Олаф Бьорн Локнит - Мятеж четырех

Через день перед нами выросли темные башни тарантийских стен. Над городом главенствовал донжон королевской крепости, а над ним колыхались красно-золотое государственное знамя и белоснежный штандарт с черным щитом, на котором был изображен вставший на задние лапы лев. Королевский штандарт. Знак того, что король находится в своей столице.

– Ублюдок, – рыкнул Конан, исподлобья глядя на главную башню города. – Значит, он охмурил не только Паллантида, но и всю гвардию, канцлера и герцога Пуантенского. Король в городе… Пусть Митра и Кром ответят – кто я?

– Разделяемся, – скомандовал Мораддин. – Конан и Эйвинд войдут в Тарантию через Полуденные ворота. Я и Тотлант – через Восходные. Хальк и Веллан – через Речные. Господа, вам сейчас нужно будет свернуть налево. Встретимся, где условились.

Три пары всадников разошлись. План искушенного в тайных делах графа Мораддина начал исполняться. Я обязан был встретить всех у ворот Университетского городка, располагавшегося на закатном берегу Хорота, прямо напротив королевской крепости. Логиум – самое уважаемое учебное заведение от Кезанкийских гор до пиктских пущ – был идеальным убежищем. Своего рода государством в государстве. Каждый, находившийся на территории Логиума, был неприкосновенен для властей города и подлежал лишь суду профессоров и выборных студентов. Спасибо королю Эпамидонту, в скудоумии своем даровавшему Университету невиданную привилегию! Ах, если бы старик Эпамидонт знал, как поможет далекому преемнику трона этот указ!..

О, Логиум! Я провел в твоих стенах целых шесть лет, обучаясь многоразличным наукам и постигая мудрость предков. С какой радостью я ушел из твоих стен, получив расцвеченный гербами и печатями диплом магистра риторики и истории! И с какой радостью я вновь возвращаюсь в постылую некогда обитель! Знакомый городок, обнесенный низкой кирпичной стеной, длинные двухэтажные красно-бордовые здания, маленькие чистые кабачки для студентов, каковые пользуются гораздо большей популярностью нежели учебные амфитеатры… Два замечательных и дозволенных советом профессоров дома терпимости с милыми и пышногрудыми красавицами, да гостеприимными хозяюшками… Книжные лавки, в которых можно купить списки с творений величайших гениев древности и современных авторов – от Гая Петрониуса (ха-ха!) и Стефана Короля Историй до многомудрых сочинений кхитайца Лю Мен Дира и философских выкладок главы аквилонских митраистов Валамира, сына Гонтрана… Магазинчики, торгующие древностями – как найденными в раскопках монетами атлантов, так и блестящими поделками «под стигийское белое золото»… Мало кому, кроме студентов Логиума, известно, что здесь можно купить и порошок пурпурного лотоса, и дурительную травку для кальянов, а заодно заказать запрещенные жрецами Митры книги известной сумасшедшей пророчицы (вернее, псевопророчицы) Ниэннах из Стигии. Здесь же ходят уличные лоточники, продающие сладости и шипучее вино, сидят на тротуарах юродивые, торгующие оберегами, и нищие, которым студенты всегда подают монетку перед сдачей экзамена грозным профессорам и магистрам…

А в самом центре городка Логиума – лучшей, на мой взгляд, достопримечательности Тарантии после замка короля – громоздится немыслимо уродливая и пышная статуя «Дарителя Знаний», Его Аквилонского величества, основателя Университета, Дагоберта I Эпимитрея. Известно, что сам король (живший почти 400 лет назад) был преизрядно дородным (если не сказать – излишне жирным), не умел читать, а заодно был развратен, лжив и труслив. Но именно Дагоберт издал монарший эдикт об основании Университета и, желая умножить славу Аквилонии как культурной и просвещенной страны, созвал лучших ученых людей со всего света.

Несмотря на вышеупомянутые недостатки короля, благодарные студенты лет сто пятьдесят назад собрали деньги и заказали у одного из величайших скульпторов Аквилонии статую Дагоберта, дабы утвердить ее на площади Логиума. Сей ваятель пренебрег исторической правдой, изобразив короля в виде прекрасного обнаженного юноши в крылатом шлеме с книгой в одной руке и пером в другой. Под ногами скульптуры лежал меч, попираемый королем-просветителем. В знак того, что Дагоберт был вовсе не воинственным, но почитал куртуазное искусство и дар стихосложения.

Окружали короля бронзовые изваяния Аллегорий. Здесь можно было найти и Философию, и Схоластику, а с ними – Литературу, Поэзию и, как ни странно, Исчисление с Географией. Наверняка на изваяние сиих дев скульптора подвигли вполне живые красавицы из веселых домов. Аллегории сидели в самых непотребных позах, судорожно сжимая в руках атрибуты своей деятельности, и посматривали на статую короля Дагоберта с вниманием, присущим лишь девицам легкого поведения, в совершенстве освоившим искусство соблазнять и ублажать.

Все студенты – ужасные нигилисты. Для них нет ничего святого (я сам был таким и поэтому знаю нравы Логиума). Два раза в год – в день выпуска и в день основания Университета – королю Дагоберту (вернее, его бронзовой статуе) некие злоумышленники до блеска начищали задницу, а заодно и мужские стати. Последние были неимоверно огромными – видимо, скульптор так пытался подчеркнуть величие короля, основавшего Логиум…

Именно у подножия статуи короля Дагоберта мы и назначили встречу.

Как я не опасался и не трепетал перед стражниками у ворот Тарантии, нас пропустили в город беспрепятственно. Подорожные графа Мораддина сработали и военные только лишь взяли небольшую пошлину за въезд в столицу, никак не обратив внимания на нашу внешность.

Мы с Велланом проехали через центральные кварталы Тарантии, пересекли замечательный каменный мост через Хорот и прибыли к Университетскому городку. При входе в Логиум тоже следовало уплатить две медных монеты – «на поддержание наук». Заплатили. Веллан держал себя спокойно, но несколько недоуменно оглядывался – повсюду виднелись господа студенты в коротких черных плащах, уважаемые магистры и бакалавры, облаченные в черно-багровые мантии и квадратные невысокие шапочки, разгуливали лоточники и вообще царила необычная для города непринужденная обстановка.

Конан, Мораддин, Эйвинд и Тотлант появились одновременно. Они церемонно внесли пошлину за вход в Университет и направили своих лошадей к памятнику Дагоберта.

– Ничего не понимаю, – проворчал киммериец, вертя головой и оглядывая площадь Логиума. – Никогда не думал, что в моем городе творится подробное безобразие! Хальк, так это и есть Университет? Я-то думал, здесь собрались почтенные многоученые люди, все разговаривают об умном…

В этот момент несколько студентов затеяли шуточную потасовку на травянистом газоне, отделявшему кафедру высокой философии от кафедры исчисления. Разумеется, все орали, кто-то размахивал початой бутылкой вина, а другие громогласно цитировали строки из древних авторов.