Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт

Есть идейки… — тихо проговорил Шмулик, подмигнув Рувику. — То, что на нём уже доступно, ты сейчас слышала?» — «Что?.. — на лице Ширли было написано такое удивление, что все трое рассмеялись. — Когда это я слышала шофар?» — «Ну, вот только что! Ну, до того, как… Кто-то эту запись дал…» — «А это разве был?..» — удивлению Ширли не было конца. Ренана погладила её по руке: «Ну, конечно! Дуэт флейты и шофара, а потом свирели и шофара! А ты что думала?» — «Вот это да-а…

Я ещё удивлялась, какое необычное сочетание… Никогда подобного не слышала, да и вообразить такого не могла!» — «Это и есть шофар Ронена, — объяснил Шмулик. — Модернизированный, правда… самую малость! Основа осталась… Короче, секрет Ронена…» — «Интересно — чем-то голос этого… э-э-э… иногда как бы напоминает… э-э-э… шофар… Нет… Скорее его антипод…» — задумчиво проговорила Ширли, вспомнив фанфарисцирующие речёвки Арпадофеля, вызвавшие шок не только у неё. — «А это потому, что фанфары — в общем-то, тоже духовой инструмент. Для грубого уха может показаться, что все духовые звучат почти одинаково. На самом деле это не так!» — объяснил Шмулик. «Гилад здорово играет и на гитаре, и на флейте, и на свирели. Собственно, и Ронен на всех этих инструментах здорово играет! — Рувик вернул разговор от шаткой темы в более привычное русло. — А как они поют! На кассете была наша любимая песня, а мы со Шмуликом просто подыгрывали! И на ходу слова придумывали!» — объяснил Рувик, смущённо улыбаясь. — «Слушай, Ширли, приходи к нам в гости и в будни. Мы тебя сводим на концерт «Цлилей Рина»… И вообще… Тебе у нас обязательно понравится, раз сейчас тебе хорошо с нами. Ведь тебе правда понравилось?» — «О, да-а!!! Я же уже сказала!» — с восторгом пролепетала Ширли. «Ну, вот и приходи к нам на шабат, увидишь, послушаешь, как мы поём за столом.» — «Спасибо… Если мне позволят, то — с удовольствием!» — «Запиши телефон…» Девочки обменялись номерами телефонов, которые каждая внесла в память своего та-фона. Ширли вздохнула: «Жаль, что я тебя к себе пока что не могу пригласить… Но, может, со временем…» — «Ничего!» — погладила её по руке Ренана.

Вокруг по-прежнему звучала ритмичная и зажигательная хасидская музыка. Ширли подумала, что давно ей не было так хорошо, так тепло и уютно, как будто она была с этими ребятами знакома всю жизнь, как будто выросла вместе с Ренаной и близнецами… Она почувствовала себя так, словно вернулись дни раннего беззаботного детства.

«Расскажите-ка, мальчики, подробнее, — обратился Бенци в основном к Ирми с Максимом, — что это за штука такая, что вы в ней такое сделали, что она так ловко движется и с такой лёгкостью поворачивается во всех направлениях? Да ещё и так легко подпрыгивает, как живая!» — «А это не меня надо спрашивать. Это Максим откуда-то раздобыл одно почти запатентованное устройство, он его условно назвал Ю-змейка! — вскинул подбородок Ирми, указывая на друга. — Расскажи, Макси! Ты же и меня хотел познакомить с Юлием, который эту змейку придумал…» — «Ага… Это что-то на основе бионики, только это я и понял, когда он мне рассказывал об этом.

Ну, а когда мы решили собрать этот руллокат, так сказать, воплотить мою идею, я и вспомнил. Когда Юлий об этом рассказывал, мы сидели с ним в скверике и наблюдали за мальчишками, которые упражнялись в прыжках на скейтборде. Вот тогда мне и пришла в голову эта идея. Юлий, наверно, как-то не врубился… Оно и понятно — он-то свою змейку задумал для чего-то глобального. А тут… какой-то руллокат… Наверняка, решил, что это детские фантазии, несерьёзно…» — «Но если мы захотим руллокат изготавливать и продавать, надо будет как-то его патент узаконить… Или его взять в компанию, или купить у него лицензию… Мы же не Туми!.. — вскользь негромко обронил Бенци и тут же заговорил немного другим тоном: — Не знаю, потянет ли весь руллокат на патент, это смотря, как подать…» — «Ну, — протянул Ноам, — до этого ещё далеко. Да, папа, а кого это ты назвал Туми?» — вдруг полюбопытствовал он. — «Это Пительман. Я разве не говорил, что в армии его прозвали Туми; пока мы были вместе на учебке, он был Туми. Потом исчез…

