Олаф Бьорн Локнит - Мятеж четырех

После недолгой паузы я поднял кубок и нарочито торжественным голосом провозгласил:

– Да здравствует король Тицо Первый!

– Ну зачем же так, – застенчиво усмехнулся он. – Править будет Конан из Киммерии. А думать будут немногие избранные. И первейший из них – Тицо.

– А кто эти «немногие»?

– Найдем, – отмахнулся самозванец. – Они ведь все здесь, в столице? Во имя Митры, не делай непонимающе лицо! Я знаю, что Конан и остальные неподалеку. Хотя об этом мы поговорим завтра утром. И не здесь, а во дворце. Сейчас я прикажу, чтобы твои вещи отнесли в библиотеку по подземному ходу. Извини, Хальк, но ближайшие десять седмиц ты будешь постоянно находиться в королевском замке. Я пока еще не слишком тебе доверяю. Поднимайся. Меня, в конце концов, Эвисанда ждет, а уже за полночь!

И ухмыльнулся хитро. Совсем как Конан.

Тарантия, столица Аквилонии.

11 день первой зимней луны 1288 г., утро и далее.

«…Аквилония и в особенности столица государства, Тарантия, были охвачены предвоенной лихорадкой. „Золото Офира“, „неисчерпаемые рудники Ианты“ – этими словами бредили все, начиная от последнего нищего на улице до вельмож в королевском дворце. Выход на золотые копи Офира, богатейшей страны Закатного материка, и в действительности предоставлял захватчику почти неограниченные возможности. Кроме того, Офир был ключом к странам Восхода, к сети торговых дорог, опутывающих все государства, и к перевалам Кофийских гор, за которыми лежал воинственный и неприступный Коф, управляемый одним самых хитрых и расчетливых людей нашего времени – королем Страбонусом. Владеющий Офиром мог бы предъявлять серьезные и обоснованные претензии на владение миром или, по крайней мере, странами, лежащими к закату от Кезанкийского хребта.

В этом случае надо отдать должное существу, захватившему трон – оно вело достаточно умную и жесткую политику, выгодно отличаясь от подобных ему самозванцев, стремившихся только удовлетворить свое ненасытное честолюбие и наполнить за счет покоренного государства кажущийся бездонным кошелек. Но это существо было и жестоко – подданные являлись для него лишь бессловесными фигурками на доске, которые оно было вольно передвигать по собственному усмотрению…»

Из «Синей или Незаконной Хроники» Аквилонского королевства

– Его забрали!

Эйвинд, едва не своротив дверь с петель, ворвался в нашу комнату. Случилось это уже после заката, когда Конан и Веллан улеглись спать, а мы с Тотлантом все еще сидели за столом, лениво потягивая шемское вино, и болтали, что называется, «ни о чем». Волшебник пытался научить меня простеньким охранным заклинаниям, защищающим от нечистой силы, а я старательно внимал. В жизни все пригодится.

Отправиться на отдых нам мешало только одно: Конан строжайше приказал дождаться возвращения Халька и Эйвинда из города. Вот и дождались…

– Куда забрали? – я, схватив асира за руку, посадил его на скамью и приложил палец к губам: не кричи, мол. Если разбудим Конана – обязательно начнется неразбериха.

– Военные! – выдохнул Эйвинд. – Мы сначала подошли к каким-то дядькам, которые хотели уговорить меня поступить на службу в войско…

– Вербовщики, – кивнул я. – Что произошло дальше?

– А потом приехал господин в черно-серебряной форме. Черный Дракон. Он узнал Халька и сказал, что должен отвести его в Железную башню. Приказ короля.

– Когда-нибудь я превращу Конана в крысу, – горько вздохнул Тотлант. – Разве можно сажать близких друзей в тюрьму?

Шутка была неуместной. Даже Эйвинд глянул на волшебника неодобрительно.

Мой ум начал работать с обычной четкостью и быстротой. Итак, Хальк узнан, задержан гвардией, препровожден в городскую темницу и теперь… Какие отсюда выводы? Несомненно, он не разболтает о том, где находимся мы с Конаном, однако по опыту службы в Вертрауэне я знаю, что методы допросов бывают очень разными. С другой стороны, допрашивать Халька начнут не раньше утра, и он наверняка некоторое время посопротивляется. Следовательно, до завтрашнего полудня время у нас есть. На что можно потратить промежуток от заката до рассвета? Верно – придумать план спасения Халька. Пожалуй, этим я и займусь. Вместе с Тотлантом.

– Эйвинд, – я положил ладонь на крепкое плечо асира. – Сначала поешь, выпей немножко пива, а затем расскажи все, что ты помнишь. Хорошо?

Эйвинд согласился.

Когда, ко второму полуночному колоколу, деревенский парень закончил свое сбивчивое и взволнованное повествование, мы с Тотлантом отправили его спать и сказали, чтобы он ни о чем не беспокоился. Стигийский колдун, выслушав мои соображения, начал излагать собственные мысли и к шестому колоколу мы выработали очень опасный для всех нас план спасения Халька. Единственно, почему я был уверен, что эта авантюра может удастся, так это потому, что знал – невероятная наглость и смелость иногда могут принести наилучшие результаты.

Мы легли поспать, зная, что Конан, не избывший привычку вставать с рассветом, разбудит нас вовремя. Главное – заставить его позавтракать и только потом объяснить, что произошло.

Казалось, что я закрыл глаза всего мгновение назад. И вот уже рука киммерийца треплет меня за плечо, а знакомый низковатый голос произносит:

– Мораддин, хватит дрыхнуть! Поднимайся! Слушай, а Хальк лег спать в комнате для гостей, что ли? Или уже удрал с утра за очередными новостями?

Конан неистовствовал. Он бегал по комнате, орал на меня, на Эйвинда (асир, и без того почитающий короля Аквилонии за полубога, тихонько сидел в уголке и смотрел на варвара недоумевающе-виноватым взглядом), разочек прикрикнул на Веллана, отчего оборотень мигом обиделся, и в финале своей проникновенной, но донельзя неприличной речи запустил пустым глиняным кувшином в стену. Как раз эта стена отделяла три наших комнаты от покоев «вечного студента» Робера Ди Монтобье. И, разумеется, последний не замедлил появиться.

– Вы чего с утра буйствуете? – Робер, даже не постучавшись, просунул взлохмаченную голову в дверь. – Вещами бросаетесь, горлопаните… Я же просил Халька, чтобы вы вели себя потише, если уж скрываетесь от властей!

– Это еще кто? – рявкнул Конан. – Пошел вон!

– Тихо, тихо, – я поднялся и отстранил киммерийца, уже готового броситься на месьора Робера с кулаками. Хальк вчера вечером познакомил меня с одним из негласных вождей студенческой братии, и я понял, что Робер Ди Монтобье может быть нам очень полезен. Поэтому лучше бы его не обижать. – Конан, этого человека зовут господином Робером…

– Этого человека сейчас будут называть покойником, если он не уберется! – яростно проревел король. – Надоели! Недоумки! А Хальк – первейший из них!