Олаф Бьорн Локнит - Подземный огонь

Да, у меня не было причин ненавидеть Нумедидеса. Но оснований быть ему безоговорочно преданным – тоже. Понимаете, я слишком много знал о делах нашего короля и его приближенных. Если хотите, можете считать меня трусом. Но посмотрел бы я на вас, окажись вы на моем месте!

Рассказывать приходится долго, а на самом деле все заняло несколько мгновений. Ровно столько, сколько мне понадобилось, чтобы подняться на ноги и прижаться к стене, пропуская маленький отряд, неизвестно как проникший во дворец. Они проскочили дальше по коридору и исчезли. Я ни капли не сомневался – они шли убивать. Где ж вы видели, чтобы власть – королевскую власть! – отдавали добровольно? Я – нигде.

На следующий день было все, что полагается: сдержанная паника среди придворных, бесконечные клятвы в безоговорочной верности, флаги, трубы, радостно вопящие толпы на улицах… Но – на следующий. А я никогда не забуду, как несколько человек в полной тишине прошли мимо меня и скрылись в темноте. Какая-то часть моей души требовала, чтобы я пошел за ними, но я в кои веки проявил здравомыслие. Нечего мне было там делать. Я записываю историю, но пока не собираюсь ее создавать. Пусть этим занимается кто-нибудь другой.

Все, на что я решился – спустя некоторое время вернуться к лестничному пролету и послушать, что творится внизу. До меня долетели негромкие спорящие голоса, потом – лязганье вытаскиваемого из петель тяжелого засова и шорох открываемых створок. Этот шорох я очень хорошо изучил – с таким звуком открывалась дверь тронного зала.

Где-то через месяц я из чистого любопытства попытался выяснить, сколько же человек принимали участие в той рискованной вылазке. У меня набралось около полусотни, клятвенно утверждавших, что входили в отряд или показывали путь. Впору писать обширный трактат под названием «Притягательность чужой славы, или О бесславной гибели добродетели смирения».

На самом же деле заговорщиков было не больше десяти. Они попали в крепость через Старые ворота, открытые кем-то из перешедших на их сторону стражников, и сами отлично знали дорогу, предусмотрительно пройдя через пустовавшие верхние этажи. Что произошло потом – и так всем известно… На моих глазах, как это ни высокопарно звучит, творилась история, происходили события, о которых позже будут сложены легенды и предания. Они очень красивы, эти легенды (по крайней мере, те, которые я слышал), но почти ни в одной из них нет и единого слова правды. На самом деле все случилось быстро и тихо, оставшись незамеченным никем из обитателей дворца, кроме некоторых полуночников. И уж конечно, не столь возвышенно, как об этом рассказывают на улицах и перешептываются во дворце.

Так настал конец династии, давшей миру немалое число достойных правителей, не меньшее количество подлецов и просто не слишком умных государей.

Спрашиваете, что теперь? Минуло слишком мало времени, чтобы выносить какие-то определенные суждения. Плебс, конечно, доволен – для них любой новый король лучше предыдущего, к тому же налоги снижены, на закатных границах наведен относительный порядок, права горожан и крестьян законно подтверждены и даже порой соблюдаются. Дворянство пока пребывает в задумчивости – с одной стороны, благородным надо бы возмущаться тем, что древний трон занят низкорожденным выскочкой из страны, о которой мало кто слышал, с другой – ходит слишком много слухов, достоверно утверждающих, что опасно становиться врагом нынешнего правителя. Вот дворяне и помалкивают, клянутся на словах в верности, а сами выжидают подходящего момента, чтобы устроить свару или переметнуться на сторону того, кто покажется более сильным.

Лично я за время, прошедшее с той памятной ночи, удостоился доноса – оказывается, кто-то пронюхал о моей хронике (отыщу эту болтливую сволочь – убью!). Затем случились вызов к королю, долгий разговор и в итоге, как ни странно, повышение в должности. С того памятного дня я – официальный летописец королевского двора с разрешением совать свой нос во все, что мне покажется интересным, но со строжайшим предупреждением – не злоупотреблять. Тем самым лишний раз подтвердилась старая, как мир, истина: «Жизнь человеческая – воистину непредсказуемая штука!»

Для представителей благородного сословия, ожидающих приема у короля, во дворце раньше было отведено несколько особых залов, а для простолюдинов – выстроено небольшое здание в одном из внутренних дворов. Но с приходом нового правителя порядки, сложившиеся при Нумедидесе, отправились прямиком ко всем известным демонам, а новых пока не придумали. Посему при аквилонском дворе царят радующий глаз беспорядок и полнейшая неразбериха, с которыми в ближайшее время надо срочно что-то делать, иначе дворец превратится в самый настоящий приют для умалишенных.

Вообще же наш король придерживается незамысловатого правила: «Чем меньше церемоний, тем лучше», а потому изо всех сил старается избегать участия в любых официальных ритуалах. С точки зрения здравого смысла это, без сомнения, разумно, но вот с точки зрения укрепления образа высшей власти в глазах плебса и дворянства… Однако всякий раз, когда я или Эвисанда пытаемся завести разговор на тему благочиния, заканчивается он одинаково. Его величество глубоко убежден, что престиж государства ничуть не пострадает, если важные разговоры будут вестись не в продуваемом и холодном зале, где, вдобавок, их легко подслушать, а в каком-нибудь более удобном и подходящем месте. И ему совершенно наплевать, что придворные кривятся и бормочут себе под нос: « варвар »…

Ну, да, теперь королем в Аквилонии варвар. Не больше и не меньше. До сих пор не верится, но так оно и есть. Некоторые утверждают, что это наказание стране за многочисленные прегрешения ее жителей и правителей, другие с пеной у рта доказывают обратное. Я же переписал в хронику приглянувшуюся мне фразу из книги Стефана, Короля Историй: «Благодеяния богов порой трудно отличить от их проклятия», а потому стараюсь на все смотреть непредвзято. Пока получается плохо. В силу многих причин. Мне нравится человек, занимающий сейчас трон Аквилонии, и я его опасаюсь. Он слишком похож на непредсказуемое дикое животное. И ему явно не по себе в замкнутом мирке дворца, с его размеренной жизнью и предписанными порядками, отчего он постоянно старается их как-нибудь нарушить. Выдумки же у нового короля с избытком хватает на нескольких человек, отчего и творится у нас в столице безобразие за безобразием…

Со стороны, наверное, кажется – дикарь дорвался до власти и развлекается, как может. Может и так, однако все развлечения мгновенно забываются, когда дело доходит до чего-то действительно серьезного и важного для страны. Думается, постепенно странные королевские выходки окончательно сойдут на нет. А пока придворным остается только терпеть и стараться как-то сдерживать нашего правителя. Надеюсь, на небесах нам это зачтется. Как подвиг великомученичества, совершенный во благо горячо любимой родины и самих себя.