Вэл осталось меньше года. А потом ей больше никогда не придется жить дома.