Тэд Уильямс - Скала прощания

Исарда тихо застонала. Мегвин, поневоле захваченная рассказом дворра, почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— То, что говорило, — продолжал Джисфидри, — хотело знать о мече Миннеяре. Оно знало, что мы его создали, и ему было известно, что дворры не оставляют своего творения, даже когда она ушло от них, точно так же, как потерявший руку все еще ощущает ее. То, что обращалось к нам через одного Свидетеля и другого, спрашивало, действительно ли северный король Фингил взял меч Миннеяр в Асу'а, когда он завоевал это великое место и там ли меч до сих пор.

— Асу'а, — выдохнул Эолер. — Ну конечно, Хейхолт.

— Это его смертное имя, — кивнул Джисфидри. — Мы испугались этого странного и внушающего страх голоса. Вы должны нас понять: мы были изгоями дольше, чем вы можете себе представить. Нет сомнения, что в мире поднялась какая-то совершенно новая сила, не та, которой подвластно древнее Искусство. Но мы совсем не хотим, чтобы кто-то из наших бывших властелинов нашел нас и снова подчинил себе. Поэтому сначала мы не отвечали.

Дворр наклонился вперед, опершись на локти.

— Затем, совсем недавно, за всего лишь несколько превращений Луны, как сказали бы вы, Шард снова заговорил. На этот раз он заговорил голосом древнейшей из ситхи, голосом, который вы слышали. Она тоже спрашивала о Миннеяре. Ей мы тоже не ответили.

— Потому что вы боитесь снова попасть к ним в услужение?

— Да, сын Эрна. Если вы никогда не вырывались из неволи, вы не поймете этого ужаса. Наши хозяева вечны, мы — нет. Они сохраняют старые порядки, а наши ряды тают, — Джисфидри раскачивался взад-вперед на своем табурете; старая кожа, из которой была сшита его одежда, скрипела, как сверчок. — Но нам было известно нечто, чего не знали вопрошавшие, — сказал он, наконец. В его глазах был такой блеск, подобного которому пришельцы с поверхности земли еще не видели. — Видите ли, наши властелины считают, что меч Миннеяр никогда не покидал пределов Асу'а — и это так. Но тот, кто обнаружил меч под замком, тот, кого вы зовете королем Престером Джоном, переплавил его и выковал заново. Он пронес его по всему миру под именем Сверкающий Гвоздь и принес обратно.

Граф Над Мудлаха удивленно присвистнул.

— Так значит Сверкающий Гвоздь и был старый бич севера — Миннеяр Фингила. Вот это да! Интересно, какие еще тайны унес с собой в могилу Престер Джон? — Он помолчал. — Все же, Джисфидри, мы не поняли…

— Терпение, — дворр слегка улыбнулся. — Вам никогда не удавалось подготовить и обработать камень так, как это умеем мы. Вы горячитесь, как дети. Терпение, — он набрал в грудь воздуха. — Повелительница зидайя сказала нам, что этот меч, один из Великих Мечей, каким-то образом связан с происходящими сейчас событиями и с судьбой смертного принца по имени Джошуа…

— Джошуа Безрукий.

— Да. Но мы полагаем, что это какие-то уловки, потому что она также сказала, что этот меч якобы очень важен в борьбе с тем же злом, которое было причиной исхода нашего народа из Хикехикайо, и что то же самое зло будет вскоре угрожать всему, что живет на земле или под ней. Как может судьба одного смертного отразиться на борьбе бессмертных? — голос дворра задрожал. — Это еще одна ловушка, чтобы сыграть на нашей робости. Она хочет, чтобы мы обратились за помощью, с тем чтобы мы снова попали в их тиски. Вы ее слышали? «Приходите к нам в Джао э-Тинукай». Можно ли так хладнокровно расставлять ловушку прямо на глазах у жертвы?

— Так значит, — вымолвил наконец граф, — жизнь Джошуа каким-то образом связана с этим клинком?

Джисфидри обеспокоенно взглянул на него.

— Так она утверждает. Но как она может говорить, что его судьба связана с Миннеяром, когда она даже не знает, что его переплавили? Она заявила, что никто кроме нас этого не знает и что, возможно, многие судьбы и даже нити всех судеб связаны с этими тремя Великими Мечами, одним из которых является Миннеяр.

Джисфидри встал, на лице его было какое-то загнанное выражение.

— И я сообщу вам ужасную, поистине ужасную вещь, — сказал он с отчаянием в голосе. — Хотя мы и не можем доверять нашим прежним властелинам, мы опасаемся, что они, возможно, говорят правду. Вдруг злой рок действительно опускается На землю? Если это так, то не исключено, что навлекли его мы, дворры.

Эолер огляделся, пытаясь разобраться в услышанном.

— Но почему, Джисфидри? История Сверкающего Гвоздя может быть глубокой, и темной тайной, но дворры же никому ее не рассказывали. Когда Шард говорил с нами, он не сказал нам об этом. Никаких секретов вы не выдавали. Как вы могли навлечь злой рок?

Дворру было мучительно это слушать.

— Я… я не все вам рассказал. Однажды перед вашим появлением Шард призвал нас. Это был тот самый страшный незнакомец из Хикехикайо, и он снова спрашивал о Миннеяре, этом проклятом мече. — Дворр безвольно опустился на табурет. — В тот раз лишь один из нас оказался в Обитатели Свидетеля — юный Шовенне, с которым вы познакомились. Он был один, а тонос нагнал на него ужасный страх. Он угрожал, обещал и снова угрожал. — Джисфидри хлопнул ладонью по столу. — Вы должны понять: он испугался! Мы все боимся! Мы не те, что были, — он опустил глаза, как бы устыдившись, потом посмотрел на жену, ища поддержки. Казалось, в ее глазах он почерпнул отваги. — В конце концов страх взял верх, и Шовенне рассказал незнакомцу о Миннеяре: о том, что тот был переплавлен и стал Сверкающим Гвоздем. — Джисфидри покачал своей большой головой. — Бедный Шовенне, нам не следовало оставлять его одного у Шарда. Да простит нас Сад! Видите ли, наши бывшие властелины, возможно, обманывали нас, но мы все боимся, что ничего доброго не может прийти из тьмы Хикехикайо. Если Праматерь ситхи говорит правду, кто знает, какую власть мы дали в руки злым силам?

Мегвин почти не слушала Джисфидри. Она потеряла нить его рассказа, улавливая лишь отдельные детали. Ее усталый мозг был занят круговоротом мыслей о собственных неудачах. Она неправильно истолковала волю богов. Ей нужна свобода, она должна подумать без помех, ей нужно время.

Граф Эолер надолго задумался. В комнате наступил тишина. Наконец, Джисфидри поднялся.

— Вы разделили нашу трапезу, — сказал он, — теперь позвольте ознакомить вас с нашими сокровищами, а затем вы сможете вернуться на поверхность, где много света и воздуха.

Эолер и Мегвин, все еще не произнося ни слова, позволили проводить себя к одной из дверей на другом конце комнаты. Они последовали за дворрами вниз по длинному коридору, пока не оказались в еще одном помещении, ниже предыдущего. Конфигурация его стен была сложна, как лабиринт: сплошные уступы и повсюду, насколько хватало таз, поверхность камня была испещрена резьбой.