Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт

Так прошло ещё два года.

Реувен часто разъезжал по заданию редакции сайта «Ноам», а в перерыве между командировками они с братом-близнецом пару раз в неделю по ночам работали на студии — в основном, когда готовили очередной сюжет к выпуску. Так было и в тот день, с которого всё началось…

В неурочный ранний час в караван Ширли постучал офицер внешней охраны, чтобы вручить семье повестку с требованием в течение месяца освободить караван. Такие же повестки получили и остальные обитатели Гиват-Ноам. От них требовалось оставить холм, который они заняли незаконно, согласно поступившей от неназванной правозащитной организации эксклюзивной жалобе.

Это был час, когда Ширли поднимала и кормила детей, чтобы отвезти их вниз в садик-мишпахтон, который находился в центре посёлка возле дома Доронов. В своё время туда же Нехама отдала Бухи, она его присоветовала и дочери, а вот теперь — невестке с сыном. В этом садике-мишпахтоне после уроков работали Шилат с Лиорой и ещё две их подруги из ульпены. Шилат до самозабвения любила племянников и частенько спорила с сестрой и братом насчёт методов ухода за малышами и их воспитания.

Ширли наспех собрала детей и вывела их из дому, быстрым нервным шагом направляясь к каравану Неэманов. На радостный лай Лаф-лафа Ренана не вышла, только окликнула: «Кто там?» Ширли без стука распахнула дверь, возбуждённо заговорив и даже забыв поздороваться: «Ренана, смотри, что мне принесли — в такой ранний час!» — «Во-первых, с добрым утром! Во-вторых… Ты что, подруга!

Мы же решили все эти бумажки выкидывать прямо в мусорный ящик! Ты что, с Луны свалилась?» — «А, даже забыла… В такой час пришёл, хорошо — успела кисуй-рош надеть… даже не сообразила… Что-то я не понимаю… Неужели, снова фанфаразматики?» — «Н-не думаю… Правда, вчера в поликлинике я снова видела у кого-то в руках…»SILONOCOOL-NEWS» — на дату я не посмотрела…И он не выглядел старым — страницы, как новенькие…» — с изумлением и чуть не с испугом протянула Ренана. — «Да ты что? Тогда… Что же будет?..» — «Подожди, придут мальчики — у них спросим! Ирмуш тоже внизу, рано утром вызвали на фирму… Не переживай! Не завтра же выметаться! Нам дали целый месяц на всё про всё — вот и подготовимся! Шмулон ещё не разучился играть на угаве!» — отвечала подруга.

Несмотря на то, что Ренана говорила спокойно и как бы небрежно, Ширли видела, что она заметно занервничала. Они усадили всех троих, Мотеле с Наоми и малышку Эфрат, в манеж на колёсах — агалюль. Элиноам уже нёсся вниз по тропинке.

Осторожно толкая агалюль с малышами вниз по извилистой тропке между валунами и ласково поглядывая на бегущего перед ними вприпрыжку кудрявого светловолосого, как отец, Элиноама, подруги взволнованно обсуждали полученную повестку, а главное — угрожающе нависающие в воздухе пугающие перемены. Из-за поворота показалась машина Ирми, рядом с ним сидел Максим; они что-то горячо обсуждали с озабоченными лицами. Приветливо кивнув подругам, Ирми притормозил машину и спросил жену: «Ты когда нынче возвращаешься с работы?» — «Я тебе позвоню… Ты же знаешь, что у нас ничего нельзя знать заранее!» — «Постарайся не задерживаться, дорогая: вечером в Неве-Меирии общее собрание. Наши мамы посидят со всеми малышами, а мы пойдём туда. Дела надвигаются нескучные…» — «А где Реувен?» — спросила Ширли. — «Он на фирме… Какие-то проблемы на студии…

