Галина Полынская - Дверь в Зарабию

– Кто его знает, – зевнул Жигу, – мне кажется, что эти слухи распустили сами шапы, чтобы получше устроиться.

– Оборотистые ребята.

– Еще какие.

– А это мальчик или девочка?

– Мальчик.

– Почему?

– Потому что рыбу ловил, девочка искала бы съедобные травки.

Наконец, изо рта шапы потекла вода, он задышал и приоткрыл глаза.

– Привет, – улыбнулась Мира, – как самочувствие? Жигу, он меня понимает?

– Должен, зарабийский один из самых распространенных языков междумирья.

– Здорово, шапчонка, – Ром присел на корточки рядом с Мирой, – чего ж ты так напугался-то? Не дорожишь здоровьем ни своим, ни нашим. Как тебя зовут, дружище?

– Хамон… – прошептал зверек и попытался приподняться. Мира заботливо ему помогла.

– А приставка «Тутен» случайно к имени не добавляется? – белозубо улыбнулся Ром.

– Не-е-ет… – отчего-то испугался зверёк.

– Не обращай внимания, – сказала Мира, – он шутит.

– А вы кто такие? Чего тут делаете?

– Путешествуем, – ответил Ром, выпрямляясь. – Не подскажешь ли нам, друг наш Хамон, где у вас тут ближайший населенный пункт?

– А зачем вам? – шапа откашлялся, отфыркался и поднялся.

– Мы разыскиваем одну очень важную для нас вещь. Ты ничего не слышал о солнечном камне?

– Об огненном глазе слыхал, а о солнечном камне нет.

Ром с Жигу переглянулись. Ром поднял с песка веточку и протянул Хамону.

– Нарисовать сможешь?

– Да.

Он старательно начертил на влажном песке очертания глаза и каплевидный зрачок.

– Похоже, что именно это мы и ищем, – сказал Ром. – И где же находится этот глаз?

– Во дворце принцессы Янги, – Хамон встряхнулся, очищая шерстку от налипшего песка.

– Откуда это тебе известно? – поинтересовался Жигу.

– Сам видел, – грустно вздохнул шапа, – я, как-никак, главный талисман принцессы.

– И чего же это главный талисман занимается рыбалкой? Его не кормят?

– Дело в следующем, – еще грустнее вздохнул он, – огненный глаз внезапно погас. Никто не знает, отчего это произошло, но все страшно перепугались, ожидая всех несчастий разом. Я и поспешил убраться из дворца, пока не начали спрашивать, как такое могло произойти, если главный талисман в добром здравии? Вот, теперь скитаюсь…

Шапа печально опустил голову.

– И давно?

– С самого утра.

– Хамон, – Ром присел на корточки перед шапой, – проводи нас, пожалуйста, во дворец, мы знаем, отчего погас солнечный глаз. Мы поговорим с твоей принцессой…

– Говорить с царственными особами тяжкое и никчемное занятие, – перебил Жигу, – они вообще ничего не соображают. Наверное, короны мозги отдавливают. Хорошо реагируют, когда им что-то в дар приносишь, а если забрать собираешься, даже пустяк ненужный, сразу возмущения через край. Ты только попробуй заикнуться, что тебе нужен солнечный камень, пусть даже для такой благородной миссии, как спасения мира, вонищи будет – не продохнешь.

– Ты думаешь? – слегка приуныл флоин.

– Я уверен.

– Надо что-то придумать, – Мира села на плоский серый камень и подняла воротник куртки, защищаясь от ветра.

– А что вы хотите забрать? – Маленький шапа поднял голову, разглядывая Рома.

– Если мы тебе все расскажем, ты нам поможешь?

– Если смогу, – без особого воодушевления развел он короткими лапками.

– Ты помогаешь нам, мы помогаем тебе вернуться во дворец победителем, – сразу же предложил Жигу. – Станешь самым лучшим талисманом в истории Зоттона.

– Согласен!

– Тогда нам нужно разработать подробный план, – надулся от важности Жигу.

– Надеюсь, план будет коварным? – улыбнулась Мира.

– А как же? Само коварство!

Совместными усилиями план разработали быстро, мыслительному процессу очень помогал резко усилившийся ветер. На море разыгрался нешуточный шторм.

– В общих чертах все понятно, – приплясывала, стуча зубами Мира. – Пойдемте отсюда, я замерзла до ужаса!

– Здесь неподалеку живет отшельница, бабка Щура, – сказал Хамон, – она ко мне очень хорошо относится, надеясь, что я принесу ей удачу, можно к ней зайти погреться и перекусить. Еще у нее полно всякого тряпья, соорудите себе накидки, чтобы ваша странная одежда не так бросалась в глаза.

Предложение шапы сочли разумным. Королевский талисман ходил на задних лапах, потешно виляя толстенькой попой с маленьким хвостиком. Следуя за ним, друзья углубились в лесок, сплошь состоявший из деревьев, напомнивших Мире южные ивы, с той разницей, что узкая листва этих деревьев была бледной, чуть голубоватой. Под ногами похрустывал крупный белый песок. В лесочке царила тишина, ветер трепал лишь верхушки деревьев.

– А ты флоин, да? – произнес Хамон, поравнявшись с Ромом.

– На лбу это у меня, что ли, написано? – недовольно пробормотал юноша.

– У тебя ярко синие глаза, у людей такого цвета не бывает. Вообще-то, флоины неплохой народ.

– Спасибо, – хмыкнул Ром. – Далеко еще?

– Почти пришли.

Деревья расступились, открывая песчаную поляну, приютившую хижину, старательно, но неумело сколоченную из необструганных досок и дерева, выброшенного морем. Высокая девушка в сером платье с длинной белой косой протирала кусок стекла, вставленный в окошко.

– Щура! – окликнул Хамон.

Девушка обернулась, и Мира невольно замедлила шаг. Обветренное лицо «девушки» покрывали глубокие морщины, отчего оно напоминало древесную кору. Бесцветные глаза настороженно взглянули на непрошеных гостей.

– Вы постойте тут, – сказал шапа, – а я с ней поговорю.

Он подошел к женщине и что-то быстро застрекотал на незнакомом языке, оживленно жестикулируя лапками. Щура его внимательно слушала, время от времени поглядывая на гостей. Затем она махнула Хамону рукой, и они вошли в дом.

– Если он все скажет, как я его научил, то она обязательно согласится, – произнес Жигу, разглядывая убогую постройку.

– Хамон парнишка смышленый, – сказал Ром, – да и вернуться хочет обратно на свои мягкие подушки, так что будет стараться. Нам главное – попасть во дворец и подобраться поближе к камню.

– Хоть бы она согласилась нам помочь, – Мира присела под дерево. – Тогда бы точно все получилось.

Из хижины выскочил Хамон и приглашающе замахал лапками.

Внутри домик оказался гораздо вместительнее, чем казался снаружи. В углу темнели обложенные камнями угли, у стены размещалась лежанка, в углу у входа стояла громадная дырявая корзина, доверху наполненная разноцветным тряпьем.

– Щура заинтересовалась нашим делом, – сообщил Хамон, – она изобразит прорицательницу.

– Отлично! – обрадовались друзья.

Зарабийского Щура не знала, поэтому общаться приходилось через Хамона. Жигу в доме не поместился, внутрь заглядывала одна его любопытная лысая голова.