Кэтрин Куртц - Милость Келсона

Тирцель, как раз вознамерившийся глотнуть еще винца, едва не подавился.

— Ох, святые угодники и матерь божья… похоже, я знаю, кто это был, — прошептал он, когда наконец прокашлялся и отдышался. — Но что ему делать в Ремуте? Он прикасался к тебе? Покажи-ка мне, как он выглядел…

Удивленный странной реакцией Тирцеля, Конал лишь молча склонил голову набок и смотрел на своего наставника; а тот быстро сел и потянулся рукой к Коналу, чтобы коснуться его лба.

Он совсем не дал принцу времени на подготовку. Конал, само собой, и не думал сопротивляться, просто вдруг ему пришло на ум испытать нечто новое. И он решил не просто пассивно поддаться исследованию Тирцеля, как это всегда бывало в прошлом, а попробовать самому, сознательно, передать своему учителю то, что тот хотел узнать. Сначала он мысленно запнулся, потому что слишком внезапным было ощущение присутствия Тирцеля в его уме, но сумел все же не утратить мысленной настройки и даже не закрыл глаза, когда выставил на передний план, прямо перед Тирцелем, образ того человека, что недавно побывал в Ремуте. Удивленный Тирцель несколько рассеянно хлопнул Конала по колену, поздравляя с новым умением, и удалился из сознания принца. На его губах играла странная напряженная улыбка.

— Итак, — пробормотал Дерини, скорее говоря сам с собой, чем обращаясь к принцу, — к нам прислали кое-кого из борцов-тяжеловесов. А ты пока что можешь выступать разве что в весе пера, мой юный друг, не так ли? — добавил он, посмотрев на Конала. — Кстати, ты до сих пор ни разу не мог установить со мной такую связь, как сейчас.

Конал усмехнулся и склонил голову, неожиданно почувствовав легкое смущение.

— Мне показалось, для тебя очень важно его увидеть, — пояснил он, снова глядя на Тирцеля. — Мне в первый раз показалось, что, может быть, на этот раз ты нуждаешься во мне , — для разнообразия. Кто это был? Ну, само собой, по твоей реакции нетрудно понять, что это был Дерини… и, возможно, даже более тренированный и опытный, чем ты.

— Он… э-э… это один старый знакомый, — уклончиво ответил Тирцель. — Нет, он не враг, уверяю тебя, — поспешил добавить он, видя, как в глазах Конала вспыхнуло опасение. — Но больше я пока ничего не могу сказать. В общем, это старый друг и учитель Риченды, — и давай пока оставим эту тему, ладно?

— Я не против.

— Ну и отлично. Нам и без того есть о чем поговорить, — продолжил Тирцель, постучав концом своего ботинка по сапогу Конала, чтобы переключить внимание принца. — Меня в данный момент очень интересует то, что ты только что проделал. Я думаю, ты очень сильно продвинулся вперед, это настоящий прорыв. Из пассивного субъекта восприятия ты вдруг превратился в активного участника контакта. Это вселяет большие надежды, должен сказать.

Конал улыбнулся, польщенный.

— У меня хорошо получилось? Я думаю, это началось после нашего последнего сеанса, когда ты наладил во мне защиту от блокировки Риченды. Я знал, что что-то произошло.

— Безусловно, так оно и было.

Тирцель подумал немного, потом, придя к какому-то решению, хлопнул Конала по ноге.

— Думаю, мы займемся именно тем, о чем ты говорил чуть раньше, а? Как насчет того, чтобы поучиться читать без помощи глаз, хочешь? Ну, что-нибудь вроде того письма Риченде, в которое тебе так хотелось заглянуть утром. Ты сумеешь в следующий раз.

Глаза Конала расширились, он нервно сглотнул.

— Ты можешь научить меня такому?..

— Ну, думаю, что смогу. Один мой слепой друг постоянно этим занимается. Это, конечно, будет не такое быстрое чтение, как глазами, но подобное умение даст тебе определенные преимущества и выгоды… и базу для дальнейшего роста, если ты сумеешь развить этот опыт. Это очень полезный для принца талант. — Тирцель вытащил из-за отворота высокого сапога кинжал и, приподняв брови, глянул на Конала: — Я так понимаю, что ты хотел бы попробовать?

Конал посмотрел на обнаженное оружие с некоторым недоверием, но тут же усмехнулся и твердо кивнул, а Тирцель показал рукой на пятно голой земли у края плаща, на котором они сидели. Когда Конал придвинулся поближе к сидевшему со скрещенными ногами наставнику, Дерини начал концом кинжала чертить на земле что-то вроде лабиринта.

— Вот, смотри. То, что я рисую, называют иногда «узором внимания», — объяснял Тирцель, продолжая чертить. — Немного позже ты, пожалуй, сможешь обойтись и без подобной физической опоры для внимания… ну, по крайней мере, хотя бы в этой процедуре… но когда учишься визуализации, она помогает. Думаю, тебе лучше всего начать с помощью маятника. Твой медальон Камбера при тебе сегодня?

— Да.

Пока Тирцель набрасывал последние линии своего рисунка и тщательно очищал лезвие кинжала, прежде чем вернуть его в ножны, Конал извлек из-под воротника рубахи серебряную цепочку и снял ее через голову. Тонкие лучики солнечного света, просачивавшиеся сквозь густую листву над их головами, упали на медальон, заиграв, как драгоценные камни.

— Вот это чудесно, — сказал Тирцель, зажав цепочку между большим и указательным пальцами так, чтобы медальон повис в нескольких дюймах над рисунком, и придержав его другой рукой, чтобы остановить вращение и раскачивание.

— Теперь слушай. Мы с тобой уже использовали маятник как точку сосредоточения. На этот раз вместо того, чтобы движение маятника увлекало тебя , я хочу, чтобы ты руководил движением маятника. Но только умом, только умом — не рукой.

— Мммм?..

— Смотри сюда. Обрати внимание, что весь этот орнамент состоит из одной-единственной линии, это непрерывная линия, и она постепенно превращается в спираль, в центре. Мы начинаем с того, что маятник абсолютно неподвижен, и он располагается над наружным краем рисунка. Затем мы сосредотачиваемся на медальоне — на том, чтобы заставить его начать раскачиваться, и к тому же таким образом, чтобы он следовал рисунку и шел к центру. Видишь? Он начинает двигаться, но я не сделал никакого движения рукой…

— Да, я вижу… — пробормотал Конал, уже протягивая руку к медальону. — Дай мне попробовать.

Кивнув, Тирцель передал ему цепочку и помог привести медальон в неподвижное состояние.

— Вот так будет отлично, — сказал он, убирая руку. — Теперь сосредоточься скорее на том пути, которым должен следовать маятник, чем на самом маятнике. Впечатай этот путь в свой ум и сам свободно устремись к центру. Конечный результат называется «центрированием», это вполне подходящее словечко, — оно не уточняет, каким именно способом ты прибываешь в данную точку.

Как только Конал, выполняя все инструкции, взялся за дело, и маятник мгновенно начал движение, Тирцель осторожно положил руку на плечо юноши. Еще до того, как он установил полный ментальный контакт, Тирцель почувствовал, что Конал в своем сосредоточении слился с предполагаемым путем движения маятника, — и осторожно навел самые тонкие из всех возможных нити внутреннего контроля сознания, чтобы усилить и углубить расслабление; руку он продолжал держать у основания шеи Конала. Принц слегка наклонил голову и едва заметно покачивался.