Вера Камша - Темная звезда

— Мне кажется, ты нашел не лучшее место для размышлений, — скрипучее ворчанье вывело Арроя из задумчивости, и тот не сразу сообразил, что с ним заговорил Жан-Флорентин. Философский жаб честно молчал весь день, но, похоже, его терпение иссякло. Впрочем, Рене был рад любому поводу отвлечься от мыслей о Михае.

— Как тебе нравится Высокий Замок?

— Это очень древнее место. Мне кажется, чем быстрее ты отсюда уедешь, тем будет лучше.

— Почему ты так думаешь?

— Потому, что тебя пытались отравить. О люди, зловещие порождения крокодилов…

— Погоди, ты меня не путай. Кто, когда и почему крокодилы?

— Крокодилы ни при чем. Они не виноваты. Просто так говорится. Яд был в вине, что стояло в твоей спальне, а кто его принес, я не знаю.

— Весело. Но как ты сумел…

— О, есть многое, друг Рене, что тебе и не снилось. Я не хотел отвлекать вас по пустякам, тем более что яд был плохонький. Я думаю, мы скоро все узнаем… Своевременно или несколько позже. Тайное всегда становится явным, но, похоже, сюда идут.

Действительно, из-за поворота показалась высокая ладная фигура.

— Шандер? Я полагал, ты уже в большом зале.

— Монсигнор, я ждал вас.

— Я догадался.

— Я не хотел бы, чтобы вы ходили по Высокому Замку в одиночку. У нас многое изменилось.

— Как я понимаю, не к лучшему. Но я не думаю, что меня станут убивать прямо в день моего приезда. Или ты полагаешь, чем скорее, тем лучше…

— Вы шутите, монсигнор.

— Нет, я не шучу… Но меня никто не убьет. Не сможет. По крайней мере, не сейчас. А вот ты, Шани… Стефан очень привязан к тебе и к Белинде. Я думаю, девочке будет хорошо в Эланде…

— Монсигнор…

— Я почти двадцать лет был монсигнором, но сейчас, похоже, мне придется вновь стать маринером. Хотя бы наполовину.

— Но… Зачем вам нужно, чтобы Бельчонок уехала с вами?

— Сам не знаю. Просто в голову пришло. Мне вдруг показалось, что так будет лучше. Если ты всерьез решил меня сопровождать, то я иду к себе. Негоже «монсигнору» появляться на Великом Приеме в дорожном платье. И все-таки подумай. Белинде будет интересно увидеть море.

— Я подумаю…

— Это правда?! Вы уверены? — Стефан не сводил с Романа горящего взгляда.

— Уверен настолько, насколько можно в наше время быть хоть в чем-то уверенным. Я думаю, у вас есть шанс, принц, но пусть это будет нашей тайной.

— Конечно. Вы просто дали мне какое-то снадобье…

— …а Иннокентий его освятил и отслужил девять молебнов о твоем здоровье.

— Правильно, — Стефан неожиданно звонко рассмеялся, закинув назад красивую темноволосую голову, и в этот момент стал поразительно похож на Рене, — пусть после такого чуда попробуют заменить его на этого несносного Тиберия! Или Таисия.

— А эти кто такие?

— Первый — напыщенный дурак. Второй — фанатик. В худшем смысле этого слова. Ему по ночам, видите ли, святая равноапостольная Циала является и учит бороться с ересью.

— Какая гадость…

— Да уж… Но чудеса ему не по плечу, так что мы их всех обставим. Но Руи… То есть мой дядя должен знать все.

— Разумеется. Герцог — замечательный человек.

— А вы его давно знаете?

— Несколько дней, но за это время произошло достаточно, чтобы понять, что из того, что говорят о нем, — правда, а что — идиотские сказки.

— Я много слышал о вас, Роман Ясный, но никогда не думал, что именно вы дадите мне надежду. Но человеку всегда мало того, что он получил. Мне хотелось бы услышать ваши песни.

— Прямо сейчас? Что ж, это будет неплохим завершением вечера.

— Нет, Роман, Рене хотел видеть вас на приеме, и он прав. А вот завтра… Я думаю, мой дядя не откажется посидеть с нами.

— А вы тонкий политик, принц.

— Лучше Стефан.

— Хорошо. Пусть будет Стефан. Правду говорили, что вы будете достойным королем. Разумеется, Рене с моей помощью попробует вас развлечь, а если я буду не только петь, но и говорить, это никого не касается.

— Значит, до завтра? Спасибо вам.

— До завтра. — Роман вышел через ту же дверцу, через которую их впустил старый слуга. Очевидно, тот уже что-то знал, потому что в глазах эландца светилась такая радость, что Роману стало неловко. Он непроизвольно сжал руку старика и шепнул:

— Все будет хорошо, только пока это тайна.

— Понимаю, господин либр. Да хранят вас Великие Братья.

— Мне нужно попасть в Большой Зал.

— Можно по Красной лестнице, а можно через сад.

— Лучше через сад.

— Тогда пожалуйте по этому коридору до конца, там будет дверь, а там уж сами увидите. Огни зажгли, музыка такая, что не ошибетесь.

— Спасибо, друг. Береги Стефана.

— На пороге лягу…

Роман вприпрыжку сбежал по крутым ступенькам, на сердце было тревожно, но весело. Он сделал шаг к разгадке тайны и нашел друзей, которые, когда будет нужно, встанут рядом с ним. О такой удаче он не смел и мечтать. Правда, и дело, что им предстояло, было не из легких, но сегодня бард не желал думать о грустном и страшном. Для этого будет время — завтра, послезавтра, через месяц, через год. Впереди много боли и ужасов, но эта ночь его!

Сад был полон дурманящих весенних запахов. Влажная после недавнего дождя листва блестела. На лоб Роману упала прохладная капля, и он засмеялся от неожиданно охватившего его счастья. Ему хотелось петь, дурачиться, целовать девушек. Нагнувшись, эльф сорвал бледный гиацинт и прикрепил к колету. Сладкий аромат цветка вызывал воспоминания — пение соловья, темные локоны… Это было прекрасно, но впереди ждет еще лучшее. Менестрель прислушался — звуки скрипок и флейт указывали дорогу вернее любой тропинки, и эльф пошел напрямик, гибкими текучими движениями уклоняясь от нависающих мокрых веток. Ни одна кошка не могла проскользнуть так легко и незаметно, как это делал Роман Ясный. Неудивительно, что две юные особы, занятые очень важным для них делом, ничего не услышали.

Роман остановился, заметив две притаившиеся в тени фигурки, и осторожно отступил за кусты цветущего барбариса. Девушки вполголоса яростно спорили. Бард хотел тактично удалиться, но в разговоре мелькнуло имя Рене, и либр прислушался.

— Ты уверена, что он из свиты герцога? — Голосок был звонкий, совсем детский, но его обладательница обращалась с собеседницей как с несмышленышем.

— Уверена, он ехал рядом с герцогом, но его здесь нет, — в тоне слышалось горькое разочарование.

— Но герцог пришел один. И не было с ним никаких рыцарей, я спрашивала. Только воины из свиты, и все они уже тут бывали. Новенький только один, но он курносый и белобрысый.

— А у того были золотые локоны, и он был в синем плаще.

— Но у людей Рене плащи темные с серебряным подбоем и на них знак Полнолуния.

— У того был белый цветок, но он друг герцога. Белочка, он должен быть где-то здесь.