Тэд Уильямс - Башня Зеленого Ангела

— Я ничего не знаю! — воскликнул Саймон. — Клянусь!

Разрушительный приступ кашля сотрясал короля. Он откинулся в кресле, отпустив лицо своего пленника; Саймон чувствовал боль ледяного ожога на том месте, где были его пальцы. Король снова закашлялся, ловя ртом воздух.

— Будь оно проклято! — тяжело дыша, сказал Элиас. — Пойди найди моего виночерпия.

Саймон замер, как испуганная мышь.

— Ты меня слышишь? — Король выпустил запястье Саймона и сердито махнул на него рукой. — Приведи монаха и прикажи ему принести мою чашу. — Он еще раз со свистом вдохнул. — Найди моего виночерпия.

Саймон отступал вдоль каменной стены, пока не оказался вне пределов досягаемости короля. Элиас снова утонул в тени, но юноша все еще чувствовал его холодное присутствие. Рука Саймона ныла в том месте, где король сжимал ее, но эта боль ничего не значила в сравнении с разрывающей сердце возможностью бежать. Он с трудом встал на ноги, и, вставая, задел стопку книг. Когда они с грохотом свалились на пол, Саймон съежился от страха, но Элиас не пошевелился.

— Приведи его! — зарычал король.

Саймон медленно двинулся к двери, уверенный, что в любой момент может услышать, как за его спиной вскакивает на ноги король. Он с трудом дошел до площадки, где его уже не было видно с кресла, потом он, не помнил как, оказался на лестнице. Он даже не стал брать свой факел, хотя мог до него дотянуться, и побежал вниз в полной темноте, ступая так же твердо, как если бы шел по ровной поляне в ясный солнечный день. Он был свободен! Все уже казалось безнадежным, но он был свободен! Свободен!

На ступеньках, как раз под первой площадкой, стояла маленькая темноволосая женщина. Он поймал быстрый взгляд желтоватых глаз, когда она уступала ему дорогу. Женщина молча смотрела ему вслед.

Он с разбегу ударил двери ногой и вырвался в туманный, залитый лунным светом Внутренний двор, чувствуя себя так, словно мог раскинуть крылья и взвиться в затянутое облаками небо. Он сделал всего два шага, когда тихие, как кошки, фигуры в черных плащах возникли рядом с ним. Они схватили его так же крепко, как это сделал король, прижав его руки к бокам. Белые лица бесстрастно смотрели на него. Норны, казалось, вовсе не были удивлены, что поймали неизвестного смертного на ступенях башни Хьелдина.

Когда Рейчел в страхе отскочила назад, узел вырвался из ее рук и упал на каменный пол. Она вздрогнула от произведенного шума.

Стук шагов становился громче, свет просочился в туннель. Через мгновение они будут здесь! Прижавшись спиной к трещине в каменной стене, Рейчел огляделась в поисках места, куда она могла бы спрятать свою лампу. В конце концов она поставила предательский светильник на пол и прикрыла его полой плаща. Она понадеялась, что при свете факелов они не заметят тонкого лучика, выбивающегося из-под плотной ткани. Рейчел сжала зубы и молилась про себя. От маслянистого запаха лампы ей было нехорошо.

Люди, приближавшиеся к ней, шли ленивой походкой — слишком ленивой, чтобы не заметить старую женщину, прячущуюся под собственным плащом, — в этом она была совершенно убеждена.

Рейчел подумала, что умрет, если они остановятся.

— ..Они так любят этих белокожих тварей, что для них всегда есть работа, — грубый голос перекрыл шум шагов. — А нам священник дает только таскать камни да бегать по поручениям. Вот уж это никакое не дело для гвардейцев.

— Кому ты говоришь, — сокрушенно согласился второй.

— То, что король дает краснорясому полную волю, не значит, что мы… — начал первый, но его перебили.

— А ты хочешь с ним поспорить? — усмехнулся третий голос. — Он просто слопает тебя за обедом, а кости выкинет собакам.

— Заткнись! — отрезал первый, но голос его звучал без особой убежденности. Закончил он уже тише: — Все равно. Что-то до смерти дрянное тут внизу. До смерти дрянное. Я видел, как один из этих труполицых ждал его в темноте, чтобы поговорить…

Шум шагов стал тише, и через несколько мгновений в коридоре снова наступила тишина.

Хватая ртом воздух, Рейчел отбросила плащ и вышла из ниши. Пары лампы, казалось, ударили ей в голову. Стены покачнулись, и она вынуждена была схватиться рукой за камень, чтобы не упасть.

Благословенная святая Риаппа! — выдохнула она одними губами. Спасибо, что защитила свою смиренную служанку от неправедных! Спасибо, что закрыла им глаза!

Опять солдаты! Они шлялись по туннелям, наполняя переходы, как муравьи. Эта группа была третьей, которую она видела — или слышала, что вернее. И Рейчел не сомневалась, что их было много. Что им нужно здесь, внизу? Она знала, что в эту часть замка годами никто не заходил — потому и набралась мужества начать свои поиски отсюда. Но теперь что-то привлекло внимание королевских солдат. Прейратс дал им работу — по-видимому, что-то откапывать. Но что откапывать? Неужели Гутвульфа?

Ярость и страх переполняли ее. Несчастный старик! Неужели он недостаточно пострадал, потеряв зрение и дом? Что им от него нужно? Конечно, он был доверенным советником короля, прежде чем бежал. Может быть, он знал какие-то секреты, нужные Элиасу? Это должно быть что-то ужасно важное, чтобы стольких солдат погнали по его следу в этот кошмарный подземный мир.

Да, конечно, им нужен Гутвульф. Кого еще можно искать здесь, внизу? Конечно, не Рейчел: она понимала, что ничего не значила для могущественных людей. Но Гутвульф — он поссорился с Прейратсом, не так ли? Она права, что ищет его, — он в ужасной опасности. Но как она может продолжать поиски, если все переходы кишат королевскими людьми — и еще худшими тварями, если только гвардейцы говорили правду. Ей еще повезет, если она невредимой доберется до своего убежища.

Это так, сказала она себе. Ты чуть не попалась в этот раз, старая женщина. Глупо надеяться, что святая еще раз спасет тебя, если ты будешь упорствовать в своей глупости. Вспомни, что говорил отец Дреозан. «Господу все подвластно, по он не станет защищать гордецов от зла, которое они сами призывают на свою голову».

Рейчел стояла в коридоре, пытаясь восстановить дыхание. Она не слышала ничего, кроме стука собственного сердца.

— Правильно, — сказала она себе, — домой. Думать.

Она повернула назад, сжимая в руках узелок.

Ступени были крутыми. Рейчел приходилось все время останавливаться, чтобы отдохнуть. Прислоняться к стене и сердито думать о своей усиливающейся немощи. В лучшем мире — она знала — в мире, не до такой степени преисполненном зла, те, кто идет по дороге праведных, не будут испытывать таких приступов боли и злости. Но в этом мире все души на подозрении, и Рейчел Дракон с колыбели знала, что решающим в День Взвешивания будет Испытание. Уж конечно, эти дни облегчат ее вес на Великих Весах.