Олаф Бьорн Локнит - Подземный огонь

Но раз Пятый департамент вряд ли имеет отношение к этому таинственному заговору…

С досады я несколько раз пнула ни в чем не повинные подушки. Хоршемиш, больше некому! Его величество Страбонус из Кофа – наша вечная головная боль и источник постоянных неприятностей!.. Вот кого действительно следовало бы отправить на встречу с Нергалом и желательно как можно скорее!.. Митра Всевидящий и Всезнающий, ну как в одном человеке может умещаться столько злобы и хитрости, сочетающихся с непомерной жаждой власти? Иногда мне кажется, что Страбонус появился на свет исключительно с одной целью – всячески отравлять жизнь собственным подданным… и вообще всем.

Я высказала все, что думала о кофийском правителе – причем громко и вслух – затем добавила несколько выражений по адресу его правой руки, волшебника Тсота-Ланти, и напоследок прошлась по не вовремя объявившимся доморощенным заговорщикам. Неужели они всерьез надеялись, что им так легко удастся прикончить своего правителя? Ха! Если таковой подвиг не удалось совершить никому на протяжении почти двух десятков лет (а занимались этим настоящие мастера своего дела), то куда уж лезть жалким и неискушенным новичкам? Интересно, из них кто-нибудь остался в живых? Должно быть, хоть один уцелел, иначе кто бы доложил автору письма о провале их изначально безумной затеи?

Безумной-то безумной, однако в послании черным по белому (вернее, по желтоватому) написано, что они не собираются останавливаться. И, если за ними действительно стоит Страбонус с его деньгами и почти неограниченными возможностями, они и не остановятся. Хитрый лис из Хоршемиша выбрал замечательное время – дворянство в Аквилонии пребывает в задумчивости по поводу своей дальнейшей судьбы, да еще и какие-то странные события на полуночных границах…

Интересно, а наш человек в Тарантии знает о происходящем? Мы пристроили в окружение короля одного из наших лучших конфидентов, хотя в последнее время я начинаю сомневаться в его верности. Ну хорошо, если нашему тарантийскому лазутчику было бы что-то известно, он незамедлительно сообщил бы о неприятностях в Бельверус, а оттуда прислали весточку мне… Погодите, а когда я последний раз наведывалась за почтой из Немедии?

Тут мне пришлось хорошенько обругать не кого-нибудь, а себя. Беспечное существование Ианты и меня затянуло в свое благовонное дремотное болото. Мне полагалось хотя бы раз в два-три дня заходить к человеку, получающему для меня вести от Пятого департамента, а я побывала у него в гостях по меньшей мере дней десять или двенадцать назад! Великие Боги, неужели я умудрилась пропустить нечто по-настоящему важное?

…По лестнице я мчалась, перепрыгивая через две ступеньки и едва не споткнувшись о загнувшийся край ковра. Удержавшись все-таки на ногах, пролетела через всю просторную нижнюю приемную, врезалась в высокие двери, с готовностью распахнувшиеся, и выскочила во двор. Пусто, тихо и жарко. Даже ярко-зеленая лужайка с яркими пятнами роз кажется поблекшей. В полдень все живое в Ианте – от людей до птиц и животных – прячется в тень и засыпает до наступления несущего прохладу вечера.

В конюшне было немножко прохладнее, но никто из конюхов мне на глаза не попался. Ну и ладно, сама справлюсь. В соответствии с моими капризами на конюшне всегда стоят готовая к выезду лошадь и легкая колесница, в которую эту лошадь необходимо запрячь.

На это привычное, в общем-то, дело ушло чуть больше времени, чем я рассчитывала, но вскоре мы уже бодрой рысью выезжали со двора, направляясь в торговый квартал. Маленькая белая лошадка коринфской породы трясла длинным страусовым пером, украшавшим ее голову, надраенные медные пряжки на сбруе ослепительно блестели, и в целом мы, наверное, представляли весьма приятное на вид зрелище. Только любоваться было некому – улицы пустовали, если не считать редких, одинаково унылых и сонных стражников и привратников.

За площадью Побед я свернула налево. Колесница часто запрыгала на мелких булыжниках, которыми по традиции мостили улицы в торговом квартале. Лично мне всегда казалось, что подогнанные друг к другу плиты гораздо удобнее, но против заведенных сотню лет назад порядков не попрешь.

Мы миновали ряды пустующих уличных прилавков под полосатыми тряпичными навесами, юркнули в переулок, настолько узкий, что колеса чиркнули по стенам, проскочили его и остановились возле ничем не примечательной на вид лавки, единственным украшением коей были чуть позванивающие на ветру связки медных колечек и колокольчиков. Дверь, само собой, оказалась закрыта, но после третьего или четвертого удара распахнулась настежь. Подозреваю, что хозяин ожидал моего приезда, но нарочно заставил поторчать снаружи. Чтобы любой, кому приспичило бы наблюдать за моими перемещениями по городу, мог честно доложить: «Около полудня госпожа Хилена ездила в лавку ювелира Дженго. Она там частенько что-нибудь покупает…»

Дженго, шемит, уроженец Аграпура, и на самом деле ювелир. Помимо этого основного занятия, он за определенную плату предоставляет нам часть своего дома, исполняет различные, не требующие большого ума, поручения тайной службы Немедии, и получает для меня и тех, кто работает в Ианте, весточки из Бельверуса.

Правда, при этом он искренне уверен, что оказывает услуги лазутчикам Амальрика и ужасно гордится таковым обстоятельством. Оно добавляет в пресное существование заурядного торговца некий острый привкус загадочности и приближенности к делам сильных мира сего…

В лавке меня уважали и немного побаивались. Провели в отдельную комнатку для расчетов с покупателями и должниками, усадили в огромное кресло на разлапистых ножках, предложили аргосского со льдом, стоящим едва ли не больше самого напитка, а затем, горестно вздыхая, сообщили печальную новость. Оказывается, меня уже почти дюжину дней дожидается спешно привезенная депеша. Я состроила самую любезную из улыбок, внутреннее еще раз обозвав себя всеми подходящими эпитетами, которые вспомнила, и принялась взламывать печать. Дженго сообразил выйти, пробормотав в оправдание что-то невнятное о ждущих его покупателях.

Собственно, письмо я могла прочитать и дома, но меня не оставляло тревожное чувство стремительно приближающейся опасности. Потому я переломила жалобно хрустнувший сургуч, предусмотрительно лишенный всяких оттисков, и мрачно пробежалась глазами по строчкам, несколько напоминавшим туранскую вязь.

« Дорогая !..»

Так. Грядут нешуточные неприятности… Если мой муж начинает письмо ко мне с этого слова, значит, стряслось (или наверняка стрясется в ближайшем будущем) что-то по-настоящему серьезное.

Кстати, я еще не говорила, за кем я замужем? За почтеннейшим начальником Пятого департамента, благородным графом Эрде, достопочтенным Мораддином, сыном Гроина, бывшим капитаном тайной гвардии туранского царя Илдиза, и прочая, прочая, прочая… То есть за самым хитроумным и опасным человеком во всех королевствах Заката.