Потом появился у Моти на свадьбе, тогда он ещё тоже был Туми… впрочем, не знаю…

А когда в «Лулиании» появился, уже был Тимом… Почему, как, зачем — не знаю, да и неинтересно!» — «Ну, значит, для нас он — Тума! — пробормотал Ирми. — Особенно после сегодняшнего…» «Есть ещё кое-какие конструктивные идейки, — воодушевился Максим. — Чтобы устройство было как можно более удобным. Например, неплохо сделать его складным, как коркинет». — «Ага… Есть, над чем работать!..» — туманно произнёс Ноам, обращаясь в основном к отцу. — «Я так понимаю, что это можно сделать только в заводских условиях…» — твердил Ирми. — «Естественно! Нужна своя фирма.

Врукопашную — это не то…» — подхватил Максим. — «Не в «Лулиании» же этим заниматься! — воскликнул Бенци. — С нашими-то милыми боссами, с этим Туми-Тимми!

Да и направление «Лулиании» немного не то, не совсем те игры. Ладно, поживём — увидим…» Он замолчал, замолкли и трое друзей, жуя пирожки. Вид у всех четверых в этот момент был несколько отсутствующим.

Бенци оглянулся и увидел, что в двух шагах от них застыл Зяма Ликуктус, склонив голову немного вбок и улыбаясь загадочно-умильной улыбкой. Увидев, что на него смотрят, он подошёл, приобнял усевшихся прямо на землю Ирми и Максима за плечи и сказал, добродушно посмеиваясь: «Ну, что, ребятки, пригорюнились? Небось, жалеете, что поссорились с новым боссом? Я же всегда говорил: с шефами надо бы помягче, понежнее… Искать точек соприкосновения, стараться быть более открытыми и восприимчивыми… Вы у нас недавно, так уж я к вам по-доброму, с добрым советом…» Бенци с удивлением воззрился на Зяму: «Мы вообще-то не об этом говорили и не пригорюнились. На отдыхе мы ни о каком боссе, старом или новом, даже не вспоминаем! Тем более с ним мы не ссорились! — подчеркнул Бенци.

— Зачем думать о неприятном!.. Но раз уж ты снова завёл эту шарманку, то… Быть открытыми и восприимчивыми — к чему?» Ирми, иронически прищурившись, осторожно высвободил плечо из зяминых объятий. А тот, как бы не замечая неприязненного взгляда Ирми и недоумённого взгляда Ноама, продолжал: «Я вот тут случайно уловил кое-какие пассажики слева и подумал: ну, почему бы не попробовать наши же любимые мелодии исполнять на ихнем силонофоне в сопровождении ботлофона! Ведь действительно совершенно новые и необычные звучания! Ничего подобного ранее не было!» — «Ты вообще-то музыкант?» — «Не, всего лишь слушатель-любитель». — «Ага…

Ясненько!..» — «Конечно, я не из больших ценителей. Но слух у меня в порядке. А главное — нюх, что немаловажно!.. — со значением и характерной гримаской добавил Зяма: — Потому и уверен: боссам виднее, они знают, что нам надо бы». — «А то я хотел бы предложить именно тебе попробовать бы сыграть хасидскую мелодию на ихнем силуфо-фоне… или как-там-его!.. Если голова и зубы целы останутся, что ж — твоя правда!.. Вот только никто не знает, кроме этого загадочного сахиба Ад-малека, как к нему подступиться… — обронил Ирми. — У некоторых, между прочим, от силуфо-куля давление подскакивает. Знаешь об этом?» — «А вот это и вправду интересно!» — оживился Зяма. Его маленькие глазки так засверкали, что Ирми тут же пожалел, что упомянул об этом. Неожиданно Бенци спросил с самым безразличным выражением лица, глядя куда-то в сторону: «А что, Зяма, и проблему кашрута ты решил в рамках той же открытости и восприимчивости… к общему мангалу, например?» Максим тихо проговорил, как бы ни к кому не обращаясь: «Наверно, переходом на вегетарианство? Или, как я однажды в нашем русском клубе слышал хохму о какой-то кашерной свининке! Вот бы понять, что они имели в виду!» — «А? — тут же подхватил Бенци. — А действительно!.. Наверно, уже изобрели и такое! В духе, так сказать, новой струи… Не попробуешь ли, Зяма Ликуктус?» — «Не исследуешь ли, что это такое?» — доброжелательно предложил Ирми, при этом у него в глазах плескались иронические искорки.