Олаф Бьорн Локнит - Алая печать

– Крайне интересно, – сквозь зубы процедил я. – Он точно ядовитый? Как змея?

Из боковой двери выскочила госпожа Лиа, подлетела ко мне и всучила флакончик с маслянистой фиолетовой жидкостью.

– Пейте быстрее! – скомандовала хозяйка, а я от неожиданности сорвал крышечку и заглотил все содержимое. Мало ли… Вкус горчайший, семья сумасшедшая, дергающийся в цепких руках барона Хэлкарса горный гоблин – уродище, каких поискать, а у меня в рукаве лежит рекомендательное письмо от герцога Мораддина. Положеньице.

В общем-то первое впечатление, пускай и оказалось самым сильным, не было истинным. Бесспорно, Целлиги жили весело, но в то же время не переходили границы приличий, установленные светом. Эксцентричность в наши времена лишь поощряется и не дает дворянам скучать. После взаимных представлений, чтения герцогского письма, замечательного обеда «по большому церемониалу» и долгих разговоров ни о чем господин барон потащил меня и Цинтию в свою галерею редкостей, сопровождая осмотр непрерывным монологом:

– Граф, конечно же, друзья Мораддина – мои друзья. Вот, взгляни, кстати – замечательный образчик летучей ящерицы, – Хэлкарс указал на здоровенную, в рост человека, клетку, в которой томилось огромное ящероподобное животное со сложенными на спине крыльями. – Исключительно похоже на дракона, но не дракон. А здесь мы содержим клешненогую арфаксату. Водится в Стигии, в подземельях. В этой клетка – полдесятка четырехжвальчатых липеров, но они не представляют большого интереса для твоего просвещенного взора. Слишком неприглядные и слишком вонючие. Но животные – это далеко не самая забавная часть моей коллекции!

– Папа, не морочь человеку голову, – хихикнула очаровательная Цици, укрываясь за своим клювообразным носом. Между прочим, сие громоздкое украшение лица девицу отнюдь не портило, а наоборот, придавало ей некую экзотическую привлекательность. – И умоляю, не показывай графу Монброну чучело сфинкса, которого ты якобы лично убил!

Весьма утомительная прогулка по выставке древностей, редкостей, чудовищ и артефактов настроила меня не на самый оптимистичный лад. Хэлкарс показался мне человеком, зараженным искрой сумасшедшинки, как и все ученые мужи. Хотя «ученого» впечатления барон не производил. Скорее, талантливый любитель. Горных гоблинов он, понимаешь, разводит. Ужас.

Поездка в гости к Целлигам закончилась ничем. Единственной пользой, которую я вынес из этого дома безумцев, до крыши набитого жутковатыми тварями и старинными книгами, было приглашение от Цинтии явиться завтра с утра во дворец, чтобы она представила графа Монброна своей патронессе – Аманте, супруге принца Зингена. С тем я откланялся и уехал домой, напряженно размышляя, не посмеялся ли надо мной Мораддин, отправляя в гости к барону Хэлкарсу и его взбалмошному семейству.

Время показало, что я ошибался. Спустя несколько дней Целлиги оказали мне весьма ценные услуги, фактически избавив от верной смерти.

Впрочем, об этом я расскажу позже, дабы не нарушать цельность повествования. Вернемся же к утру 16 дня Первой весенней луны, которую в Немедии еще именуют Луной Возрождения.

Итак, граф Эдмар, Цинтия, Иоланта и граф Монброн уговорились отправиться на прогулку верхом. Местом встречи условили часовню Митры Безупречного у въезда в загородный королевский парк, что раскинулся под самыми стенами Бельверуса.

– Во дворце сумятица, – тяжело дыша, втолковывал Эдмар Крейн, почем зря толкая бока своего чудесного кофийского жеребца пятками. Конь недовольно пофыркивал, однако переносил хозяйскую грубость с положенным его племени смирением. – Я сменился с караула утром…

Цинтия и я внимали, безмятежная Иоланта, наоборот, бросала зернышки пшеницы голубям и наблюдала за птичками, совершенно не интересуясь высотами большой политики. Не выспавшийся и злой Эдмар, не опоздавший, однако, на условленную прогулку, пытался выговориться:

– Вечером короля посещал герцог Мораддин, они долго беседовали, – быстро рассказывал Крейн. – Потом герцог уехал домой. Как мне показалось, обнадеженным – с ним не отослали десяток гвардии. Это может означать лишь одно: король снова начал благоволить к Мораддину и опала закончилась.

– Как-то его слишком быстро простили, – заметила Цици. – Или его светлость удосужился найти убийц Тимона? Раскрыл заговор? Не выходя из дома?

– Гвардии о таких серьезных делах не докладывают, – огрызнулся граф Эдмар. Я пытался не пропустить и единого слова. – Говорю о том, что видел. Мораддин отбыл домой без гвардейского эскорта. Потом Нимед принял этого плебея Хостина Клеоса, потом государственного казначея… Ближе к полуночи к государю отправились люди из Королевского Кабинета, готовить его ко сну. Заодно принесли поздний ужин. Нимед после приема посетителей был один, я стоял на страже возле опочивальни… И тут дверь распахивается, какой-то служка со всех ног бежит незнамо куда… Оказалось – за Хостином. Является толстяк, причем едва не бежит, заглядывает в спальню, а там… Там такое!

– Там был мертвый король, – уточнила для меня Цинтия. – И больше ничего. Насколько я слышала от принцессы Аманты, Его величество тихо скончался в собственной постели, не изволив даже закончить ужин.

– Ужин, именно ужин! – вскричал Эдмар. – Сначала все решили, что король отравлен. Прибыл канцлер, все капитаны гвардии, армейские тысячники… Хостин, дабы избавить себя и Королевский Кабинет от подозрений, при всех доел кушанья Нимеда. К большому сожалению многих достойных людей, он остался жив. Пища не была отравленной.

– Однако король пил вино и с Мораддином, и с месьором Хостином, и с казначеем Сагаро, – не преминула заметить Цици. – Не всякий яд действует мгновенно. Хотя при чем здесь яд? Король был стар и болен, все со дня на день ожидали его смерти. Печально, конечно, мы все любили Нимеда, но у каждого человека есть свой срок, отмеренный судьбой и богами. Король умер – да здравствует король? Разве не так?

– Так-то оно так, – мрачно сказал королевский гвардеец. – Прямиком в спальне, рядом с телом почившего монарха собрался Малый совет – канцлер, казначей, придворный волшебник Аррас, командующий войском, все до единого принцы крови, кроме наследника… Даже Тараска позвали, хоть он и не имеет права наследования, в отличие от сыновей Нимеда. Решили срочно отправить гонцов за Нимедом-младшим, а управление страной временно передать канцлеру Эрдрику. Тараск, кстати, предложил. Ума кофийскому выскочке не занимать. Приедет Нимед-младший, все и решится.

– Когда же он приедет? – осведомилась Цинтия. – Моя госпожа ничего не говорила об этом.

– Твоя госпожа спит и видит, как бы стать королевой, – грубовато ответил граф. – К принцу Нимеду привыкли, однако его не любят. Слишком жесток, слишком надеется на это пугало – Вертрауэн, чересчур поддерживает герцога Мораддина… Страной будет править не Нимед-второй, а его светлость герцог Эрде. И именно герцог будет решать, кого назначить на освободившиеся посты. По закону после восшествия на престол нового монарха прежнее правительство распустят. Эрдрик, Хостин, месьор Сагаро потеряют свои насиженные местечки, на которые Мораддин приведет преданных ему людей.