Олаф Бьорн Локнит - Посланник мрака

– Что – «правда»? – немедленно насторожился я, услышав в голосе Дженны непривычные для нее растерянные интонации.

– В общем, это надо видеть, – пряча глаза, сказала дочка Стеварта. – Иначе не поверите. Давайте-ка я закушу вместе с вами, Аластор так или иначе придет сюда.

– Понял! – гоготнул Веллан. – Вы перекрасили Конану шевелюру в ярко-рыжий, выбили один глаз, а из фейл-брекена сшили длинную юбку. И вывезли из города под видом старой асирской бабушки Зенобии! Блестяще! Я хочу это видеть!

– Увидишь, – мрачно буркнула Дженна и злобно откусила ветчины, позаимствованной, между прочим, с моей тарелки. – Впрочем, волосы у него остались черными. Тотлант, прошу тебя как старого друга, расскажи, что происходило с вами по дороге? Не упуская ни одной странной детали! Понимаешь ли, я не верю, что Тараск так просто мог выпустить и вас, и нас из своих когтей. Мы, то есть Конан, Аластор и я сама, изрядно нашумели в Бельверусе во время бегства.

– За вами даже не следили всю дорогу от Бельверуса до Даларны? – изумился я. – Ни одного нападения? Никаких отрядов гвардии или тайной службы, отосланных на поимку? Не верю!

– Правильно делаешь, что не веришь, – более спокойно ответила Зенобия, попутно разжевывая жесткое мясо. – Следить-то следили. Но не трогали. Два каких-то типа вцепились нам в хвост на следующий день после побега из столицы. Тотлант, сам знаешь, я выросла в Пограничье, а мой отец далеко не всегда был купцом. Начинал с простого охотника. И уж поверь, я умею замести следы. Мы обманывали погоню, как могли, но бесполезно! Идут за нами, словно пришитые. Держатся на расстоянии лиги, ближе не подходят. Мы с Аластором совсем было хотели взять мечи да разобраться, но, едва мы поворачиваем назад, соглядатаи удирают. Боюсь, мы привели их и сюда, в Даларну. Вот и все новости.

– А у нас вообще никаких новостей, – грустно вздохнул Веллан, будто сожалея об отсутствии приключений по дороге. – Приехали в этот провонявший пивом городишко, теперь отдыхаем. Ждем, пока подойдут мятежники или сами поедем к ним навстречу. Если очень приспичит. Ах, да! Единственная странность: нас встречали. Какой-то граф Монброн из Аквилонии и баронесса Цинтия фон Целлиг. Сказали, будто заранее знали о плане Семи королей отослать срочное посольство на Полночь, к мятежникам. Интересно, кто их осведомил? Сами не рассказывают…

– Знакомые люди, – кивнула Дженна. – Если эти двое на самом деле те, за кого себя выдают, то я знаю обоих. Малютка Цици постоянно ошивалась при дворе в свите принцессы Аманты, жены Зингена, а с Монброном я разговаривала в столице. Неужели он проявил хоть капельку ума и благополучно исчез из города до того, как за него принялась бы тайная служба Тараска? Ага, вот и Аластор!

Мы с Велланом дружно обернулись к дверям таверны. Действительно, на пороге красовался великий протектор Заморы, чем-то неуловимо похожий на Цинтию. Только Цици – рыжеватая блондинка, а у господина Кайлиени волосы черные, как смоль. Зато такое украшение лица, как нос, совершенно одинаково – не просто с благородной горбинкой, а ужасающе горбатый. Весьма характерный профиль для обитателей побережья Шема или степей Хорайи.

Веллан вдруг привстал и буквально уронил челюсть на стол. То есть раскрыл рот до ширины зевка – еще чуть пошире, и туда вполне могла бы залететь довольно упитанная ворона. Оборотень во все глаза уставился на огромного, черной масти пса, стоявшего рядом с Аластором. Здоровенный, в холке почти с теленка, зверь явно произошел от волка и горского пастушьего пса – уши острые, пасть розовая, вид чрезвычайно независимый.

