Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт

Моти поднял глаза на шефа и от изумления чуть не проглотил язык. Придя в себя, он принялся торопливо объяснять, суетливо жестикулируя, что было ему совершенно несвойственно: «Мы с этим человеком давно знакомы, дружили когда-то в армии.

Отличный парень, трудолюбивый, работоспособный, на редкость талантливый программист. Его все в «Лулиании» любят и уважают. Это Бенцион Дорон». — «Это что — рыжий дос, с лохматой гривой и густой бородой? Похожий на улыбающегося льва? И постоянно так неаккуратно эти ниточки по бокам болтаются?» — небрежным тоном осведомился Мезимотес. — «Да, он самый! — улыбнулся Моти. — Его даже в армии прозвали чеширским львом. Ну, религиозный, ну, в кипе!.. А что такого? У нас же работает целая группа религиозных специалистов. Толковые и серьёзные, между прочим, ребята… Других не держим! Сами же знаете…» — «Ладно, думаю, мне удастся уговорить Кобу… — медленно проговорил Миней, — Он у меня отвечает за финансовый комплекс нашего проекта… э-э-э… ну, неважно… Только, пожалуйста, постарайся ничего об этом… ну, о Дороне… не говорить Тиму… Не знаю, в чём дело, но он его за что-то не переваривает… Я уж стараюсь, чтобы они не пересекались… Понимаешь?» — «А что тут понимать! Когда-то давно, когда мы втроём в учебке в армии были, Бенци его спас из очень опасной и неприятной ситуации. Вот он ему и не может простить… Странно, но это так… Я не ожидал от Тима такого… Мне он всегда казался очень добродушным и обаятельным…» — пожал Моти плечами.

«Что-о? И эти работают у вас на серьёзных должностях? А я-то, когда видел тут шныряющих косяками досов, в кипах и с бородами, думал: так себе, лаборанты, низшее звено, пыль с компьютеров стирают, в перерывах молятся… Только понять не мог, к чему столько уборщиков в «Лулиании»!.. И им доверяют серьёзные работы, коммерческие тайны?» — вскипел Арпадофель, когда Миней передал ему рекомендацию Моти. Оба глаза его забегали с неимоверной скоростью, стреляя во все стороны чем-то ослепительно белым. Даже правый глаз, как видно, подзабыл о своей солидно-малоподвижной сущности. Лицо расплылось, багрово замерцав: ведь именно финансовая составляющая проекта, она же функция компи-казино была предметом его особой заботы. «Ну, конечно! Между прочим, они — отличные специалисты, как, впрочем, и все в «Лулиании».

Законопослушные граждане!.. Нет у нас никаких оснований их как-то дискриминировать! И ещё, дорогой, чтоб ты знал: мы решили их — из соображений политкорректности! — называть не досами, а меиричами… по месту проживания…» — старался говорить как можно спокойней Миней. — «Ага, ага… Оч-чень законопослушные! А ты знаешь, что эти твои… э-э-э… меиричи… выставляют напоказ своё неприятие здорового азарта, неуважение к аттракционам?! Это из-за них до сих пор официально не могут открыть в Арцене казино! В то время, как ростки струи подобающей цветовой гаммы начали активно прорастать в массы, эти… мало того, что казино они в принципе не признают, даже — страшно сказать! — силонокулл!!!» — взвизгнул Арпадофель на пронзительной высокой ноте.

Миней удивлённо посмотрел на него и обронил: «Но против компьютерных игр они ничего не имеют. И в Интернете работают. Не понимаю, что ты против них имеешь…» — «И ещё молятся всё время и детей рожают, бездельники!» — «Наши религиозные лулианичи — серьёзные, толковые, скромные, трудолюбивые. А много детей… Кто сказал, что это плохо?.. Работе не мешает…» Лицо Арпадофеля угрожающе мерцало и переливалось всеми тонами багрового, левый глаз испускал молочно-белые каскады лучей непрерывным потоком: «Я не уверен, что этому твоему… как-его-там?.. можно доверить участие в теме государственного значения!..» — «Ну, ладно, ладно…

Посмотрим…» — Миней понял, что надо немедленно успокоить перевозбудившегося соратника.

А тот снова взвизгнул на ещё более высокой ноте: «У нас — та-а-кой проект. Его к компи-казино на пушечный выстрел нельзя подпускать! А потом ещё на премию будет претендовать!..» — «Ну, почему, Кобушка! Меиричи тоже могли бы нашему делу пользу принести! — ещё спокойней заговорил Мезимотес. — Моти прав: такого человека, если он лучший специалист по нужной нам теме, надо ввести в наше дело.

Но — осторожно, чтоб ни о чём не догадался раньше времени. Совсем необязательно раскрывать таким Доронам глубинную суть угишотрии. Мы же (до поры, до времени, естественно!) напустили туману, придумали байку про заказчика-хуль!..» — Миней изящно и плавно повёл рукой. — «Ага! — захихикал Арпадофель, столь же резко успокаиваясь, как совсем недавно впал в ярость: — Пока докумекает, что к чему, поезд ушёл!.. Всё уже будет запущено и поставлено на необратимые рельсы. Тогда-то и его участие должно стать для всех очевидным. И он уже наш! — снова хихикнул Коба, блеснув нестерпимой, ядовито-гнойной желтизной бегающего со стороны в сторону левого глаза, — Ни-и-икуда не денется!» — «Правильно, Кобушка! Ты очень верно ухватил мою мысль! Да это же просто замечательно: вклад меирича в наш проект! — воскликнул Мезимотес. — Разработаем для него техзадание, что комар носа не подточит, и он до самого конца не поймёт, куда влечёт его струя». — «Вернее, засасывает…» — уточнил Арпадофель. Миней, солидно кивнул: «Уж мы придумаем что-нибудь такое, чтобы, делая нужное нам дело, он долго не врубался, куда завихряются витки нашей «Цедефошрии»!.. Представляешь?! — вклад человека из другого, совершенно не нашего круга, в наш проект!» Коба снова захихикал. Мезимотес протянул Арпадофелю дорогую сигару: «Покури, дорогой, обрати внимание на марку!.. Вот, то-то и оно!.. Короче… Мы с тобой и Тимми втроём разработаем техзадание на каждый блок угишотрии. Нам нужна бригада специалистов в самых разных областях, но никто из них не будет знать, что делает сосед. Кое-каких сотрудников бригады нам порекомендует главный специалист…» Он помолчал, спустя какое-то время заговорил снова: «То, что любая наша разработка по теме, втекает в струю, вытекает из струи и замыкается на струю, формируя «Цедефошрию», в конечном итоге станет ясно каждому лулианичу. Но только — в конечном итоге!»

«Твоё дело, Коба, — на одном из совещаний Мезимотес обратился к Арпадофелю, — обеспечить секретность работ. Чрезвычайная секретность работ — это архиважно!..» Наступила пауза. Миней Мезимотес, ловко и не без лихого изящества подхватив на маленькую вилочку какую-то закуску и наполнив свой изящный бокальчик, весомо вещал: «Я обязан подчеркнуть лишний раз: секретность, секретность и ещё раз секретность! Ну, а если случайно в рабочей группе объявится виновник преждевременной утечки секретнейшей и важнейшей информации…» — и тут же Арпадофель сурово прогудел, зловеще сверкнув молочно-белёсым глазом: — «…или окажется, что он тайно или явно гр-р-ребёт против струи подобающей цветовой гаммы…» — Миней закончил: — «…конечно, он будет уволен — с волчьим билетом!