Только не волнуйтесь, девчата!» — «А что такое?! Почему ты мне ничего не говоришь?» — в голосе Ренаны послышались грозные и испуганные нотки. — «Да всё беседер!.. Давайте, девочки, я вас подброшу! Забирайтесь с детишками сюда! Макс, помоги загрузить в багажник агалюль!» Раскидав детей по садикам, забросив Ренану в больницу, Ирми подбросил Ширли домой. По пути он рассказал ей то, что не решился сказать жене. Ночью, почти под утро, когда братья Дорон заканчивали монтаж звуковой дорожки нового мультика, в студию неожиданно ворвались… «Э-э-э… по виду новая инкарнация дубонов…

Только называются по-другому — дабуры. Короче, они конфисковали компьютер и прочее оборудование. Якобы, в полицию поступили сведения из достоверного, но эксклюзивного источника, что в этой нелегальной студии клепают… — так и сказали: клепают! — фильмы подстрекательского содержания и чрезвычайно низкого эстетического уровня!» — «Неужели комиссар по культуре вернулся?» — в ужасе прошептала Ширли. — «Чего не знаю, того не знаю… — Ирми явно был в замешательстве и почти не смотрел ей в глаза. — Но есть признаки, указывающие на это. Мы думали, Зяма Ликуктус уже прочно засел в руководстве вместо него — ведь тогда, сразу после того, закрыли СТАФИ и восстановили «Лулианию»… Ну, которую твой папа (зихроно ле-враха!) на самом деле создал, а приписали Мезимотесу. Но оказалось: потихоньку, тихой сапой, там снова всем заправляют фанфаразматики Тумбеля, да тот же Зяма всегда был его верным холуем!.. Они решили, что наша студия им составляет конкуренцию! Ведь и у них как бы комбинации игр и мультиков, и наши мультики им почему-то покоя и не дают! А главное — как и тогда, им не по душе музыкальное оформление наших мультиков, композиции Шмулона и Реувена…» — «Но ведь у нас совершенно другая продукция!» — «Они говорят: недопустимо, чтобы в Арцене существовала такая… низкопробная… Да, так и говорят! И это не Офелия, а очень, казалось бы, грамотный и культурный журналист…» — «Кто же?» — «Мы не знаем, он прикрылся псевдонимом Озен Кашуах, говорят, он даже в кипе…

Наверняка, это просто страх перед конкуренцией! В общем, Реувен и Шмуэль сейчас в полиции, хотят добиться возвращения компьютера и аппаратуры!» — «Как удачно я догадалась именно вчера ночью запустить в Интернет копии наших эскизных наработок!..» — мрачно проговорила Ширли.

Ирми притормозил возле каравана Ширли, она, пролепетав «спасибо», выбралась из машины, уже пробегая мысленно список дел, намеченных ею до возвращения детей.

Когда она допивала кофе, раздался телефонный звонок. Это была Рути: «Дочка, я хочу с тобой серьёзно поговорить. Только что я смотрела по телевизору утренние новости. Передали, что опять вы у себя на Гиват-Ноам отличились! Просто гвоздь программы!» — «А что такое, мам? Я ничего не знаю! У нас всё беседер!» — оторопела Ширли, закашлявшись от глотка кофе. — «Во-первых, дети беседер? Мотеле перестал кашлять?» — «Да ещё на той неделе, и Наоми тоже, оба в мишпахтоне. Ты мне лучше расскажи, что там передавали?» — «Ну, надо сказать, меня очень удивило и, честно говоря, напугало, что снова на экране появилась… — ты удивишься, дочка! — изрядно постаревшая, но такая же экстравагантная Офелия. Теперь у неё волосы крашенные в ярко-рыжий цвет, такая же худая, даже, я бы сказала, слишком, и так же коленки выставляет; словно забыла, сколько ей лет, или давно на свои коленки не смотрела…» — ядовито заметила Рути. — «Мамуля, ты мне, пожалуйста, по делу, а не о коленках Офелии! Что о нас говорили?» — нервно спросила Ширли. — «Что у вас в Неве-Меирии создана нелегальная студия, где до последнего времени клепали — так и сказали! — клеветническую и подстрекательскую продукцию очень низкого уровня, и этой низкопробной продукцией наводняли сайты по всему миру.