Вера Камша - Темная звезда

— Похоже, нет здесь никого, — откликнулся Рене Аррой, рассеянно следя за стрекозами. — Проклятый бы побрал этого осла, хоть бы следы какие отыскались…

— Жаль, у нас нет собак, — внес лепту в общий разговор и Роман. — Лупе, вы представляете, где нашли Панку?

— С того края пущи, что примыкает к Белому Мосту, туда мы доберемся только после полудня.

Но следы нашлись намного раньше. Первыми забеспокоились кони, потом и всадники почувствовали сладковатый запах разложения, тянущийся из густых зарослей лещины.

— Надо посмотреть, — неохотно проговорил Рене.

Двое воинов повернули к кустарнику, однако адмирал опередил их. Подъехав вплотную к кустам, он раздвинул ветки, затем махнул рукой всем оставаться на местах и подозвал Романа и Димана. Зрелище, открывшееся их глазам, поражало какой-то злобной нелепостью. Очевидно, не так давно в кустах была дневная лежка оленя, теперь же бедное животное представляло собой кучку клочков мяса и костей, валявшихся в луже запекшейся крови. Череп с мягкими весенними рожками был разломан так же, как и череп Панки, мозг был не тронут. Оленя растерзали дня два назад, причем, насколько можно было судить, не пропал ни один кусок мяса. Более того, не только в изобилии водившиеся в лесу мелкие зверушки, но даже муравьи и мухи не зарились на даровое угощенье. Самым же страшным было то, что рядом с оленьими останками лежали совсем свежие куски мяса, еще ночью бывшие молодым эландским дворянином и его конем. Единственное, что отсутствовало, — человеческая голова.

— Бедный дурак. Он наконец встретил своего дракона, но тот оказался ему не по силам, — прошептал Диман. Роман потрясенно молчал. К действительности его вернул голос адмирала:

— Надо посмотреть, есть ли тут след, и как-то похоронить… останки. Я думаю, все надо сжечь…

— Но по Закону…

— Закон разрешает — сразу же сжигать тела погибших от эпидемий. Это тоже эпидемия — эпидемия жестокости и безумия. Если даже муравьи не могут к этому прикоснуться… Дим, распорядись насчет костра, и, пошли нам Великие Братья забвенье того, что мы увидели. Роман, прошу вас со мной.

Либр был прирожденным следопытом. Не были новичками и сам Рене, и молчаливый крепыш по имени Гард-Роан, носивший кинжал Первого Ловчего Идаконы. И все равно единственные найденные следы принадлежали несчастному оленю и лошади погибшего Инрио. Отыскался и меч, отброшенный чудовищной силой в самую гущу кустарника. Но меч этот так и не покидал ножен. Ни следов монстра, ни головы несчастного искателя приключений нигде не было. К полудню поиски прекратили.

— Я думаю, что бы это ни было, оно ушло отсюда, ведь лес вокруг кишит живностью…

— Но живность эта не пересекает какую-то известную ей черту. Да и птиц почти не видно.

— Зато мы все черты пересекли и ничего не нашли. Неужели оно все время тут сидело после того, как убило оленя, и ушло только сейчас?

— Непохоже. Панка погибла совсем в другом месте.

Думаю, если как следует пошарить по пуще, мы найдем еще кого-нибудь.

— Легко сказать хорошо пошарить…

И тут Роман решился. Он отозвал Рене в сторону и в ответ на вопросительный взгляд признался, что знает, как вызвать Хозяина пущи.

Лесные духи вообще-то давно считались несуществующими. Так же как эльфы, гномы и прочая нелюдь, но, если с ними заговаривали на языке Перворожденных, Хозяева откликались. Признаваться герцогу в умении колдовать было верхом неосторожности, и тем не менее Роман решился. Бард чувствовал, что он и Рене уже связаны веревочкой, которую распутает только смерть или победа. Его самого удивляло доверие, испытываемое им к человеку, встреченному меньше суток назад. Адмирал же при известии о том, что лесные духи все же существуют и скоро, если получится, он увидит одного из них, и бровью не повел. Только велел Диману увести отряд к месту ночевки и не искать их без крайней на то необходимости. Ветеран выслушал приказ с неодобрением, но смолчал.

Какое-то время Роман колебался, потом велел Лупе уйти со всеми. Герцог и бард съехали с тропы, пробрались через заросли буйно цветущего барбариса и остановились на небольшой круглой полянке, заросшей отцветающей земляникой. Что-то подсказывало Роману, что страшный гость пущи уже далеко и не смотрит в их сторону. И вправду, будь он поблизости, птицы бы смолкли.

Роман сосредоточился и произнес древние, как сами леса, слова. Зная норов Хозяев, он был готов взывать не раз и не два, постепенно усиливая силу заклятья, но ответ пришел мгновенно. Прошелестел легкий ветерок, и на поляну вышел невысокий, кряжистый юноша в серо-коричневой тунике. Кроме непривычной одежды, от людей его отличали лишь темно-зеленые блестящие волосы и избыток пальцев на руках.

— Я Хозяин пущи, имя мое Кэриун а Роэбл а Дасто. Ты звал меня, и по слову Перворожденных я пришел.

— Я хочу спросить тебя, Кэриун а Роэбл, что за чудовище пряталось в твоем лесу?

Юноша совсем по-детски мигнул серо-зелеными глазищами и прошептал:

— Я не знаю…

Если б его целью было удивить Вопрошающего, он ее достиг. Известно, что Лесной Хозяин видит глазами всех живых существ, обитающих в его лесу, и слышит всеми ушами. Да, когда его вызывают, он обретает почти человеческое тело и вынужден отвечать на заданные вопросы (не более семи), и хотя делает это не больно охотно, солгать не может. Но НЕ ЗНАТЬ, что произошло у него под носом, Хозяин НЕ МОЖЕТ еще в большей степени.

Роман был далек от того, чтобы предположить, что среди духов завелись лжецы, и он растерялся, как растерялся бы человек, столкнувшись с горячим снегом или водоплавающей бабочкой. Выручил адмирал. Рене не знал как того, что Хозяин может чего-то не знать, так и того, что Вызванный отвечает только Вопрошающему, и вмешался в разговор. Бард опешил еще раз: лесовик с готовностью заговорил с человеком и рассказал, что хозяином Ласковой пущи он стал лишь на рассвете этого дня, наследовав прапрапрадеду.

Поскольку Хозяином пущи может стать только Брат дуба, а дубы в этих краях — большая редкость, ему, Кэриуну, несмотря на юный возраст, пришлось взвалить на себя бремя ответственности за Ласковую пущу, а это очень тяжело и страшно. Нет, что случилось с прежним Хозяином, он не знает. Просто вдруг перестал его чуять и осознал, что того больше нет. А до этого на рощу нахлынул страх и безумие. Кэриун а Роэбл а Дасто никогда не чувствовал себя хуже, ему казалось, что его поглощает, растворяет в себе какая-то чуждая сила.

Это было как поздней осенью, когда лес теряет листву, но намного страшнее, быстрее и безжалостнее. Краешком меркнущего сознания Кэриун услышал призыв старого Хозяина ко всем подвластным ему Хранителям [50] Хранители — духи, принадлежащие тому или иному месту. Находятся в подчинении у Хозяина, но также подвластны эльфийской магии и заклинаниям наиболее сильных магов-людей. и содрогнулся от силы нанесенного ими удара… После этого он ничего не помнит.