Олаф Бьорн Локнит - Посланник мрака

– К некоторым моим знакомым это правило не относится, – вполголоса, однако достаточно отчетливо пробормотал Эртель, наверняка подразумевая лучшего друга и дядюшку-короля.

– Так чем закончилась ваша поездка в лагерь Ольтена? – я застегнула последние пряжки на ремнях упряжи и потянула раздраженно фыркающего коня к выходу. – Достигли чего-нибудь полезного?

Рейе безнадежно отмахнулся:

– Ссоры мы добились, только и всего. Моя дражайшая племянница – твердый орешек, который не всякому по зубам. И я с радостью помолюсь любому из людских богов, чтобы мы отделались только испугом и ночными поисками, а не узнали завтра утром, что у нас по вине Эллара на руках имеются двое покойников.

– Он кого-то убил? – ахнул Эртель.

– Он разозлился и не смог удержать свою магию. Пострадали Маэль Монброн и отчасти Тотлант, – сухо ответил рабириец. – Именно поэтому нужно отыскать Эллара раньше, чем он доставит огорчения еще кому-нибудь. В первую очередь самому себе. Вы едете?

– Слушай, кто он тебе? – недоуменно вопросил Веллан. – Я Эллара имею в виду. Приятель? Наставник? Он вроде взрослый человек, способный о себе позаботиться!

– Я должен присмотреть за ним, – упрямо отрезал Рейенир, и решительно выбрался из-под навеса. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним.

Середина ночи давно миновала и, как я решила, сейчас шел второй или третий послеполуночный колокол. Самое время вздремнуть, а не носиться под снегопадом между шатров и палаток, выискивая неведомо куда задевавшегося колдуна. Для начала мы наскоро обшарили владения зингарцев, убедившись, что там Эллар не показывался. Заглянули в становище Эрхарда, не услышав ничего утешительного.

– Он не мог направиться в Алгиз? – выказал предположение Эртель, яростно отряхиваясь от липкого влажного снега.

– Вряд ли, – задумался Рейе. – Но, пожалуй, стоит проверить. Он иногда совершает неожиданные поступки, особенно когда огорчен или расстроен.

– Я тоже скоро донельзя огорчусь, – буркнул Веллан, как раз получивший в физиономию пригоршню колких снежинок.

Деревушка Алгиз у подножия замкового холма даже в глухую полночь выглядела как скопище ярко мелькающих сквозь непогоду огоньков. Похоже, веселье не прекращалось ни на единый миг. Ему не могла воспрепятствовать даже не на шутку разгулявшаяся метель. Я представила, как нам придется бродить между заставленными кружками с элем столами, выспрашивая у плохо соображающих воителей, не проходил ли мимо высокий одноглазый человек, и мне отчего-то стало нехорошо. Но раз взялись за дело, не годится бросать его на полпути.

– В деревню, так в деревню, – печально согласилась я и пнула заартачившегося коня по бокам.

На разбитом множеством копыт и размытом дождями проселке, гордо именующемся «Дорогой в Алгиз», нас ожидал терпеливо мокнувший посланец. Как выяснилось, отеческую заботу о нас проявил Эрхард, здраво сообразив, что рано или поздно мы окажется поблизости от перекрестка, и поручив одному из своих охранников сообщить нам последние новости. Аластор и Хальк Юсдаль недавно вернулись. Мятежники выделили им охрану, а также одолжили лошадей и носилки, дабы привезти Маэля Монброна, изрядно смахивавшего на мертвеца, и Тотланта, без посторонней помощи не имеющего сил ступить и единого шагу. Обоих страдальцев приютила зингарская королева, сейчас над ними хлопочут ее нынешний придворный маг и девица из Рабиров. Чабела также отправила на поиски Эллара десяток своих телохранителей и велела присылать ей все возможные новости. Когда – и если – рабирийского волшебника найдут, пусть его доставят к правительнице Побережья. Так сказать, для приватной беседы. Сам Эрхард сидит у офирцев, а Конан и Просперо вроде собирались присоединиться к розыскам.

Мы прочесали Алгиз, ставший одним громадным кабаком под открытым небом, вдоль и поперек. На всякий случай заглянули даже в маленькую митрианскую часовню и в бордель, устроенный в доме старейшин.

Пусто.

К нам присоединились зингарцы Чабелы и несколько аквилонских гвардейцев. Посовещавшись, мы устроили рискованную вылазку к пределам лагеря мятежников, окликнули и расспросили тамошнюю стражу. Проехались вдоль границ становища, пошарили по темным оврагам, залитым талой водой, порыскали по окрестным холмам.

Ничего.

Мне начало казаться, будто я превращаюсь в ледяную статую. Ног в стременах больше не чувствовалось. Цвет неба постепенно менялся с непроглядно-черного на грязновато-серый, предвещая близкий рассвет. Снегопад прекратился, теперь нас поливало мелким дождем. Сгорбившийся в седле Рейе притих, отзываясь на наши расспросы маловразумительным ворчанием.

Веллан, тоже замерзший как собака (или как волк, что больше подходило его подлинной сущности), предложил рискнуть: набраться нахальства и наведаться в гости к Тараску Эльсдорфу. Не станут же караульные палить в нас из луков почем зря, сначала окликнут! Мы не подкрадывающиеся тайком лазутчики, мы – представители Совета Семи королей. Спросим, не мелькал ли здесь наш беглец, да поищем его по округе.

План выглядел совершенно безумным, и потому вполне удался. Разъезд стражи, на который мы наткнулись, покорно выслушал наши бредовые россказни и любезно сопроводил к охраняемому конным десятком входу к маленькому военному укреплению Тараска.

Никого и ничего.

– Куда он провалился? – бурчал крайне недовольный всем сущим Эртель. – Неужели проскочил мимо? Сидит, небось, под крылышком у Чабелы… Рейе! Рейе, где вы отыскали такое сокровище? Прям таки выходец из старой-старой и мрачной легенды!

– Времен Роты-Всадника, – устало съязвила я, еле ворочая языком.

Насмешки оставили Рейе равнодушным. Он привстал на стременах, оглядываясь, и заявил:

– Я съезжу к реке, вдруг повезет. Хотите, возвращайтесь обратно.

– Вот еще! – возмутился Эртель. – Ладно, скатаемся до берега, а потом поедем к нам в лагерь. Отогреваться. Придем в себя и будем искать дальше. Может, днем он одумается и вернется. Рейе, слушай, вдруг твой разлюбезный Эллар просто ушел? Выбрался на тракт и потопал к ближайшему городу.

– Оставив меч и коня? – вымученно усмехнулся гуль. – Не-ет, он где-то поблизости.

Мы пересекли гряду низких безлесных холмов, поросших унылого вида кустами и испятнанных ноздреватыми тающими сугробами, выбравшись к обрывистому речному берегу. Нумалия бежала мимо нас – плоская, свинцово-серая, широкая и равнодушная. Иногда по ней проплывали сизовато-голубые льдины с острыми обломанными краями. Где-то за толстым слоем облаков карабкалось на небо солнце, окрасив речную излучину, холмы и раскинувшиеся на них многочисленные темные шатры неярким пепельно-серебристым окрасом с еле заметным оттенком розового. Веллан, который наверняка сожалел, что встрял в эти безнадежные изыскания, тоскливо, с подвыванием зевнул и вдруг замер с полуоткрытым ртом, тыкая рукой куда-то вверх по течению.