Вячеслав Грацкий - Заговор Древних

- Славненькая, хорошенькая девонька, - приговаривала старуха, разжигая огонь под внушительных размеров котлом. - Cварим супчик, хороший вкусненький супчик, а потом покушаем этот супчик, ох, покушаем. И все благодаря тебе, девонька, ласточка моя. Без тебя рази я отведала бы такого супчика? Нет, не отведала. Благодарствую, девонька, порадовала ты старую, ох, порадовала…

Девонька по имени Виста стояла рядом, крепко-накрепко привязанная к огромному столетнему дубу, что каким-то чудом вырос возле болота. Вокруг кровожадно гудели тучи озверевших комаров и, время от времени, Виста отчаянно вертела головой. Но вертела больше по привычке, ибо укусов не чувствовала - все чувства без остатка поглотил страх. Древний, животный страх, от которого тряслись и подгибались колени, а сердце норовило юркнуть в пятки.

Источник этого изнуряющего страха хлопотал над котлом, бубня что-то себе под нос. Все утро старуху преследовал горящий взгляд Висты и будь в нем хоть толика силы, гореть бы ей давно уже синим пламенем. Но где там, проклятая ведьма даже не смотрела в ее сторону.

А Виста никак не могла опомниться. Еще вчера вечером она едва не таяла от благодарности, поражаясь гостеприимству старухи. Та и пропарила гостью в баньке, и сытно накормила-напоила, спать уложила. Но проснулась она уже пленницей.

Виста зло сплюнула и покосилась на болото, начинавшееся в паре десятков шагов от старухиного подворья. Стоял ясный солнечный день и можно было увидеть, что болото простирается до самого горизонта. На редких кочках грелись лягушки, по затянутой ряской воде плавали утки, из камыша покрикивал кулик. Виста вздохнула, жизнь вокруг шла своим чередом, и только она…

Виста отвернулась. Ее взгляд скользнул по ведьминой неказистой избушке, перескочил на пару подпиравших ее огромных свай, и девушка остолбенела, боясь поверить глазам.

Сваи поросли мхом, так что увидеть из чего они сделаны было невозможно даже сейчас, при дневном свете. Но зато теперь Виста отчетливо разглядела то, что поначалу приняла за обнажившиеся корни - гигантские птичьи лапы с мощными когтями, глубоко вонзившимися в землю.

Едва Виста вспомнила о том, кто обычно живет в таких избушках, как детские страхи, навеянные рассказами матери, вспыхнули с удвоенной силой. И последние сомнения относительно своей судьбы и назначения этого громадного котла рассеялись без следа - ведьма или, вернее, баба-яга, собиралась ее съесть.

Пока старуха начиняла котел разнообразными приправами, Виста в очередной раз проверила крепость сыромятных ремней. Если бы удалось освободить руки!

Впервые в жизни она пожалела, что ее родной клан Серебристых Клинков больше полагался на отточенную сталь, нежели на магию. Почему, спрашивается, из немалого количества кланов Ночных Лезвий, процветавших на родине, ее угораздило попасть именно в этот?

Девушка тяжело вздохнула. Если бы она попала хотя бы в клан Серебряных Теней! Она слышала, что там упор в обучении делается на боевую магию, и члены клана могут творить волшбу безо всяких рук, силой одного взгляда. Правда, они были весьма слабы в рукопашной схватке, но так ли это важно для Ночных Лезвий? Ведь их сила в скрытости и внезапности, а не в открытом бою. Попади она в свое время к Серебряным Теням - сейчас бы ведьма узнала, где тут у них раки зимуют!

Поговорка пришла в голову легко и естественно, и Виста мысленно похвалила себя за хорошую подготовку. Впрочем, могло ли быть иначе? Ночные Лезвия всегда тщательно готовились к любому заданию, ибо внимание к мелочам - залог успеха. В особенности, когда отправляешься за тридевять земель, в совершенно незнакомую страну.

Хотя Висте, конечно же, было проще, ведь ее мать родилась и выросла на Руси. Пусть лишь по рассказам матери, но все же Виста была немного знакома с этой лесной страной. Скорее всего, ее происхождение и определило выбор старейшин.

- Вкусненькая моя девочка, - продолжала радоваться ведьма. - Давненько уж я не кушала славненького, мяконького, нежненького девичьего мясца, ой-ой-ой, давным-давно. Разве тут, на болоте, разживешься приличной едой? Не-е-ет, где там. Ходють одни тощие, да костлявые, тьфу! Никаких зубов на них не напасешься. Горе одно!

- Ты что-то путаешь, ста… бабушка, - Виста с трудом удержалась от резких слов. - Это у меня мяконькое и нежненькое? Ты же, вроде, и в баньке меня парила вчера, неужто не разглядела?

Баба-яга подозрительно скосила на пленницу глаза, призадумалась, вспоминая крепкие мускулы, тонкими змеями обвивавшие тело девушки, и закивала.

- Твоя правда, девонька, запамятовала я совсем. Ты уж прости старую, ведь триста годков намедни стукнуло, рази все упомнишь, да и от болотных харчей память вконец ослабла. Но теперь, кажись, припоминаю. Ты же жилами вся перевитая, как мужик какой-нибудь. Спасибо, что предупредила, надо будет отварить, как следует, да приправ, конечно, поболее.

Старуха с укоризной посмотрела на девушку.

- Как же тебя, милая, угораздило такими страшенными жилами обрасти? Порядочные девушки должны быть мягкие, нежные, иначе кто же их замуж возьмет? Хорошо, что ко мне попала, а то пришлось бы тебе в девицах всю жизнь маяться.

Виста мысленно выругалась. Людоедский юмор бабы-яги изрядно раздражал, но она была вынуждена сдерживать гнев.

- Бабушка, а почему ты в суп соли не кладешь? -осведомилась она.

- Ишь чего, соли ей подавай, - сварливо отозвалась ведьма. - Соль нынче в цене. В город ее везут издали, а ко мне и вовсе перепадает от случая к случаю. Когда вот такие дурехи по лесу плутают. Разве что из твоих запасов взять?.. Аль на потом оставить?

Старуха крепко задумалась.

- Сыпь, бабуля, сыпь, не жалей. Иначе сладость не отобьешь.

- Много ты понимаешь. В ней, в сладости, самый человечий вкус… - возразила баба-яга и с подозрением уставилась на нее. - Хотя тебе-то, козявка, откуда знать?

- Отчего же не знать, бабушка, знаю. Очень хорошо знаю, приходилось и мне отведывать. Меня учили все кушать, все, что ходит, летает или ползает. Из всего, что мы пробовали, думаю, человечина не самая худшая еда.

- Неисповедимы пути божьи, - пробормотала ведьма. - Приятно все же съесть такого воспитанного и грамотного человека, который чтит и уважает старость… А то попался мне в прошлый раз богатырь один… Вообще-то он ничего оказался, мясистый, с жирком где надо, но ведь у меня уши завяли, пока он варился. Такой нечестивец был, ох. Такие слова плохие говорил. А еще помню…

Баба-яга пустилась в воспоминания, и Виста вздохнула. Да, эту закоренелую людоедку жалостью не проймешь. Что ж, надо попробуем иначе…