Олаф Бьорн Локнит - Книга Бытия

После наступила тишина.

Тотлант пообвыкся к новой обстановке, подвигал ногами. Оказалось – злоумышленники не догадались связать ноги пленнику. Попробовал отползти в сторону стены и ощупал онемевшими пальцами узел веревки, прикрученной к железному кольцу. Развязать невозможно. Придется сидеть и ждать, когда Бешеный (а это был именно Бешеный и его сподвижники, никто иной!) решат участь ввязавшегося в опасную авантюру стигийского волшебника.

Большая комната или зала находилась под землей – эту нехитрую истину Тотлант определил сразу. Глубина не меньше полусотни фатомов. Обычные казематы так глубоко в землю не зарывают. Чутьем волшебника Тотлант распознал находящуюся совсем рядом Силу, скорее всего, Силу божественную. Храм, капище? Может быть. Если последняя догадка верна, то надежды на спасение никакой. Пленников держат в храмах только ради одного действа – жертвоприношения. И еще. Неподалеку, шагах в пяти, есть кто-то живой. Может быть, такие же пленники? Дышат тяжело и как-то не по-человечески. Будто бы собаки. А если это псы, призванные охранять плененного мага? Эх, были бы руки свободны!

Однако на всякий случай Тотлант сплюнул, что не получилось, ибо слюна мгновенно растеклась по подбородку, и прохрипел:

– Есть тут кто-нибудь? Ответьте!

Поскуливание. Человеческой речи не слышно. Похоже, действительно собаки. Чтобы удостовериться окончательно, стигиец поелозил по полу ногами, делая вид, будто хочет кого-то пнуть. Собака обязана отреагировать на резкое движение.

Никто не разлаялся. Скулеж, наоборот, усилился и к нему присоединилось непонятное тявканье.

«Почему они не лают? – напряженно думал волшебник и попытался еще раз пнуть воздух. – Непременно должны лаять и поднимать тревогу… А вдруг это не собаки, а какие-то другие животные? Боги, ведь можно было догадаться! Волки! Волк лаять не умеет! А ну, попробуем провести маленький опыт…»

– Вы оборотни? – разнесся по залу приглушенный мешком голос Тотланта. – Если вы оборотни, то вы должны понимать мою речь.

Короткий, не угрожающий, а скорее жалобный рык. Тявкнули один раз.

– Вы из стаи Бешеного?

Резкий негодующий вой. Уже лучше.

– Я Тотлант, волшебник из Пограничья…

Вой перешел в стон. Слишком осмысленный для зверя.

И тут в голове стигийца будто вспыхнул фейерверк, какой обычно показывают фигляры из Кхитая на большие праздники. Все разрозненные частицы догадок объединились в непоколебимую уверенность. Большой дом с гулкими залами и обширным подземельем? Не иначе, королевский дворец. Другого такого замка во всей Пайрогии не сыщешь. Донесшиеся на излете слуха голоса Веллана и Эртеля. Воспоминание о том, что от месьоров посланников не было никаких известий больше суток… Значит?..

– Веллан? – слабо позвал волшебник. – Эрт? Это вы там скулите?

Теперь животные завыли не тоскливо или раздраженно, а радостно.

– Понял, понял! – прокричал Тотлант в вонючую пустоту мешка. – Сейчас я попробую к вам подобраться, если веревка позволит.

Определив на слух, где находятся оборотни, волшебник пополз к ним. Отталкиваться пришлось ногами, пол был жесткий и неровный. Наконец, плеча Тотланта осторожно коснулась тяжелая когтистая лапа, а в грудь уткнулся нос второго волка. Нет, не нос, намордник, сплетенный из толстой проволоки.

– И вы попались? – вздыхал Тотлант, чувствуя, как его обнюхивают. Веллан (или Эртель?) от радости подпрыгивал, гремя цепью, которой наверняка был прикован к стене. – Впрочем, от вас другого ожидать было нельзя. Как будем выпутываться из этой глупой истории?

Долгое выразительное поскуливание, перемежаемое сдавленными взлаиваниями. Наверное, один из оборотней хотел сказать что-то наподобие: «Дождемся Конана, он придет и нас всех спасет!» Эх, молодежь, привыкли полагаться на старших! На дядюшку Эрхарда, да на Конана-наемника…

– Как бы освободить руки? – размышлял вслух Тотлант. – Тогда половина победы в наших… нет, в моих руках! У вас намордники?

Один из оборотней печально хлюпнул носом и, как почувствовал волшебник по движению сидящего рядом волка, виновато помахал хвостом.

– Досадно… Ну-ка я попробую перевернуться на живот. Ребята, слушайте меня внимательно. Зубами вы ничего сейчас сделать не сможете, однако у вас не связаны рук… э-э… лапы. Коготочки у вас остренькие. Попробуйте порвать узел на веревке когтями. Эй-эй, осторожнее! Я сказал рвать веревку, а не меня!

Таких мук Тотланту еще не приходилось испытывать. Оборотни были сильны, но неаккуратны. Несколько раз когти задели предплечья и запястья волшебника, он чувствовал, как на ладони стекает липкая теплая кровь, а Веллан с Эртелем сопели, пыхтели, обменились понятными лишь им одним взрыкиваниями и что есть сил терзали крепкий пеньковый узел. Тотлант лишь поругивался, используя все слышанные от Конана крепкие фразочки, от которых всякая уважающая себя девица немедля свалилась бы без чувств.

Вот оно! Узел ослаб, Тотлант ощущал, как расползаются волокна каната толщиной в полтора пальца, и, наконец, плотные петли упали с запястий. Волшебник, будто не время чуду, вынул руки из-за спины, пошевелил затекшими пальцами и первым делом сорвал с головы омерзительный мешок.

Вытереть слюну и нос Тотланту не дали. Длинные розовые языки волков, проходящие сквозь решетку намордников, вымыли его лицо за несколько мгновений.

– Ай-ай-ай, ребята, подлизываетесь? – рассмеялся стигиец, промакивая полой балахона кровоточащие раны на предплечьях. – Сет и его змееныши! Как сильно вы меня поранили! Впрочем, плевать.

На волшебника преданно смотрели две пары голубых глаз. У Веллана посветлее, цвета неба, у Эртеля васильковые. Огромные матерые волчищи. Пушистая шкура, за сетью намордника сверкают белоснежные клыки. А глаза человеческие.

Тотлант встряхнул ладонями, присмотрелся к тяжелым металлическим ошейникам, подсел к Веллану и аккуратно коснулся ногтем маленького замочка на постромке. Мелькнула розовая искра, в воздухе едва заметно запахло грозой. Ошейник свалился. Снять намордник не составляло никакого труда, даже магию не пришлось применять.

– Превращайтесь обратно, – скомандовал Тотлант, и сразу заметил, как волки сникли и употребили свой излюбленный жест отрицания: тихонько замели хвостами по полу. Мол, хотели бы, да не получится. Невозможно.

– Почему невозможно? Вы не можете превратиться обратно в людей? Такого не может быть! Это ваша природная способность, и отнять ее никто не может!

Веллан, как более сообразительный, наморщил покрытый короткой серо-серебристой шерстью лоб, завалился вдруг на спину и показал передними лапами странный жест – несколько раз свел подушечки правой и левой лапы. Будто открывал и закрывал книгу.