Сергей Садов - Три дороги во Тьму. Изменение

– Бумажки?! – задохнулась от возмущения девушка, игнорируя знаки отца и вырываясь из-под его руки. – Ты хоть знаешь, что это такое? Ты хоть можешь представить ценность того, что в этих книгах? Болван! – добавила она.

Теперь всадник не смеялся. Он резко подстегнул коня, свесился с него и наотмашь ударил девушку раскрытой ладонью по лицу. От неожиданности Елена упала, задохнувшись. Даже в школе ее никто не был. Наказывали, да, бывало, но чтобы бить?..

– Болван, говоришь? – прошипел он. Девушка никак не ожидала такой ненависти и от неожиданности и боли охнула, попятилась. Всадник соскочил с коня и направился к ней, но вперед выскочил Дионисий и рухнул перед паладином на колени.

– Прошу вас, ваше священство, дочка молода еще, глупа, не знает, что говорит. Прошу простить неразумную…

– Не знает? – криво усмехнулся паладин, с интересом разглядывая ошеломленную девушку. – А мне показалось – наоборот, прекрасно она все знает и понимает. Но если вы хотите получить прощение… – Он шагнул к Еленке и ухватил ее за руку, подтянув к себе. Мгновение всматривался в ее лицо, а потом вдруг резко наклонился вперед и поцеловал. Девушка первое мгновение даже не сопротивлялась, настолько все неожиданно произошло, но тут же очнулась и стала с криком вырываться. Однако паладин, не обращая внимания на сопротивление, подтащил ее к коню и забросил поперек седла.

– Я забираю девку себе в качестве извинения, – сообщил он, усмехнувшись. – Думаю, когда будете возвращаться, она успеет мне надоесть, и вы сможете забрать ее обратно.

– Господин!.. – взвыл Дионисий. – Прошу вас! Она же еще слишком молода…

– Тем слаще плод, – отмахнулся паладин.

– Побойтесь Бога!..

– Бояться? Бога?! – расхохотался паладин. – Мы – Его Руки, и иногда он вознаграждает нас такими вот подарками, – он похлопал свисающую с седла девушку по спине. Потом вставил ногу в стремя и собрался вскочить на коня. Но как раз в этот момент Елена, до этого не подающая признаков жизни, резко дернулась и хлопнула коня по боку. Тот отскочил в сторону и всадник с руганью рухнул под копыта, а девушка уже стояла за спиной отца, мрачно разглядывая паладина.

– Подарки? Посылает? Да как у тебя язык поворачивается говорить такое? Я тебе что, скот, который можно дарить и продавать? – в бешенстве прокричала она. – Как Бог не покарает такого святотатца?!

Разъяренный паладин поднялся, глянул на собравшихся к этому времени вокруг него товарищей и бросился вперед. Дионисий, оттолкнувший Еленку в сторону, еще раз попытался заговорить и упросить взять откуп за дочь. Но паладин уже ничего не слышал. Зарычав, он одним движением выхватил кинжал и отмахнулся им от купца. Дионисий схватился за горло, захрипел и упал. Елена не сразу поняла, что случилось. Она непонимающе смотрела на затихшего отца, ожидая, что тот вот-вот поднимется…

– Нет!!!

В этот момент ее схватил паладин и снова попытался подтащить к своему коню.

– Нет!!! – Елена начала бешено отбиваться, пытаясь подойти к отцу и помочь, хотя, как врач, понимала, что уже поздно… Паладин вдруг отлетел от сильного удара в челюсть. Варфоломей молниеносно вырвал у него из рук меч, кинулся к одному из всадников, всадил ему этот меч под кольчугу, вскочил на коня и рванулся в сторону, по дороге сшибив с седла еще одного. Возможно, ему и удалось бы отвлечь паладинов от каравана, если бы сумел прорваться. Но те были опытными воинами. Управляющему удалось застать их врасплох, но… Сразу трое вскинули луки, и Варфоломей, так и не успевший далеко отъехать, рухнул с коня. Его нога застряла в стремени, а испуганный конь помчался дальше, таща за собой мертвое тело.

– Так и знал, что здесь гнездо греха! – прорычал паладин, убивший Дионисия. – Да постигнет их справедливая кара! – Лишившись меча, он поднял кинжал и шагнул к Елене, с явным намерением убить. Остальные всадники радостно закричали, воздев мечи к небу и подняв коней на дыбы. Пришпорив их, они бросились к замершему от ужаса каравану.

Елена ошеломленно смотрела на приближающего человека, понимая, что сейчас умрет, но не в силах даже пошевелиться. Но тут перед ней метнулась еще одна фигура.

– Прошу вас, господин! – закричала мать. – Убейте меня, но не трогайте дочь!

– Тебя? – паладин цинично усмехнулся. – Обязательно. – Он наклонился и вонзил кинжал женщине в грудь. Этот удар болью отозвался в Елене. Так, словно кинжал вонзился в нее.

– Мама, – прошептала она. – Папа… – Шагнула вперед. Посмотрела на улыбающегося мужчину перед собой. И тут закричали за спиной. Всадники с хохотом гонялись за караванщиками среди телег, не убивая сразу, а только раня их.

– Подколем свиней! – неслись отовсюду радостные крики.

– Нет… – прошептала Еленка. – Вы не люди. Вы не можете быть людьми. Вы не можете…

Паладин занес кинжал для удара… Он умер сразу, даже не успев понять, что происходит. Елена была хорошим врачом и знала человеческое тело. Как знала, что можно сделать, чтобы вылечить человека… или убить. Нагнать кровь в мозг и…

В полной прострации девушка смотрела на лежащего перед ней человека, еще мгновение назад полного жизни и здоровья. Не этого она хотела, когда занялась изучением медицины. Она хотела спасать жизни, а не отнимать их… Елена медленно обернулась. Вот еще один всадник свалился с коня под ее взглядом, а потом еще один. Чувств не осталось, только что-то холодное, как камень, давило душу.

– Я вас ненавижу! Ненавижу… – последнее слово потонуло в рыданиях, но ни отворачиваться, ни закрываться девушка не стала, продолжая следить за всадниками, уже сообразившими, что происходит что-то не то. Что их товарищи, вдруг по какой-то причине упавшие с коней, не спешат вставать, и даже не шевелятся. Еще не понимая, почему, они испугались. Призванные бороться с колдовством и злом, как они говорили, паладины на самом деле привыкли воевать с беззащитными людьми, не смеющими сопротивляться, даже когда их убивали.

– Ненавижу, – прошептала Елена, и еще один человек умер. – Ненавижу!!! – вдруг закричала она, подняв залитое слезами лицо к небу. Только после этого на нее обратили внимание.

– Ведьма!!! – понеслось отовсюду. Один из всадников вскинул лук, но тут же выпал из седла. Второй, оказавшийся ближе всех к девушке, умер, замахнувшись мечом.

Елена наблюдала за происходящим словно со стороны.

«Я не хочу убивать! Я не хочу убивать, – твердила она себе мысленно. – Я хочу спасать! Лечить…»

Эти люди, заставившие ее делать что-то вопреки желанию и природе, вызвали у девушки настоящую ненависть. Она не могла им простить даже не смерть родителей, а то, что они заставили ее убивать. То, что смогли вызвать в ней такую ненависть. Смерть продолжала косить паладинов, опору и карающий меч Святой Церкви. Оставшиеся в живых вскоре бросились врассыпную, спеша поскорее убраться от страшного каравана.