– Э-э… Приветствую господина великого протектора, – я, в соответствии с правилами этикета, поднялся с лавки и изобразил куртуазный поклон.

– И вам того же, – махнул рукой Аластор, подходя и запросто присаживаясь. – Тотлант, будь проще. Я нынче не при делах. Вероятно, после громкого исчезновения из Бельверуса Тараск немедленно выпихнет меня в отставку, несмотря на мнение всех Семи королей. Ничего, переживу. Если Ольтен вернет трон, то жезл и мантия протектора Заморы снова ко мне вернутся.

– Постой-постой, – Веллан настолько возбудился, что застучал кулаками по столу, не сводя глаз с громадного черного волчищи. – Это что? Вернее, кто?

– Это? – картинно изогнул бровь Аластор. – Моя собачка. Или Зенобии, смотря как посмотреть. Мы его кличем Коранноном. Изредка – Малышом.

Клыкастое чудовище, усевшееся рядом со столом, вывалив из пасти длинный мокрый язык, неприязненно покосилось на Аластора. Боги, да у него же васильково-синие глаза!

Я немедленно произнес заклинание Ключа – видел, что передо мной оборотень. Хотел докопаться до истинной сущности. Обычно эта магическая формула помогает мне тотчас различить очень похожих друг на друга Веллана и Эртеля, когда они находятся в зверином обличье. Я и сейчас различил – человеческий облик оборотня был мне до крайности знаком, но…

– Конан? – выдавил я, падая на скамью и попутно опрокидывая безвольно повисшей рукой недопитую кружку с элем. Густая темная жидкость вылилась на штаны недовольно зашипевшей Зенобии. – Конан? Это вы его так замаскировали? Но каким образом?..

– Я напомню, каким, – слабо проговорил Веллан, тяжеловесно плюхаясь рядом со мной. – Забыл Пайрогию? Бешеного Вожака? Мы же вместе были в капище Фреки! Но я не думал, что заклятие древнего зверобога подлинное! Человека нельзя превратить в настоящего оборотня, равно и наоборот! С ума сойти можно! Вот тебе и воля древних богов! Привет, Конан! И как тебе нравится в нашей шкуре?

Судя по довольному виду черного пса-волка (украшенного ярко-красным ошейником с серебряными накладками), Конан ничего не имел против пребывания в зверином виде.

– Он сам принял такое решение, – бесстрастно сказала Зенобия. – Иначе мы не смогли бы покинуть Бельверус. Конан чересчур приметен. Но теперь он не желает превращаться обратно!

– В каком смысле «не желает»? – я подался вперед, пронзенный чувством опасности, будто небольшой молнией. – Не может или не хочет?

– Не знаю, – покачал головой Аластор. – Мы с Зенобией ему говорим: «Давай, возвращай себе обличье человека, опасность, мол, миновала», а он знай машет хвостом да скалится. Так и едем: два всадника и громадная черная псина. Ошейник вот третьего дня купили, чтобы за волка не приняли.

Я ошеломленно замер. Удивлял отнюдь не факт истинности заклятья Фреки (вернее, не заклятья, но подарка, сделанного зверобогом Конану), которое должно было подействовать трижды в течение жизни киммерийца, а странность поведения самого варвара. Ему всегда нравилось быть человеком, ибо только человеческое существо (как сам Конан и утверждал) может получить от жизни все радости, так как суть существования – радость. Заклятие Ключа вдобавок показало: звериная сущность сейчас настолько преобладает над человеческим обличьем варвара, что подавляет ее… Может быть, за минувшие девять лет, со времен охоты за Бешеным Вожаком, варвар уже пользовался подарочком Фреки? Подарки от богов, знаете ли, чреваты большими неприятностями…