Олаф Бьорн Локнит - Подземный огонь

– Выйди, пожалуйста, из кабинета, и плотно затвори дверь, – строго сказал я. – Не мешай работать. Обо все мы поговорим после шестого полуденного колокола.

– Ты всегда так говоришь – после шестого, после седьмого, – обиженно сказал Вестри, развернулся и ушел.

Я вздохнул и взялся за первое письмо. Ого! Напомнила о себе старая и добрая знакомая, почтенная госпожа Стейна из Султанапура. Стейна – содержательница и владелица нескольких замечательных домов свиданий в столице полуночного Турана. Я с ней познакомился тогда же, когда и с Конаном Киммерийцем, ставшим теперь не кем-нибудь, а аквилонским королем. Я ему многим обязан – не будь Конана, я, наверное, до сих пор сидел бы на презренной должности надсмотрщика в Кезанкийских горах. Этот человек притягивал к себе неприятности и приключения, как губка – воду, и последняя наша с ним авантюра закончилась для меня здесь, в Бельверусе. Именно благодаря Конану меня заметил герцог Лаварон и взял в тайную службу короля. А Конан поехал дальше – искать новых приключений на свою голову…

Итак, что же пишет Стейна, мой лучший туранский осведомитель?

«Привет тебе, милый Мораддин! Огромное спасибо за сундук с золотом, переданный мне немедийским посланником. Не понимаю, как ты можешь выбивать у своего короля такие большие деньги для старой, бедной и больной женщины? Не думаю, что мои услуги столь ценны и значительны. Но все равно спасибо.

Недавно к нам заходил кофийский тысячник, по имени Астарус. Он гостит во дворце эмира Хааб-Берди, а ночами ходит развлекаться в мое заведение. Какое счастье, что я не уехала домой, а подслушала его пьяный разговор с одной из девочек! Он кричал, будто скоро король Страбонус станет повелителем всего заката, только сначала он сбросит проклятого варвара, севшего на аквилонский трон, туда, где ему самое место – в навозную кучу. До нас уже дошли слухи, что наш старый приятель Конан добился своего и стал самым настоящим королем. Хотела было ему письмо написать, да застеснялась. Он теперь такая важная персона… Хотя напомнить ему о том, как вы спалили мое первое заведение – ты ведь помнишь, оно называлось «Врата Ста Удовольствий»? – следовало бы.

Мне жаль, но кофиец не сказал более ничего вразумительного. Только ругался на Конана и грозил. Но все равно – его слова могут быть тебе интересны. Я знаю, что ты с подозрением относишься к всему, что связано со Страбонусом.

У нас поспели персики и я хотела тебе послать пару ящиков, но везти такие нежные фрукты через сотни лиг невозможно. Они наверняка сгниют. А жаль.

Если вдруг окажешься в Султанапуре – обязательно заходи. Заведение стоит на прежнем месте, а я живу в Верхнем городе, на Абрикосовой улице, собственный дом. Ты его сразу узнаешь, он такой миленький…

С поклоном, твоя Стейна. Шестнадцатый день второй летней луны сто шестого года Огненного Дракона, Султанапур.»

Из этой невероятной женской болтовни можно было выделить только несколько полезных слов. Мы всегда знали, что Коф и король Страбонус представляют собой опасность для мирной жизни стран заката. Страбонус страдает манией величия, а его придворный колдун Тсота-Ланти таковую манию старательно поддерживает. Из письма Стейны можно заключить, что в Кофе строят какие-то замыслы и планы насчет Аквилонии и Конана, который, по моим сведениям, пока не слишком крепко держится на троне. Какое счастье, что на свете есть дорогие публичные дома и посещающие их подгулявшие вельможи, которые порой начинают говорить лишнее…

Одним словом, по этому делу придется назначить специальное разыскание. Я думаю, что надо послать гонца в Хоршемиш, к немедийскому послу, а он уже передаст приказ нашему человеку во дворце Страбонуса…

В дверь снова постучали. Да не робко, как все домашние, знающие, что отвлекать меня во время работы не следует, а настойчиво и громко. Проснувшаяся собака грозно заворчала. Бриан может напугать кого угодно, кроме, единственно, моих детей… Они считают пса громадной пушистой игрушкой и отравляют ему жизнь как только могут.

– Что такое? – вскинулся я. – Войдите!

Этого еще не хватало… На пороге кабинета стоял королевский гвардеец со знаками отличия капитана срочной королевской почты. Я его знал – капитан Дартус ездил гонцом лично от самого Нимеда. Иногда он доставлял мне очень важные документы.

– Милорд граф, – отчеканил Дартус даже не поздоровавшись. – Его величеством мне приказано передать на словах следующее: «Пусть Мораддин, граф Эрде, немедленно прибудет в наш дворец в Бельверусе. На полуночных границах страны происходят события, ставящие под угрозу безопасность трона и всей Немедии.» Собирайтесь, граф, мне поручено сопровождать вас.

Волкодав прекратил рычать и уронил голову на лапы. Наверное, узнал гонца.

Интересные новости… Что такое могло приключиться? Не война же с Пограничьем? Король Эрхард не в состоянии начинать боевые действия против нас. Да он и станет этого делать – внутри его страны и так полно неотложных забот. Бунт мелких дворян или землевладельцев? Исключено. На полуночи люди довольны жизнью и поддерживают короля, тем более, что наместником в тех провинциях младший сын Нимеда, принц Ольтен, очень разумный и деятельный молодой человек. Какие-нибудь неприятности с Бритунией? Э, да чего гадать! Надо ехать.

Я знал, что при срочной необходимости можно появляться во дворце без парадного платья, а потому только схватил меч, накинул плащ и пошел вслед за Дартусом к конюшням.

– Папа! – Вестри подбежал ко мне, когда мы уже садились на лошадей. – Ты ведь обещал побиться со мной на деревянных мечах вечером! Ты скоро вернешься?

– Скоро, скоро, – успокоил я его. – Слушайся Хейд и учителя. Если будешь безобразничать – вернусь и накажу.

Вестри обиженно засопел, но промолчал и, развернувшись, пошел к дому. И тут на крыльцо вышла Долиана вместе с Хейд. Дочка, одетая в синее платье, держалась за руку няни и внимательно смотрела на меня. У Долианы глаза моей жены – огромные, светло-желтые и загадочные – а потому мне всегда кажется, что она даже в восемь лет понимает и знает о жизни больше, чем я или кто-либо другой.

– Счастливо, малышка! – махнул я рукой. – Жди к вечеру, я тебе почитаю книжку о святом Эпимитриусе и его чудесах.

Долиана ничего не ответила, просто стояла и смотрела, как я уезжаю.

Кони сорвались с места и вынесли нас с Дартусом за ворота замка.

Я и не предполагал, что вернуться домой получится лишь через несколько месяцев…

Во дворце царил настоящий переполох. Я сразу понял – случилось нечто действительно серьезное. У дверей личных королевских покоев стража была усилена, к королю пропускали только по его приглашению, а кроме того, начальник стражи, встречавший меня и Дартуса на главном дворе, успел шепнуть, что прибыло срочное посольство из Пограничья. Значит, я был отчасти прав. Неприятности начались в королевстве Эрхарда. Но каким образом они могут затронуть нашу державу, уже много лет славящуюся могуществом и спокойствием? И потом, Пограничье, известное своей переменчивостью во власти, никогда прежде не направляло посольства в Бельверус. По крайней мере, на моей памяти.