Михаил Кликин - Малыш и Буйвол

– Как-нибудь мы повторим!

– Обязательно! – Малыш подошел к набычившемуся товарищу, похлопал его по плечу. – Не хмурься, друг! Признай очевидное – я двигаюсь быстрей тебя.

Буйвол фыркнул, почесал переносицу. Повторил:

– Четыре шага – это слишком много.

– Я быстрей тебя, да?

Буйвол долго смотрел куда-то в сторону. Потом нехотя признал:

– Да… Зато ты дохляк!

Малыш ослепительно улыбнулся:

– Ну, бороться в рукопашную с тобой я ни за что не буду.

Буйвол хмыкнул:

– А может как-нибудь попробуем?

– Разве только при одном условии.

– Каком?

– Я свяжу тебе руки за спиной.

Они рассмеялись вместе.

Зрители зашевелились, поняв, что представление закончилось, заговорили вразнобой, обмениваясь впечатлениями. Мальчишки, крича, побежали к огородам – все никак не могли поделить две сломанные стрелы. Шалрой поднялся, направился к Халтету. Какой-то парень тут же подсел к улыбчивой Айхии, стал что-то живо рассказывать. Компания помятых мужичков направилась в жидкую тень тополя. Пожилая женщина прикрикнула на расфуфыренного чужого петуха, отогнала от своих кур. Где-то скрипнуло закрываемое окно. Хлопнула дверь.

Деревня ожила.

– Ну, кажется дух мы им подняли, – сказал Малыш, собирая стрелы.

– Что? – не расслышал Буйвол. Он, вновь привычно нахмурясь, косился в сторону Айхии и сидящего рядом с ней словоохотливого парня.

– Скуку разогнали.

– А-а… Да…

Близился вечер.

Направившись к дому вслед за Буйволом, Малыш заметил, что тот по-прежнему хромает.

– Эй! – окрикнул он товарища.

– Что?

– Как твоя нога?

– Нормально.

– Ты хромаешь.

– Снова немного потянул. Когда к тебе бросился.

– Плохо.

– Ерунда!..

Ужина, как всегда, не было. Малыш до самой темноты сидел возле сторожевого окна и смотрел, как ночь перекрашивает степь. А в маленькой гостевой комнате Буйвол, ворочаясь на жесткой кровати, пытался заснуть. Нога болела, но он не собирался никому в этом признаваться.

Они появились рано утром – четыре человека на двух лошадях. Въехали в деревню неспешно, уверенно, по-хозяйски, направились прямо к дому старосты. Одеты небрежно, но богато – цветные рубахи из тонкой дорогой ткани, широкие прочные пояса, брюки, подшитые кожей, шляпы, украшенные бисером, сапоги с подковками на каблуках, с металлическими мысками. Сразу видно – бандиты. За спиной у каждого – лук и колчан со стрелами. На поясе слева – меч в ножнах, справа – длинный нож.

Еще не рассвело. Обрывки ночной тьмы густыми тенями стелились по земле.

Все деревня спала.

Спешившись, привязав лошадей, бандиты разбрелись по деревне. Они словно искали что-то, вынюхивали – бродили по тропинкам, заглядывали в темные окна домов, за незапертые двери дворов и сараев. Долго вчетвером стояли на дороге, на том самом месте, где Малыш и Буйвол устроили представление, изучали следы. На обочине рядом нашли стрелу без наконечника, многозначительно переглянулись. Крадучись возвратились к дому Халтета, постучались в запертую дверь.

Староста открыл почти сразу. Высунулся сонный, полураздетый, и его тотчас схватили за грудки, выволокли на улицу.

– Где одноухий? – зашипел в лицо Халтету один из бандитов. – Где Меченый? Он вернулся?

На дворе за домом прокукарекал петух. Один из разбойников тотчас метнулся туда, заглянул за угол, убедился, что там никого нет.

– Откуда это? – бандит сунул старосте под нос стрелу без наконечника. – Кого он привел с собой? Отвечай!

Староста молчал, опустив глаза в землю. Его встряхнули, ткнули кулаком под ребра, ударили по щеке, добавили в зубы.

– Говори, где он!

Халтет пососал вспухшие губы, сплюнул алую слюну. Промолчал.

– Яссно… – прошипел бандит, отпуская старика. – Значит будем поджигать. Готовь огонь, ребята!

– Не надо, – хрипло сказал Халтет, отступая на шаг. – Не надо.

– Что? Хочешь чтобы мы тут все спалили? Нет? Тогда говори!

– Он вернулся, – староста говорил чуть слышно. – Четыре дня назад.

– Где он?

– У себя дома.

– Это который?

– Вон тот. На краю деревни.

– Не врешь?

– Нет.

– Чья это стрела?

– С ним пришли два человека.

– Кто они?

– Я не знаю.

– Что им надо?

– Не знаю.

– Они воины?

– Не знаю.

– У них есть оружие?

– Да.

– Какое?

– Лук. И меч.

– Где они?

– В том же доме.

– Это может быть ловушка, – сказал бандит, который все это время стоял в стороне, наблюдая за безлюдной дорогой.

– Если ты нас обманул, мы спалим твою деревню. В такую сушь тут все заполыхает за считанные мгновения.

– Я говорю правду… – Старик вытер разбитый рот. – Они там…

– Всего двое?

Халтет вспомнил, как лучник мастерски жонглировал стрелами, а мечник выписывал замысловатые фигуры танцующим клинком, и чуть было не усмехнулся.

– Да, – сказал он, опустив голову. – Всего лишь двое. Всего лишь…

– Хорошо… – Бандит вытащил из-за пояса нож. – Ты пойдешь с нами. Постучишься в дверь, крикнешь, чтоб открыли. Если что-то будет не так, я тотчас перережу тебе глотку, как свинье. Ясно?

– Да.

Держа перед собой старика, четверка разбойников двинулась на край деревни к дому Шалроя. Шли они крадучись, озираясь, стараясь держаться стен строений, хоронясь в густой тени.

– И ни единого лишнего слова! – предупредил бандит старосту, кольнув острием ножа его в шею.

У дверей они перегруппировались. Один разбойник, взяв в руки лук, наложив на тетиву стрелу, спрятался за углом. Второй, тоже с луком наизготовку, отошел в сторону, присел на корточки, и словно бы растворился в тени, отбрасываемой покосившимся дровяным сараем.

– Стучи, – прошептал бандит с ножом, еще крепче прижимая к себе старика, еще сильней стискивая костяную рукоять ножа. – И помни…

Халтет занес кулак, чуть помедлил – лезвие ножа врезалось в кожу, струйка густой крови защекотала шею.

– Стучи…

И староста постучал.

Жаль, что нет собак. Они бы давно перебудили бы своим брехом всю деревню…

– Стучи еще, громче…

Халтет ударил кулаком в дверь. И тотчас с той стороны послышался приглушенный голос Шалроя:

– Кто там?

– Это я, – хрипло сказал Халтет. – Тут… – Ему зажали рот, не дав договорить.

Стукнул отодвигаемый засов.

– Что случилось? – Дверь приоткрылась, зевающий Шалрой ступил на порог. Тотчас две руки рванули дверь на себя, пастуха сбили с ног, ткнули лицом в пыль, оглушили, ударив по затылку. Оттащили в сторону, в тень.

– Он? – спросил бандит с ножом.

– Он, – неохотно признал Халтет.

Другой разбойник повернул голову Шалроя, показал пальцем на изуродованное ухо, кивнул:

– Он. Меченый.

– Надо было и Весельчаку отравиться с нами.

– Он слишком любит поспать.