Олаф Бьорн Локнит - Подземный огонь

Я, несомненно, помнил о записях в самых древнейших хрониках. Действительно, народ альвов внешне походил на Детей Митры – род человеческий. Только Бессмертные были несколько выше ростом и гораздо красивее…

Но все это относится к непроверенным и малоизвестным большинству людей преданиям о глубокой древности, когда черты Хайборийского материка были совсем иными, Кезанкийские горы именовались Туманными, а на месте моря Вилайет якобы находился огромный лесой массив, называемый Сумрачным лесом. Прошло множество тысячелетий…

Внезапно грифон прервал свою речь и застыл, глядя куда-то за спину Мораддина, разделывавшего мясо на плоском камне. Веллан, отлично видевший в темноте, с открытым ртом уставился туда же, в глубину темного, наполненного странными ночными звуками, волшебного леса

– А-а! – Энунд совершенно по-человечески махнул лапой. – Не бойтесь, – после этих слов даже Мораддин обернулся и правая рука немедийца потянулась к кинжалу на поясе. А я до рези в глазах начал всматриваться в темноту. – Это насквозь безобидное существо, только вечно голодное… Может быть, у нас найдется лишний кусочек?

Я впервые увидел как несгибаемый граф Эрде шарахнулся в сторону с выражением страха и недоумения на лице. Веллан приподнялся и положил ладонь на рукоять меча. Честно признаться, тут было чему испугаться…

Из-за толстенной седой ели на полянку, освещенную костром, медленно выползла тварь, какую и в кошмарном сне не всякий раз увидишь. Представьте только: по низкой травке и синевато-зеленому мху на вас движется громадный паук о восьми ногах, но, единственно, у него вместо туловища самая обыкновенная человеческая голова. Волосатые острые ноги росли из основания черепа и подбородка головы, оканчиваясь черными плоскими коготками. Голова медленно приблизилась к костру и, настороженно посмотрев на безмятежного грифона, обратилась к графу Эрде:

– Извини, почтенный, я вижу, вы мясо жарите?..

– Ну… ага, – оторопело кивнул Мораддин. – А тебе что за дело?

– Давно не пробовал жареного мяса, – вздохнула голова. Судя по лицу я мог бы сказать, что странное существо было в родстве с пиктами – смуглая кожа, жесткие темные волосы и серые, немного раскосые глаза. – Может, дадите немножко?

– Самим мало, – сварливо проворчал грифон. – Катись отсюда! Здесь гости Ямурлака, а ты сам знаешь, что попрошайничать у гостей неприлично!

– Всегда вы так, – смущаясь, пробормотала тварь на паучьих ногах и попятилась. – А я есть хочу… Ночь сегодня темная, полевок или крыс не поймать… Ну дайте хоть немножко!

Мораддин, отойдя от первого изумления, глянул на Энунда и, не дожидаясь ответа вальяжного грифона, отрезал от жаркого небольшой кусочек и осторожно бросил на траву.

– Бери, – предложил граф. – Только больше не проси.

– Зря, – послышался голос Энунда. – Их сейчас с полсотни сбежится. И все голодные. Не бойтесь, вас они есть не будут, но без ужина точно оставят. Эй, восьминогий, кыш отсюда!

Жутковатое создание пискнуло что-то (судя по тону, благодарственное), мгновенно подхватило мясо зубами и, прошуршав по палой листве длинными паучьими ногами, исчезло в темноте. Однако на этом сюрпризы не кончились – Ямурлак продолжал удивлять нас своими чудесами.

Едва Мораддин и Веллан разрезали жаркое и хлебные лепешки, а также отворили большую баклагу с пуантенским вином, подаренным нашему отряду герцогом Просперо, с неба (в буквальном смысле этого слова) свалилась очередная напасть, оказавшаяся, впрочем, удивительно незлобивой, как и большинство обитателей Ямурлака… Наверное, существ привлекал свет костра.

На траву с размаху грохнулся, прилетев неизвестно откуда, необычный зверь. Внешне он напоминал каменное изваяние сказочного чудовища, которыми обычно украшают храмы Митры. Только он был прозрачен, будто стеклянная статуэтка, да еще светился голубоватым холодным огнем. Мораддин и Веллан снова шарахнулись в стороны, да и я был грешен – от неожиданности отскочил за спину Энунда. Грифон остался спокойным и даже не пошевелился.

– Это сармак, – пояснил Энунд. Никто, само собой, не понял, что это – название породы или собственное имя существа. – Он не разумен, однако очень любопытен. Питается цветными камнями – такие встречаются в наших горах к полуночи. Ему просто интересно видеть все новое.

Сармак был размером с некрупную охотничью собаку, которой по чистому недоразумению приставили крылья, как у летучей мыши. Он, встав на четыре прозрачные когтистые лапы, обошел костер, старательно обнюхал наши вещи, ткнулся острым носом в мой пояс и, попытавшись откусить рукоять меча, сломал клык. Этот клык, похожий на острую стекляшку, я немедленно спрятал в свой кошелек – на память о Ямурлаке.

Потом сармак исследовал наших лошадей, отнесшихся к нему довольно безразлично, сунулся в Мораддинов котелок, попытался оцарапать коготками сапог Веллана и, наконец, успокоился, устроившись прямо на мешке с моими теплыми вещами. Создалось впечатление, что на тючке лежит невероятно красивая хрустальная статуя.

– Вы ему понравились, – с усмешкой в голосе проворчал Энунд. – Теперь не отвяжется. Только иногда слетает в горы подкрепиться. Так и будет за нами ходить.

– Забавное животное, – сквозь зубы процедил Веллан. – Энунд, а после полуночи нам следует ждать в гости дракона?

– Или вампира? – предположил я. – А может, каменного великана или гарпию?

– Драконов давно перебили люди, – с сожалением в голосе сказал грифон. – Вампиры в Ямурлаке не водятся. А гарпии ночью спят. И вообще, почему вы такие пугливые? Я сколько раз повторял – в Ямурлаке не живут опасные существа! Люди боятся жителей лесов только из-за их необычного вида. Между прочим, любой человеческий король Заката наверняка отдал бы целую гору золота, чтобы заполучить такого вот сармака себе во дворец в качестве необычной потешки. Давайте ужинать, в желудке урчит…

Прозрачный сармак, словно подтверждая слова Энунда, коротко пискнул и свернулся калачиком на моем мешке. Стекловидные крылья плотно укрыли его тело, а радужные отсветы луны и костра поигрывали на украшавших хребет маленьких шипах.

Мы расселись у самого огня, принявшись за еду. Меня терзала одна мысль – как можно было много столетий жить рядом с землей, наполненной невероятными чудесами, и ничего о ней не знать? Фениксы, грифоны, сармаки и прочие разумные и неразумные удивительные твари, сохранившиеся с довалузийских времен, были вовсе не врагами человека, но милыми и забавными существами, которых мои родичи-люди боятся лишь потому, что они насквозь чужие… Энунд утверждает, будто в Ямурлаке не мне, ни Мораддину, ни Веллану не грозит опасность, и, пожалуй, он прав. Если все закончится хорошо и мы вернемся в город, я попытаюсь уговорить короля Конана приказать ректору тарантийского Университета послать в Ямурлак ученых мужей, чтобы изучить и описать всех здешних животных, сохранявшихся неизменными за магической стеной бессчетные века. Думаю, отчет Университетских мудрецов потрясет всех ученых Закатных стран…