Артем Тихомиров - Рыцарь Железного Кулака

– Странно. Сработало. Заклятие, наложенное моей матерью, испарилось.

– Голубка моя, – проворковал вагант. – О цветок души моей…

Браги закрыл ему рот.

– Он что, чокнутый? – спросила Тавиалла.

– Есть немного… Ибо… Кхе… Любой, кто красоту твою увидит, госпожа, с ума сойдет в то же мгновенье!

Красотка улыбнулась.

– Огр – а выражается, словно… Так ты рыцарь, чудовище?

– В некотором роде. Браги из Шидама, к вашим услугам.

– Как это возможно?

– Долгая история, однако…

В усыпальнице появилось еще одно действующее лицо. Сиэна выскочила из туннеля и с ходу бросилась к лежащему без сознания Риклеорну. Упала на колени. На глазах у всех поэтесса принялась осыпать лицо бедняги поцелуями, шептать ему на ухо какие-то слова, гладить по голове.

– Та-ак! А это что такое? Сиэна! Как ты смеешь? – Тавиалла ринулась в бой. – Ты! Ты!

Сиэна встала перед ней во весь рост, закрывая Риклеорна.

– Не прикасайся к нему! Ты приносишь одни несчастья! Он любит меня, а не тебя… не тебя, добивающуюся своей цели исключительно кровью! Отойди. Он не стал целовать тебя, потому что…

– Не стал? – опешила Тавиалла. – Не стал по собственной воле?

Сиэна посмотрела на огра. Тот кивнул.

– Да. Риклеорн признался, что любит… Сиэну. Что ему приходилось подчиняться… и все такое.

– Ты ошиблась, Тавиалла, – сказала эльфийка с красными волосами. – Отойди.

– Ты предала меня, сестра!

– Такова любовь.

– Таково предательство! – прошипела Тавиалла, поднимая меч. Сиэна не дрогнула, не отступила.

Огр собирался броситься на выручку, но что-то его прервало. Этим чем-то оказалась целая делегация, втекшая в усыпальницу через узкий вход. Впереди шествовал магистр Оренвейл, опирающийся на посох.

– Остановитесь! Мир! – крикнул он.

Меч выпал из руки Тавиаллы.

Рыцарь Железного Кулака стоял посреди Святилища Цветов под перекрестным огнем сотен взглядов и чувствовал себя донельзя глупо. Справа, слева и спереди толпились гости. В основном эльфы из трех Домов Лагероны. Справа – Диадемы, слева – Сердца. Прямо перед огром, огораживая полукругом место алтаря, выстроились воительницы Дома Алых Маков во главе со своей главнокомандующей. Правительницы других кланов держались в отдалении, как того требовал порядок.

Ждали. Церемония, на взгляд Браги, несколько затянулась. Ему было жарко, комары атаковали со всех сторон, духота сводила с ума. От запаха цветов першило в горле, а уж цветов-то здесь было целое море.

Но сильнее прочего Страшилу бесили многочисленные любопытные взгляды. Вновь он стал чем-то вроде дрессированной обезьянки, которую выставляют на ярмарках на потеху ротозеям. И пусть обезьянке этой отведена исключительно важная роль, суть не менялась.

Браги оглянулся на Зирвента, которого определили под присмотр двух эльфов-мужчин из отряда Сердец. Вагант успокоился только сейчас – правда, не без помощи Оренвейла; чародей пригрозил ему, что сможет приструнить смутьяна парализующими чарами. Скрыть факт, что не Риклеорн разбудил Тавиаллу ото сна, однако, не удалось. Скаймарра негодовала, требуя немедленного возмездия за такое дерзкое покушение. Отступила она только под нажимом Дивворна, мага, бургомистра и Оссы Лоэтарнис.

После недолгого, но весьма бурного совещания радетели мира и спокойствия пришли все-таки к единому мнению. К алтарю пойдет не Тавиалла, а Сиэна. Скаймарра согласилась на это лишь потому, что ее прямая наследница останется при ней. На какое-то время. Сама же Тавиалла пребывала в состоянии непроходящего яростного возбуждения. За ней присматривала Найри и не меньше полудюжины сестер. Все справедливо опасались неприятного инцидента. Отвергнутая женщина страшна в гневе. Отвергнутая эльфийка во сто крат ужасней. Зирвент строил ей глазки издалека, и это лишь подогревало желание Тавиаллы пустить кому-нибудь кровь.

Браги надеялся, что, когда все кончится, он успеет сграбастать горе-студента в охапку и смыться подальше от эльфийской фурии.

К алтарю – полуразрушенному каменному цилиндру, украшенному цветами, – подошла одетая в длинное белое платье жрица с пышным венком из полевых цветов на голове. В одной руке у нее был короткий витой деревянный жезл, в другой нефритовая чаша, полная воды.

Позади жрицы, посматривая на толпу хитрыми глазками, устроился магистр Оренвейл. Тут же были Кридарт и Дивворн, исполняющие роль почетных гостей. Жара донимала их не меньше, чем огра.

Жрица сделала знак жезлом. С двух сторон к Браги подошли две пары эльфиек. Правая вела Риклеорна, облаченного в нарядные, традиционные свадебные одежды, левая – Сиэну. Влюбленные сияли, словно новенькие серебряные зеркала. Эльфийки вложили руки молодоженов в могучие ладони огра и отошли, слившись с толпой.

– Ну что, ребята, надеюсь, готовы, – прошептал Браги.

Сиэна улыбнулась, покраснев. Риклеорн гордо поднял голову и оглядел собравшихся. По всей видимости, он считал себя победителем.

– Готовы.

Огр пожал плечами и повел парочку к алтарю. Многие присутствующие, как заметил Браги, утирали слезы и хлюпали носами. Осса, как бы невзначай, поднесла платок к лицу. Огр бросил взгляд на Тавиаллу и стоявшую рядом Найри, которая не верила в благие намерения. Найри хранила спокойствие, хотя и с большим трудом. Тавиалла, похоже, смирилась с положением. До поры до времени…

На физиономии ваганта блуждало донельзя глупое выражение.

Браги подвел влюбленных к алтарю. Жрица начала произносить свою речь, не очень долгую, но прочувствованную. Огр посмотрел в чашу с водой, которую она вручала Сиэне и Риклеорну, и подумал о свежем холодном пиве. И о раках. Огромной тарелке величиной с пекарный противень…

– Вложите руку жениха в руку невесты, – сказала жрица. – Пусть с этой минуты они не размыкаются никогда и будут залогом мира… Право Чужака осуществляет Браги из Шидама, благородный странствующий рыцарь по прозвищу Страшила.

Жрица подмигнула ему, а он, польщенный, сделал так, как его просили. В тот же миг, когда пальцы Сиэны и Риклеорна соприкоснулись, в бывшем святилище произошла еле заметная вспышка. На мгновенье Святилище окуталось золотистым сиянием.

Хотелось думать, что Проклятие снято.

– Хвала молодым! – крикнул вагант и захлопал в ладоши. Его поддержали. Правда, не сразу. Присоединился один, потом другой, третий. Вскоре уже все святилище дрожало от бурной овации.

Не аплодировали только Скаймарра и Ниинсанда.

Огр подумал, что у них еще будет время научиться.

– Это была истинная любовь, – сказал Зирвент, восседающий на ослике.

– Наверное… Ты о ком?

– О себе, конечно. Истинная любовь, хотя и очень короткая. Вспышка. Озарение. Именно она позволила мне расколдовать Тавиаллу.