Вера Камша - Темная звезда

— Идем!

— Что такое Темная Звезда? — в лоб спросил Стефан.

— Значит, ты не думаешь, что это был бред умирающего? — Шандер Гардани задавал свой вопрос, прекрасно зная ответ.

— Не думаю, — измученный Стефан все же не утратил способность логически мыслить, — умирающий, даже если он бредит, не будет говорить о том, чего не видел или не знал. А Марко никогда ничем, кроме оружия и охоты, не увлекался, разве что начал посматривать на красивых служанок… Да и то не успел… Нет, это не бред. Это пророчество!

— Да, Агва Закта есть Агва Закта. — Рене подвинул кувшин вина: — Флорентин, друг мой, сделай милость, посмотри, что там такое.

Философский жаб, приняв свой обычный вид, перебрался с браслета на край кувшина и сунул лапу внутрь. Помолчал, затем авторитетно объявил:

— Обыкновенное вино. Даже водой не разбавлено, — после чего спрыгнул на стол и пристроился возле герцога, который молча разлил красную жидкость в три кубка.

— Пусть к нему будут милостивы Последние Судьи, — прошептал Стефан.

— Пусть, — эхом откликнулись Рьего и Гардани. После короткого молчания принц посмотрел в глаза герцогу:

— Я не знаю, что такое Темная Звезда, и не представляю, почему Марко или некто его устами обратился к тебе. Но ты, Руи? Твоя невозмутимость сведет с ума кого угодно.

Герцог молчал, опустив белую голову и машинально крутя Черную Цепь.

— Темная Звезда… — повторил Шандер. — Может, что-то из Писания?

— Очень даже может быть. — Аррой оставил маринерскую реликвию в покое и поднял глаза. — Сами знаете, сколько раз переписывали Святую Книгу. Возможно, первоначально что-то там такое и было, но теперь звучит иначе хотя порыться в церковных писаниях не помешает. Как бы то ни было, я уже слышал о Темной Звезде. От умирающего Иннокентия. Почти слово в слово. Нет, — Рене предвосхитил вопрос Гардани, — подслушать нас никто не мог. Шепот Инко понял только я, умирая, бедняга заговорил по-староидаконски.

— В любом случае надо поискать, — Стефан откинул темную прядь со лба. — Мне делать все равно нечего, попробую почитать священные тексты.

— Может, лучше спросить богословов? Марко слышали многие, и никого не удивит, что Рене пытается разобраться, о чем его предупреждают.

— Согласен, только Иннокентия больше нет, а другие клирики не шибко утруждали себя изучением Писания.

— «Темная Звезда взойдет в Таяне!» — Принц скрипнул зубами. — Проклятье! Мы без Романа, как слепые щенки!

— Не стоит позволять эмоциям брать верх над разумом, — назидательно произнес Жан-Флорентин. Шандер и Стефан в изумлении воззрились на философского жаба, но Рене, как видно, свыкся с его максимами и лишь спросил:

— Друг мой, может быть, ты что-то слышал?

— Слышал, — невозмутимо ответствовал жаб. — Я немного интересуюсь поэзией. Конечно, болото, где я провел детство, отрочество и юность, было не лучшим местом для изучения изящной словесности, но и туда время от времени забредали интересующие меня существа. Помню, очень давно мимо нас прошли Перворожденные. Они шли к морю. Туда они следовали во множестве, обратно вернулось лишь несколько. Они задержались в наших краях на ночь. Помню, как они сидели у огня и пели.

Сумеречная их не тронула, и они ушли вниз по Пепельному ручью. Так вот, — голос жаба обрел характерные для поэтов завывающие интонации, — в одной песне говорилось о Темной Звезде… Во всяком случае, я понял ее именно так.

— Ты не помнишь слов?

— Я запоминаю все, что было когда-то сказано или спето в моем присутствии, — в словах жаба чувствовалось наигранное возмущение, смешанное с изрядной долей самолюбования. — Песня написана на Старой речи. Я попробую перевести ее на арцийский, но предупреждаю, получится не очень складно. Некоторым словам нет соответствующих в современном человеческом языке.

— Непонятно. И жутко, — прошептал Шандер Гардани.

— В этом есть что-то нечеловеческое, — Стефан с досадой оттолкнул пустой кувшин. — Эту песню надо запить.

— Верно, — кивнул Шандер. — Проклятый побери! Вино кончилось. Пойду принесу…

— Это нерационально. — Жан-Флорентин выглядел возмущенным. — Я полагаю, вот в этой вазе вода.

— Конечно…

— Тогда гораздо логичнее и экономнее пойти по пути трансформации. Какое вино представляется вам наиболее подходящим? И уберите эти розы! Они мне мешают.

Жаб не подкачал. Напиток, в который он превратил воду из-под цветов, был поистине королевским. Главное же, очередная выходка болотного философа разрядила обстановку. Конечно, собравшимся, особенно потерявшему брата Стефану, было невесело, но способность спокойно мыслить мало-помалу возвращалась. Принц и Шандер не сговариваясь признали главенство Рене. Адмирал не споря повел беседу.

— Если мы до сих пор не можем понять суть несчастья с Зеноном… — Аррой поколебался, но добавил: — И подлинную природу твоей болезни, Стефан, то с Марко и Иннокентием никакой чертовщины не произошло. Обычное убийство.

Давайте рассуждать, может, что и надумаем. Пытались отравить меня. Погиб эркард. Попробовали отравить тебя. Погиб Марко. Хотели отравить Иннокентия — получилось. Никаких чудес, никакой магии, не правда ли?.. — Он выжидательно посмотрел на Шандера. Граф не заставил себя долго ждать.

— Возможно, Марко действительно по ошибке выпил вино, предназначенное Стефану. Но на том же подносе был и другой кубок, из которого пили Ланка и вы. И ничего не произошло.

— И не могло произойти, — возмутился Жан-Флорентин. — Я был начеку и принял бы меры. Но вино не было ядовитым.

— Остается предположить, что либо отраву положили только в один кубок, либо принц принял яд каким-то другим способом. В таком случае убийца целил именно в него. Я не представляю, кому мальчик мог помешать, разве что стал свидетелем чему-то или о чем-то догадался.

В тот день, насколько мне удалось выяснить, Марко весь день провел с сестрой. С утра тренировали коней, потом ходили смотреть собак, там же и перекусили у дядюшки Стаха. Затем — «разминка» на оружейном дворе, после чего все разошлись переодеться к обеду и приему послов, куда Марко уже не вышел. Ланка сказала, что его дядя «загонял», все посмеялись, и только. А яд уже начал действовать. Сведений о том, что Марко чем-то угощался в одиночестве, нет. Если верить Ланке.