Кэтрин Куртц - Милость Келсона

Тем временем еще два стальных кольца готовы были сомкнуться вокруг ничего не подозревающих жертв. Первое из них затаилось в переполненном людьми в большом зале замка Ремут, где Нигель Халдейн сидел на похожем на трон кресле, стоявшем на возвышении, окруженный столами, за которыми сидело множество торопливо строчащих по пергаменту писцов, — и делал вид, что внимательно слушает петиции разных купцов и ремесленников.

— Когда лорд Герни привез свою шерсть на рынок в Аббейфорд, он не заплатил ни десятину монахам, ни дань городу, ни пошлины кому-либо из местных землевладельцев, — бубнил камергер. — Если лорд Герни полагает, что он стоит выше закона…

Конечно, Нигель прекрасно знал, что стальное кольцо приготовлено для него, — и после того, как Риченда накануне вечером предупредила его, подготовил все для контрудара. И когда пружина капкана сработает — в него попадутся агенты Торента, а вовсе не Нигель.

Нигель решил даже добавить сладости к заключительной картине, позволив молодому королю Лайему присутствовать на приеме, якобы для того, чтобы он мог выслушать приветствия от посланников Торента и приобрести новый опыт королевской власти. И сейчас мальчик беспокойно ерзал в кресле справа от Нигеля, чувствуя себя слишком неудобно в жестком официальном одеянии, предписанном королю придворным протоколом, — он уже начинал скучать от казавшихся бесконечными петиций. Однако Лайем становился все более послушным с тем пор, как его вывели из-под ежедневного влияния матери; а сама Мораг сидела под надежной охраной в другой части замка, — чтобы она не попыталась оказать заговорщикам помощь, пустив в ход силы Дерини. Конечно, она не знала, что заговор уже раскрыт.

А если бы вдруг в числе пестрой толпы, заполнившей большой зал, оказались другие Дерини, — что ж, Нигель ожидал этого и был готов к встрече с ними. Риченда и Росана, никем не замечаемые, скромно сидели на галерее для музыкантов в дальнем конце зала, а епископ Арилан следил за событиями, укрывшись за висевшими вдоль стены гобеленами слева от Нигеля. К тому же у Нигеля доставало и собственных сил, хотя он надеялся, что ему не придется сегодня испытывать свои не слишком пока развитые умения.

Что же касалось физической, материальной стороны приготовлений Нигеля, — так на этот случай слева от него сидел в невысоком кресле Конал, готовый отдать команду двум десяткам отборных гвардейцев, размещенный в стратегических точках зала.

Сэйр Трэгернский сидел в засаде в потайной комнате прямо позади помоста с троном, и с ним рядом — еще двенадцать человек. На боковых галереях затаились лучники, одетые слугами, и агенты Халдейна не спускали глаз с той торговой делегации, что еще ожидала снаружи, во дворе.

Организовав все эти меры предосторожности, Нигель чувствовал себя вполне готовым столкнуться с тем, что должно было произойти. Но чего он никак не ожидал, так это появления явно робевшей Джеханы и ее исповедника, которые вдруг возникли в дверях справа, выйдя из коридора, ведущего в холл. Что она здесь делает?

Джехана стала подавать ему знаки, настойчиво требуя, чтобы он подошел к ней. Нигель послал пажа, чтобы выяснить, что случилось, — юного Пэйна, прислуживавшего Лайему. Через несколько секунд Пэйн вернулся.

— Она говорит, это чрезвычайно важно, сир, — прошептал мальчик, придвинувшись вплотную к уху отца. — Ты должен прямо сейчас поговорить с ней. Она говорит, что не может ждать до конца приема.

Нигель бросил взгляд на Джехану — да, на лице королевы действительно были написаны беспокойство и настойчивость, да и священник тоже выглядел очень встревоженным. Камергер как раз заканчивал чтение очередной петиции, и Нигель наклонился поближе к Коналу.

— Давай-ка, заяви, что по этой петиции необходимо предварительное совещание для вынесения окончательного решения, — шепнул он. — Я скоро вернусь.

Конал с важным видом выпрямился, довольный тем, что на него возложена дополнительная ответственность, а Нигель, пробормотав слова извинения, поспешно поднялся и пошел к боковому коридору. Как только он вышел за дверь, отец Амброз поспешил прикрыть ее за спиной принца.

— Вы действительно уверены, что ваше дело никак не может подождать? — спросил Нигель, нетерпеливо глядя то на королеву, то на священника.

Джехана весьма выразительно качнула головой, и ее вдовья вуаль взметнулась в воздух.

— Прошу вас… не создавайте мне дополнительных трудностей, — негромко сказала она, стараясь избегать его прямого взгляда. — Вы в чудовищной опасности. Не спрашивайте меня, как я об этом узнала. Те люди, что сейчас находятся в зале, намерены убить вас… или, может быть, это кто-то из тех, что придет позже. Я не знаю, кто именно. Но я думаю, что они хотят убить вас и похитить маленького короля Лайема.

— Вот как? — Нигель тут же сосредоточил все свое внимание на королеве, гадая, как именно Джехана узнала обо всем. — Кто они? Вы знаете?

Джехана покачала головой.

— Нет, конкретно — не знаю. Полагаю, это посланцы Торента. Они просочились в одну из купеческих делегаций.

— Понимаю… — Изумленный Нигель переключился на отца Амброза, напряженно и неподвижно стоявшего у самой двери. — А вам что-нибудь известно обо всем этом, отец?

— Только то, что рассказала мне ее величество, ваше высочество, — тихо ответил отец Амброз. — Но я уверен, что вам стоит обратить самое серьезное внимание на ее предостережение.

Слегка нахмурившись, Нигель задействовал свою способность чтения мыслей, чтобы заглянуть в сознание священника, одновременно пытаясь понять, использовала ли Джехана свою силу Дерини для получения столь интересных сведений.

— Что ж, я, конечно, разберусь в этом, — пробормотал принц. — Но вы, похоже, не знаете, которая из делегаций в точности замешана в этом деле.

Оба в ответ покачали головами; и по крайней мере отец Амброз говорил всю известную ему правду, ничего не скрывая. Защитные поля Джеханы были слишком сильны и напряжены, чтобы Нигель мог проникнуть сквозь них, но такая защита, пожалуй, лишь подтверждала источник знаний; а упорное нежелание королевы открывать этот источник могло иметь определенный смысл — например, Джехана действительно наткнулась на чьи-то мысли о заговоре, что могло произойти только благодаря ее силе Дерини.

Однако Нигель должен был возвращаться обратно в главный зал. Он сомневался в том, чтобы нападение могло произойти в его отсутствие — та делегация, на которую падало наибольшее подозрение, еще ожидала своей очереди на представление регенту, — но ему не хотелось, чтобы Конал оказался в одиночестве, если вдруг что-то пойдет не так и случится нечто уж совсем непредвиденное.