Кэтрин Куртц - Год короля Джавана

Не дав Полину с Альбертом перехватить инициативу и сделать или сказать что-либо такое, чтобы нарушить торжественность момента, Джаван поспешил спрыгнуть на землю и дал знак подвести ближе Биргиту О'Кэррол с сыном. Отец Лиор сопровождал их, держа наготове «деринийскую колючку». Лекарь Custodes отдернул занавеску повозки, когда конюх остановил лошадь.

Сегодня утром заложников почти не пичкали снотворным, а Биргита, вообще, не получила никаких снадобий, поскольку была не Дерини, а человеком. Сейчас она казалась куда моложе, чем в первый раз, когда Джаван увидел ее. Возможно, это надежда на освобождение придавала ей сил, ибо король успел кратко сообщить заложникам о том, что ждет их впереди, перед тем как покинуть утром стены аббатства.

— Прошу вас, сударыня, — он протянул ей руку. — Спасение ожидает вас.

Вся дрожа, она стиснула сына в объятиях. Затем, когда Джаван обнадеживающе кивнул ей, неуверенно спустила ноги на землю. Карлан помог ей сойти с повозки, Бертранд нагнулся, чтобы взять мальчика, прежде чем он или его мать успели бы возразить, и усадил его прямо на лошадь Джавана в седло красной кожи.

Мальчик восторженно распахнул глаза и ухватился за луку седла, затем пухлой ручонкой потрепал жеребца по гриве. Женщина оступилась, и Джаван поддержал ее за талию, а затем едва не лишилась чувств от облегчения, когда молодой рыцарь усадил ее в седло рядом с сыном. Все это время Джаван стоял рядом, поглаживая жеребца по морде, чтобы успокоить его, ни на миг не покидая взглядом женщину с ребенком, пока не убедился, что они в безопасности.

— Вы что же, собираетесь сами отправиться с ними вниз, сир? — возмутился Полин.

Джаван ответил ему напряженной усмешкой.

— А кто же еще, милорд? Если желаете, сэр Бертранд отправится со мной. Но больше никто из присутствующих не ощущал на себе касания мастера Ревана… Хотя, если кто-то из ваших людей пожелает сопровождать нас, дабы испытать на себе очищение, у меня нет никаких возражений.

Полину ничего не оставалось, как согласиться. Однако когда несколько его рыцарей попытались двинуться за королем, он жестом пригвоздил их к месту. Джаван же, дав понять Бертранду, что его присутствие не требуется, уверенно взял жеребца за поводья и медленно повел его по склону холма вниз, к заводи. Малыш Карролан улыбался, довольный, тогда как мать его испуганно цеплялась за седло.

Наконец, Кверон вышел им навстречу и принял из рук у Джавана поводья лошади, воспользовавшись кратким контактом, чтобы передать мысленное сообщение:

«Тавис здесь, с нами, но способности его блокированы, на тот случай, если Полину придет в голову испытать его. Здесь все считают, будто он прошел очищение и стал одним из доверенных людей Ревана. Однако теперь вам придется убедить Полина и остальных, что все это взаправду».

Кверон отвесил королю низкий поклон, давая тому возможность окинуть взглядом остальных учеников Ревана. Тавис стоял рядом с крестителем у края заводи, и темно-рыжие волосы его горели огнем в солнечном свете, а светло-голубые глаза казались двумя осколками льда.

При виде его Джаван изобразил возмущение, ибо все придворные были уверены, что они с Тависом четыре года назад расстались после крупной ссоры. Целитель также застыл, а затем опустился на колени, прижимая к груди изуродованную левую руку. Не сводя глаз с коленопреклоненного Тависа О'Нилла, Джаван сделал несколько шагов по направлению к Ревану.

— Я вижу, сир, со времени нашей последней встречи принц превратился в короля, — произнес Реван негромко, но при этом не сделал ни шагу навстречу.

Джаван уперся в него взглядом, разыгрывая назначенную ему роль.

— И давно этот человек с вами, мастер Реван? — спросил он, ткнув пальцем в Тависа.

Реван склонил голову.

— Брат Тавис пришел к нам несколько лет назад, сир. Он был Дерини, как вашему величеству прекрасно известно, но покаялся пред Господом Сил и отрекся от своего прошлого. Воды милосердия даровали ему рождение к новой жизни. В нем не осталось и следа скверны, ваше величество, точно так же, как не осталось ее в вас.

Слегка отвернувшись, Джаван пробормотал:

— Он предал нашу дружбу, он покинул меня.

— И поступил совершенно правильно, сир, ибо, если бы остался, то погубил бы вашу чистоту, но теперь я вижу, вы привели с собой и других. Явились ли они ко мне по собственной воле?

Джаван устало кивнул.

— Воистину так. Муж этой женщины был Дерини Урсин, который пришел к вам в день нашей последней встречи. Она не Дерини, однако сын их унаследовал проклятье. Урсин молился, чтобы вы очистили его жену и сына.

— Я помню брата Урсина, — отозвался Реван, склонив голову. — Но почему ваше величество говорит о нем в прошлом? Неужто брат Урсин скончался?

— Да, — коротко ответил Джаван.

— Мне очень жаль, — промолвил Реван. — Я буду молиться за него. Но скажите, сир, сохранил ли он свою чистоту?

Джаван кивнул.

— Он должен был уйти в монастырь, чтобы стать там писцом и всеми силами постараться заслужить искупление прошлых грехов. Я… молюсь, чтобы он обрел покой.

— О том же стану молиться и я, сир… Для него и для всей его семьи. Брат Аарон, приступим же.

По знаку Ревана Кверон помог спуститься с седла сперва Биргите, а затем и мальчику, и повел их вниз к Ревану. Мальчик цеплялся за руку матери, как видно, слегка пугаясь бородатых людей, что стояли по колено в воде в странных одеяниях. Не доходя несколько шагов до Ревана, Биргита остановилась и неуверенно присела в поклоне, испуганно встретившись с ним взглядом, тогда как мальчик обнял ее за ноги, пряча лицо в материнские юбки.

— Это правда? — прошептала она. — Правда ли, что вы несете исцеление?

— Сам по себе я ничто, — отозвался Реван. — Однако Господь Сил всемогущ и творит великие чудеса.

— Но может ли он смыть скверну с моего сына? — глаза ее наполнились слезами. — Есть ли на свете сила, способная очистить его?

— Вера в Господа способна на все, сестра моя, — объявил Реван и протянул ей руку. — Готова ли ты омыться в Его благости?

Не сводя глаз с проповедника, женщина покачнулась, не находя в себе смелости взять протянутую руку. Реван, возведя глаза к небесам, принялся молиться, как в тот день, когда Джаван пришел к нему.

— Господь Всемогущий, взгляни на дочь Твою, желающую приблизиться к Твоему божественному присутствию. Однако ее одолевают страхи. Она ступала во тьме, но свет Твой взывает к ней. Дай же ей смелость преклониться пред тобой, Господи, и даруй мне, слуге Твоему, силу достичь души ее и возвести к спасению…

Как и все молитвы Ревана, эти слова достигали самого сердца. Джавана они тоже тронули до глубины души, и он упал в песок на одно колено, склонив голову, подавая пример тем, кому, на самом деле, были адресованы речи Ревана.