Иар Эльтеррус - Бремя императора: Тропой мастеров

Лек не понимал, для чего барду такого уровня понадобилось идти в воины. Идиотизм ведь полный! Единый дал эльфийскому принцу редкостный дар, Тинувиэль способен заставить плакать самые грубые и очерствевшие сердца. Горец краем глаза видел, что Храт незаметно утирает слезы. Об остальных даже говорить не стоило, они замерли, пребывая в каком-то ином мире. Да и сам Лек с трудом сдерживал себя – казалось, душу омыли чистой водой, унесшей всю грязь и накипь…

– Ну-у-у, ушастый… – растерянно развел руками орк, когда Тинувиэль замолчал. – Ну-у-у… За это я тебе даже оленя простить готов. Что ж ты, зараза, раньше молчал, что так поешь?

– Да как-то не до того было… – смутился эльф, однако глаза его довольно поблескивали.

Тинувиэль еще немного порылся в своей сумке, добавив к горе вещей еще горочку. Потом обрадованно вскрикнул и достал какой-то сверток.

– У меня еще летэн [7]остался! – сообщил он. – А я думал, уже нет…

– Что это такое? – встрял несколько пришедший в себя Санти.

– Походный хлеб. Он вкусный и сытный. Одной лепешки на целый день хватает!

– Да?! – обрадовался голодный орк. – Давай!

Смущенный эльф раздал остальным золотистые лепешки, оказавшиеся совсем свежими. Казалось, их испекли не несколько месяцев назад, а вчера. В который раз подивившись возможностям эльфийской сумки, Лек осторожно откусил. Легкий фруктовый привкус, почти неуловимый запах летнего луга. Доев не такую уж и большую лепешку, юноша с удивлением понял, что сыт. Да, древний народ знал много… Жаль, что эльфы не пожелали делиться знаниями с людьми.

Судя по легендам, перворожденные отличались невероятной спесью, считали остальные народы захватчиками своих исконных земель и изо всех сил старались изгнать пришельцев. По крайней мере, с урук-хай они вели войну на уничтожение. И побеждали, тем более что существовавшие на Аладанском материке до возникновения единой империи десятки мелких человеческих королевств, ханств и княжеств постепенно стали союзниками Эльварана, не желая оказаться раздавленными. Даже Великая Степь в те времена выступила на стороне эльфов, чего не случалось ни до, ни после.

Совместными усилиями орков оттеснили с плодородных земель Шерандарской долины на северный материк, Картиат, в малопригодные для жизни холодные Вадарские горы. Но дальше объединенные силы продвинуться не смогли. Краснолицые закрепились на Орванском перешейке, перегородив перевалы стенами. Благо, этих перевалов было всего три, и несколько тысяч опытных воинов могли без особых усилий годами сдерживать перед ними огромную армию союзников, а о горных мастерах, способных взобраться на любые стены и втихую перерезать защитников, в те времена никто и слыхом не слыхивал.

После десяти лет безуспешной осады коалиция распалась, несмотря на все усилия перворожденных. Кочевники накинулись на вчерашних союзников, жаждая добычи, и пришлось бить уже их. Перебили, но Великая степь этого не простила. С тех пор прохода через нее не стало никому. А еще через двести лет в одном из нищих южных княжеств появился бродяга по имени Элиан.

Лек оборвал воспоминания. Надо бы в ближайшее время побеседовать с учениками об истории возникновения империи. Прав был мэтр Менхем – нельзя забывать уроков прошлого. И повторять ошибки тоже нельзя. Юноша начал перебирать в памяти события последних семи дней. Тренировки шли неплохо, результаты радовали, хотя ученики доставляли ему немало проблем. У каждого было что-то, мешающее понимать слова наставника правильно.

Например, Тинувиэль оказался на редкость бестолков, все интерпретировал по-своему, порой приводя Лека в недоумение. Физическая подготовка эльфа была хороша, координация – не хуже. Великолепный лучник, способный за две сотни шагов попасть в глаз небольшой птичке. Ко всему этому бы – немного практической сметки, да куда там. Тинувиэль постоянно пребывал в фантазиях, напрочь не желая видеть реальный мир. Он мог замечтаться в самый неподходящий момент и свалиться с дерева.

Сегодняшний пример со сгоревшим ужином был очень показателен. Надо что-то делать с этим мечтателем, но что? Лек не знал. Тем более теперь, когда понял, что его ученик – бард. И не простой бард, а гениальный. Как теперь из него воина делать? Да и надо ли?

Храту трудно давались растяжка и сверхскорость. Орк старался изо всех сил, но его народ обычно брал массивностью и грубой силой, гибкостью урук-хай никогда не отличались. Даже до людей им было далеко в этом плане, не говоря уже об эльфах.

Очень жаль, что ученики попали к Леку взрослыми, из-за этого им пришлось идти путем боли, а это – ой, как непросто. Если бы не древние методики обучения боевого братства, ничего сделать было бы нельзя. Скоро придет время наркотиков, обучения медитации и контролю внутреннего состояния тела. Юноша тяжело вздохнул – похоже, взвалил на себя непосильную ношу. Четырех учеников имел далеко не каждый старший мастер. И каких учеников! А опыта – кот наплакал.

Взглянув на Энета, Лек задумчиво прикусил губу. Тоже проблема ходячая. Как он жив до сих пор? Все время сидя проводил, что ли? Однако юный граф работал на износ, плакал от боли, но не сдавался, продолжал тренировки через не могу, загоняя себя до полусмерти. И теперь, похоже, на грани истощения. Придется немного уменьшить нагрузки.

Поискав взглядом Санти, но не найдя, горец скривился. Рыжий идет пока быстрее остальных, но он акробат… Растяжка великолепна, выносливость тоже. Если бы не неизбывная страсть к глупым шуткам, то лучше ученика и не придумать. Но, увы…

– Паскуда рыжая! – раздался с другой стороны поляны возмущенный вопль Храта. – Поймаю – убью!

– А ты поймай сперва! – весело ответил откуда-то сверху Санти.

Ну вот. Опять чего-то натворил. И что ты с ним делать будешь? Казалось бы, понял кое-что после того, как получил результаты своих выходок на собственную голову. Задумался. К сожалению, надолго неунывающего скомороха не хватило – всего на несколько дней, а затем все началось по новой. Правда, теперь его шутки стали много безобиднее, но все равно. Особенно рыжий донимал орка, наверное, нравилась реакция Храта. Тот орал, ярился, гонялся за шутником, однако даже если ловил, то давал пару затрещин и отпускал. На затрещины Санти не обижался, привык, наверное. Эльф тоже часто становился жертвой розыгрышей, но только недоуменно растопыривал уши в стороны и растерянно смотрел своими красивыми глазищами на Санти, едва не плача от обиды. Вскоре скомороху это надоело, и он оставил Тинувиэля в покое. Энет после первой же попытки посмотрел на рыжего так, что тому сразу расхотелось шутить. Вот уж истинный аристократ в сотом поколении! Хотелось бы Леку уметь так – под взглядом юного графа хотелось вытянуться и отдать честь. Даже его внешность перестала казаться непривлекательной. После исчезновения хромоты Энет уже не выглядел похожим на искалеченного паука, как раньше. Обычный не слишком красивый молодой человек. Но некрасивость скрашивалась благородством манер.