Кэтрин Куртц - Сын епископа

Он беспокоился из-за головы и насчет Лориса, когда они ехали по снегам на четвертый день. Первая в эту зиму метель обрушилась на них с лучами раннего солнца, и он дрожал от холода, несмотря на лишний плащ, в который его завернули.

Изнуренный, на грани бреда, с запястьями, натертыми до крови, после нескольких дней скачки со связанными руками, он погружал пальцы в гриву своего коня и старался оставаться в сознании, в то время как отряд, казалось, парил в безмолвии мерного и непрерывного снегопада. Когда шаг лошадей наконец замедлился, он приподнял голову с трудом, но достаточно, чтобы видеть, что они приближались к призрачно-черным городским воротам.

Сперва он решил, что это Кулди, ибо на стражах, которые их пропустили, были ливреи епископа Кулдского. Но еще в воротах он понял, что это не может быть Кулди: в Кулди все верны Келсону; Лорис туда не сунулся бы. Они скакали на юго-запад. Вероятно, это Ратаркин.

Они ехали по безмолвным улицам, и наконец остановились в темном дворе, где его бесцеремонно вытащили из седла и полувволокли-полувнесли в жуткое на вид каменное здание. Его держали подмышки, и это вызывало невыносимое давление на сломанные ребра, но куда хуже было то, что не удавалось уберечь от толчков голову. Он опять лишился чувств, когда его тащили вниз по узкой, плохо освещенной лестнице.

Следующее, что он ощутил — тепло от огня неподалеку, и отблески пламени, играющие на его сомкнутых веках. Он лежал, свернувшись калачиком, на левом боку, его связанные руки частично прикрывали лицо.

Внизу был какой-то мех, помимо мехового подбоя плаща. Где-то поодаль гудели голоса, порой становились различимо отдельные слова и фразы, сопровождавшиеся приглушенным полязгиванием брони, которую кто-то снимал, и щелканьем застежек скидываемых плащей. Его ноздри уловили запах подогретого вина, но звуки, свидетельствующие о прибытии кого-то еще, побуждали его притворяться по-прежнему лежащим без чувств. Осторожно приподняв веки, он увидел сквозь ресницы двоих в церковном облачении, входящих в зал. В том, что постарше, он узнал Креоду, епископа Кулди.

— Ваше преосвященство, — пробормотал Креода, склонившись, чтобы поцеловать кольцо Лориса, — добро пожаловать в Ратаркин. Позвольте представить вам Джедаила Меарского, семья которого устроила ваш побег.

Как только Креода отошел в сторону, молодой человек с серебряными волосами вышел вперед и почтительно склонился перед бывшим архиепископом, а затем, подняв голову, остался на коленях, и Лорис не выпустил его руки.

— Итак, отец, — сказал Лорис, — как я понял, я обязан поблагодарить вас за освобождение.

— По правде говоря, не я лично заслуживаю благодарности, ваше преосвященство, — ответил Джедаил, с восхищением глядя на него. — Мой повелитель Креода счел разумным, чтобы я ничего не знал о действиях моих родных. Очевидно, то была необходимая предосторожность. Когда на прошлой неделе Морган допрашивал меня о покушении на жизнь Дункана Мак-Лайна, я мог чистосердечно признаться, что ничего не знаю. Говорят, что Дерини могут заставить любого говорить правду, хочет он этого или нет.

— Дерини. Да. — Глаза Лориса недобро блеснули. — Говорят также, что изменники-архиепископы замышляют сделать Мак-Лайна епископом на Пасху. Епископ-Дерини! Богохульство! Богохульство!

— Да, ваше преосвященство, — кротко пробормотал Джедаил.

Его тон, похоже, напомнил Лорису, где они, и лицо архиепископа разгладилось, когда он вновь взглянул на Джедаила и, улыбаясь, поднял его на ноги.

— Но об этом проклятом племени мы поговорим позже. Говорят также, что епископство дали не вам, а другому, сын мой. Вы намерены бороться за эту должность?

Джедаил был несколько застигнут врасплох.

— Не уверен, что мне есть что сказать, ваше преосвященство. Разумеется, я жажду служить, как епископ, но Генри Истелин уже поставлен в Меаре непосредственно архиепископом Браденом и королем. Что с ним делать?

— С ним? — отозвался Лорис. — Примас Гвиннеда я, а не Браден. Желаете ли вы принять звание, на вид чуть более скромное, чем епископ Меарский, дабы разрушить козни этих епископов-отступников, которые узурпировали мою и вашу власть?

Брови Креоды вопросительно сдвинулись.

— Какое звание вы предлагаете, ваше преосвященство?

— Епископа Ратаркина, — сказал Лорис. — Ибо Меара, которую мы знаем сегодня — не та Меара, какой она станет, когда мы уйдем. Мы вернем древние меарские земли, когда я предам анафеме еретика Дункана Мак-Лайна… который не вступит в свои земли, как властитель или прелат, пока я дышу… и вы, Креода, будете Патриархом новой Меары, — подчеркнуто закончил он. — Это привлекает вас?

Креода вспыхнул от удовольствия.

— Продвижение для нас всех, мой господин. Разумеется, меня это привлекает. И верность законной королеве на Меарском престоле?

— Возможно, королеве куда большей державы, чем Меара, — кротко произнес Лорис. — Ибо не только церковные дела пострадали от деринийской порчи.

— Король? — Креода весь побелел.

— Он Дерини, не так ли?

Дугал, следивший за беседой с нарастающим ужасом, едва не ахнул вслух, когда дошло до этого. Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы закрыть глаза и не позволить телу напрячься или содрогнуться.

Три клирика продолжали обсуждать мелкие подробности бегства в Ратаркин еще несколько минут, в то время как Дугал лежал неподвижно и думал, что можно сделать, чтобы их остановить. Звон кубков прорвался сквозь гул разговора, раздавшись почти что у него за спиной, и он вдруг понял, что они смотрят на него.

— Кто это? — спросил Джедаил.

— Заложник, — небрежно обронил Лорис. — Барон Трурилл сказал мне, что он — сын владетеля Транши, наследник клана Мак-Ардри. Вам не помешает его поддержка, когда Транша воссоединится с Меарой.

Дугал почувствовал, как чьи-то руки переворачивают его лицом вверх, боль в ребрах вынудила его застонать, и он опять на несколько секунд лишился сознания.

— …нужен, чтобы засвидетельствовать посвящение Джедаила, — говорил Креода, когда Дугал очнулся. — Он основательно пострадал?

— Брайс! — позвал Лорис.

Барон Трурилл бросил возиться с застежками панциря, подошел и, встав на колени, приподнял Дугалу веко.

— Ему не хуже, чем было, ваше преосвященство, — сказал изменник-барон, тронув пальцем на пульсирующую жилку на горле юноши. — У него сломаны ребра, но мы ничего не могли с этим сделать, пока скакали, и, вероятно, сотрясение мозга, но нехороший вид у него, прежде всего, вследствие изнурения. Он крепкий парень, оклемается.

— Ну, если он крепкий парень, нам лучше запереть его в надежном месте, верно? — спросил Креода. — Гендон, забери его куда-нибудь вниз, и пусть кто-нибудь заглянет к нему утром. А уж до утра-то он вряд ли причинит нам хлопоты. Затем можешь идти к своим людям. Ваше преосвященство, если вы и отец Горони соблаговолите последовать за мной, я проведу вас в покои, где вы не попадетесь на глаза любопытным, пока мы не будем готовы утром бросить вызов епископу Истелину. Полагаю, вам нужно выспаться.