Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт

Когда объявленные победители выстроились на сцене, Тишкер, изобразив на лице глубокое сожаление, заключила: «Остальные расплодившиеся у нас во множестве коллективы, когда-то традиционной, а ныне скатившейся до непозволительно примитивного уровня, как бы музыки поделили оставшиеся 5 % и выбыли из соревнования — и, соответственно, из нашего рассмотрения. Таким образом, народ сказал своё слово! С помощью войтероматов, а не путём неорганизованных воплей, между прочим! — подчеркнула она язвительно, светски ухмыльнувшись. — Примем же волю народа, как свою собственную!» Сияющая Офелия уселась на своё место в центре стола.

Снова послышался шум с разных сторон: «Как же — «народ сказал своё слово»! Держи карман шире! — Покажите нам, кто войтероматы настраивал и кнопки заклинил!» Возмущённые возгласы перекрыл поток вопросов: «Можно узнать число реальных участников голосования? А скольких дубоны удалили из «Цедефошрии» во время налёта! Знает ли Жюри о неисправности войтероматов, что кнопки не нажимались?

Ведь к ним никто до того не прикасался?» — «Да-да! Хотим знать число реально проголосовавших относительно общего числа зрителей!» — вразнобой зашумела публика. Фанфарматор растерялся и, вместо того, чтобы гасить нежелательные сигналы, зачем-то врубил до отказа усиление.

Вскочил с места Дов Бар-Зеэвув и оглушительно и грозно прогнусавил: «Что за несознательные, неорганизованные выкрики во время торжественной церемонии! Тиха!

Это всё вопросы по информации, категорически запрещённой к разглашению? Вы что?!

Это сверхсекретные данные! Никто вам на эти вопросы не ответит, поэтому прекратить инсинуации! Много народу участвовало, и большинство выбрало силонокулл! Устраивает вас? Это вам не конкурс на лучшую аптеку, это вам не выбор самого точного калькулятора, способного только на примитивные действия арифметики! Это — тончайшие вопросы культуры и искусства, нежная духовная ткань!

Они оцениваются тончайшими и сложнейшими методами, где таинственные движения человеческой души и психики подчиняются иным критериям, а не примитивным, доступным простым массам, всё ещё далёким от возвышенного восприятия!» Ропот не стихал, но становился всё более невнятным. Диссонансом в него вклинился уныло-умоляющий и неожиданно усиленный на всю «Цедефошрию» тенорок: «А может, не стоило бы спорить? Руководство лучше нас знает, кто победитель. Вам же доступно растолковали, что в системе автоматизированной обработки результатов проделаны сложнейшие математические операции!!! Чего вы хотите? Неужели мы, современные люди, хотим вернуться к старым, отсталым системам подсчёта голосов с поднятием рук и объявлением результатов? Наше дело: не раздражать бы руководство, а принять бы со смирением и достоинством своё поражение. Проигрывать тоже надо бы уметь! Вместо базарных споров, вносящих разлады в наше общество, лучше бы постараться широко раскрыть свои души всему новому и прогрессивному! Вот я уже сделал это усилие! Оно мне нелегко далось! Но я понял, что даже ваши любимые, так сказать, мелодии гораздо лучше зазвучали бы на силонофоне при поддержке ботлофона. Надо бы нам всем принять прогрессивную струю подобающей цветовой гаммы, она же силонокулл!» Это говорил Зяма Ликуктус, тут же возникнув на всех экранах «Цедефошрии», что вызвало насмешливые реплики со всех сторон. Зяму не любили…

Только сейчас Ирми и Максим обратили внимание, что лицо Зямы гладко выбрито, и это производило несколько странное впечатление, вызывая ассоциации с другой частью тела. Максим прошептал на ухо Хели: «Этот уже поменял район обитания, перебрался подальше от Меирии…» — «И куда, если не секрет…» — «В Эранию-Бет, это почти рядом с Алеф-Цафон, чем он очень гордится. Тумбель ему помог купить там квартиру. А его дочечки с приятелями основали группировку зомбиков… которые…» — «Знаю, помню… — тихо проговорила Хели. — Давай, раз уж мы тут, послушаем, что они скажут…»

Поднялся залитый мягким светом прожекторов Мезимотес: «Таким образом, по результатам первого эранийского Большого музыкального Турнира, нашим Высоким Жюри вместе с МСС…» Но его голос почти потонул в поднявшемся со всех сторон шуме, который фанфарматоры вместо того, чтобы погасить, почему-то снова усилили:

«А какое дело МСС до наших внутренних дел? Какое нам дело до того, что диктует Силуфокульт-Жюри?» — «Долой силуфокульт!» Со своего кресла поднялся Арпадофель.

Его блиноподобный лик излучал нестерпимо яркое свекольно-багровое зарево.

Казалось, ещё немного — и всё вокруг вспыхнет. Свирепо стреляя во все стороны длинным очередями ядовито-зелёных искр из обоих глаз, он визгливо профанфарировал на всю «Цедефошрию»: «Я серьёзно советую отдельным подстрекателям прекратить разлагающие наше единство клеветнические и подстрекательские выкрики! Высокое Жюри приняло решение, и вам придётся принять его к исполнению! То есть — подчиниться волеизъявлению масс!!! Таковы законы демократии и струи подобающей цветовой гаммы! Поэтому мой вам совет — тиха!!!» Наконец-то, фанфарматоры вспомнили о своих прямых обязанностях, и волна ропота была поглощега перекатывающимся эхом фанфарисцирующего гласа Арпадофеля.

Мезимотес невозмутимо продолжал: «…определён новый порядок народных предпочтений для финансирования исполнительских коллективов, которым были в своё время отданы Концертные Лужайки нашего любимого Парка. Наш Парк пережил серьёзную реконструкцию. Мы заранее учли — на основе уже упоминавшегося нами Колокола, а также закона окривевшего кольца! — предпочтения, которые народ в массе своей оказывает тем или иным направлениям культуры. Отцам Эрании, мне и всему коллективу бывшей «Лулиании» (ныне СТАФИ) весьма отрадно, что наши прогнозы оправдались и получили весомое подтверждение. Народ в целом проявил эстетическую и интеллектуальную зрелость, показав всему миру, что в нашей маленькой Арцене умеют ценить новейшие достижения культуры! Наша публика доказала со всей несомненностью, что она в подавляющем большинстве своём заслуженно вливается в струю подобающей цветовой гаммы, в силонокулл. Конечно же, дальнейшее мощное развитие получит прогрессивный и самобытный силонокулл Эрании и всей Арцены, а также группы и исполнители, удостоенные дипломов победителей нашего Турнира!» Миней помолчал, с его лица медленно схлынула сияющая улыбка, и он дёрнул щёчкой:

«Что же до остальных коллективов, которые с недопустимым самомнением дерзнули принять участие в нашем Турнире, то им в дальнейшем придётся рассчитывать исключительно на себя и на своих немногочисленных поклонников, — он снова сделал небольшую паузу, после чего его голос зазвенел льдом и металлом: — За исключением фиолетовой группировки «Хайханим», не говоря уж о банде подростков, назвавшей себя — в насмешку над публикой! — «Типуль Нимрац». С этой фиолетовой подстрекательской группировкой придётся разбираться особо — в рамках закона. А впрочем, не будем о грустном и постыдном. Такова правда жизни и искусства!