Вера Камша - Темная звезда

Со дня своего эффектного возвращения в Идакону адмирал не имел ни одной свободной минуты, но за всеми бесконечными советами, разговорами, поездками пресловутое чутье, что не раз выручало Рене из беды, твердило ему ни в коем случае не забывать о Вархе. Герцог прислушался — за окном собирался дождь, вдали гремело — одна из последних осенних гроз надвигалась быстро и бурно. Пока еще было сухо, но тучи беспощадно затягивали звездное небо на юге, а бегущие в авангарде клочковатые облака, стремительно сменяя друг друга, то закрывали ущербную луну, то выпускали ее на свободу. Резкие порывы ветра взметали пыль, облетевшие листья и даже мелкие камешки и швыряли их в стекла. В такую ночь оставаться у открытого окна мог только безумец или моряк. Рене с наслаждением следил за приходом бури и не сразу понял, что кто-то его зовет. Герцог обернулся, положив руку на эфес, но, узнав ночного гостя, приветливо улыбнулся.

— Так гроза всего лишь твоя свита?

— Нет, это я напросился с ними, так быстрее и безопаснее, — пылевичок с Таянской дороги расплылся в улыбке, — дело в том, что я должен кое-что тебе передать.

— Надеюсь, я эти новости в состоянии перенести.

— Думаю, они тебе понравятся. Во-первых, Конклав принял решение об отлучении Годоя и о Святом Походе, скоро жди гостей из Кантиски. Во-вторых, Лупе жива, но это не все, у нее в доме скрывается королева Герика, и она ждет ребенка, то есть будущего короля!

— Подожди, — Рене прижал руки к вискам, приводя в порядок разбегающиеся мысли. — Откуда ты знаешь, что произошло в Кантиске?

— Ну, понимаешь ли, там был отец Рамиэрля, то есть Романа…

— Отец?

— А что, у эльфов есть и отцы, и матери, а Рамиэрль с отцом очень дружны. Вот тот и отправился в Кантиску предупредить Архипастыря. Знаешь, если бы не его магия, этих ваших клириков убедить бы не удалось…

— А что он предпринял? — Высунувшийся Жан-Флорентин не смог сдержать присущего ему любопытства.

— Зачаровал пастырские посохи: у тех, кто был за нас, они расцвели, а у тех, кто мешал, покрылись змеями.

— Очень адекватное решение, — одобрил жаб, — хотелось бы мне посмотреть на выражение лиц этих мракобесов. Не узнать эльфийскую магию, какое дилетантство! — Жан-Флорентин от презрения посинел.

— Если бы они не попались на эту удочку, нам пришлось бы плохо, — отозвался Аррой. — А что было дальше?

— А дальше решили, что теперь они будут слушать Феликса, а Феликс уже разослал гонцов по всем Благодатным землям, объявляя Святой Поход против узурпатора Годоя.

— Это хорошо, — медленно проговорил Аррой, — это очень хорошо, что Архипастырь наш друг и что его слушают. Но раньше весны они не придут. Не успеют. И ты все еще не сказал, откуда это известно.

— Это элементарно, — встрял Жан-Флорентин, — дело в том, что эльфы всегда могли через сны давать о себе знать кровным родичам, а Роман, как я понимаю, попросил нашего друга сообщить новости тебе.

— Да, это так, — подтвердил пылевичок, — дело в том, что я решился проведать Рамиэрля в Гелани, правда, встреча была очень короткой, еще немного, и я бы погиб. Там разгулялись такие силы, что нам, Хозяевам, в Срединной Таяне, как вам, людям под водой. И становится все хуже. Никто из нас больше туда не сунется, даже я.

— А что ты говорил о королеве?

— Ручная рысь привела королеву после смерти короля в дом к Лупе. Ребенок родится в конце зимы, Роман считает, что это сын Стефана, а значит — наследник.

— Сын Стефана? — Рене сжал зубы.

— Да, по всему так выходит. Ну, мне пора, они не будут откладывать дождь до бесконечности, а я в сырую погоду не выхожу. Да, Гибу очень понравилось ваше приключение, он просил передать, что ты можешь на него рассчитывать и впредь. Уздечка ведь осталась у тебя? Достаточно опустить ее в любую воду и позвать его по имени. Ну, конечно, ему нужно время, чтобы добраться, но он быстро бегает. Прощай, Надежда Тарры. Может, еще увидимся. — Пылевичок ступил за окно и исчез в громыхающем мраке.

Если бы мысли молодого гоблина не были полностью заняты принцессой Иланой, он вряд ли позволил бы застать себя врасплох, нанеся тем самым удар родовой чести. Гоблины заслуженно гордятся своей чуткостью, а в подземельях и на горных тропах им и вовсе нет равных, но на этот раз Уррик пад Рокэ столкнулся с достойными противниками. Эльф-разведчик и рысь — это не медлительные, шумные люди или бестолковые тролли!

В схватке один на один Уррик, даже захваченный врасплох, смог бы уравнять шансы, но против двоих ему было не выстоять. Гоблин был брошен на землю и связан в считанные мгновения. Преданный самочинно взял на себя обязанность стража, поставив лапы на грудь пленнику и уставившись ему в лицо желтыми яростными глазами. Роман, предоставив рыси караулить, прислонился к стене, лихорадочно соображая, как быть дальше.

Когда, выйдя из иглеция, эльф решил сделать круг по замковым подземельям, он не рассчитывал там, особенно в нижних ярусах, кого-то встретить. Целью Романа было, положившись на удачу, поискать неохраняемые пути наверх и, по возможности, разведать, что творится в Замке. В глубине души теплилась мыслишка о том, что неплохо бы убить регента, но Роман до поры до времени ее гнал. Другим делом, которое он, по своему глубокому убеждению, был просто обязан сделать, было отыскать вход в замковую темницу, где, возможно, еще оставался кто-то, кого следовало спасти.

Преданный в очередной раз приятно удивил эльфа. Роман попробовал объяснить рыси, что он хочет подняться наверх, и та немедленно двинулась вперед, всем видом показывая, что если Роман желает подняться на поверхность, то идти следует этим путем.

Гоблина они встретили совершенно неожиданно и, не сговариваясь, атаковали. Что делать дальше, Роман не представлял — языка ночного народа он не знал, тащить пленника с собой было себе дороже, проще всего было убить, но Роман был разведчиком и понимал — в его руках существо, знающее ответы на множество жизненно важных вопросов. Так ни к чему и не придя, Роман решил начать с обыска, хоть и не думал найти что-то ценное. И, разумеется, ошибся.

В потайном кармане кожаной куртки пленника обнаружилось незапечатанное письмо, написанное бронзовыми чернилами на дорогой хаонской бумаге. Почерк эльф узнал сразу — писала принцесса Ланка, и писала она… Рене.

— Сначала убей! — Роман вздрогнул от неожиданности: гоблин заговорил с ним по-арцийски, причем правильно и почти без акцента. Роман прибавил света и вгляделся в узкоглазое, широкое лицо.

— Почему я должен тебя убивать? Мне важнее заставить тебя говорить.

— Я ничего не скажу, — гордо ответил пленник, обнажив клыки.