Олаф Бьорн Локнит - Престол Немедии

– Ах, госпожа, какой ладное платье на вас! – надзиратель восхищенно поцокал языком. – Это где такие шьют? Я бы дочке заказал, она у меня такая модница.

– Мы ищем человека по имени… – терпеливо продолжила девушка.

– Все сейчас кого-нибудь ищут! – посетовал толстяк. – Вот недавно женщина приходила, так она сына ищет. А знаете, что он натворил? – надзиратель трагически всплеснул руками. – Он забрался в дом одного известного в городе месьора и мало того, что украл все его драгоценности, так еще и успел развлечься с его юной женой, негодник этакий…

Пока толстяк говорил, Ирина достала очередную монету и опустила ее в широкую ладонь надзирателя.

– А вы, значит, кого ищете? – словно невзначай поинтересовался тот.

– Шамсудин из Турана, – быстро ответила девушка-гуль. – Невысокий, с бородкой, он еще летучую мышь с собой носит.

– А, летучая мышь… – надзиратель недовольно потер свежую царапину на лбу. – Как же, помню такого. Вчера привели. Вежливый такой господин. Я ему и камеру хорошую подобрал, с видом на горы.

– В чем его обвиняют? – встревоженно спросила Ирина. – Когда будет суд?

– Вот, знаете, что не люблю, так это бывать на судах, – оживленно заговорил толстяк. – Душно, жарко, мухи жужжат, заключенный ругается…

Ирина сунула ему в руку еще монету, и надзиратель тут же прервал свое разглагольствование.

– Тех, кто в Каземате сидит, обычно не судят, милочка, – заметил он. – Знать, ваш друг не обычный преступник, раз к нам попал. Из Каземата одна дорога – к Нергалу.

– Эй, подожди-ка, при чем тут Нергал? – вмешался Сварог. – Шамсудин же ничего не сделал! Шел к человеку поговорить – а тот мертвым оказался. И за это в башню сажать?!

– О, какой живописный молодой человек! – обрадовался толстяк. – Вы, позвольте спросить, откуда родом? Не из Гандерланда случайно? А то у меня брат туда ездил, и…

– Ирина, дай ему еще монету, а не то я засуну ее ему в глотку! – прорычал взбешенный сибиряк.

– Слышал я кое-что насчет вашего друга, – заговорил надзиратель, пряча полученное от девушки подношение. – Вроде, взяли его в доме одного влиятельного вельможи, чуть ли не друга короля. И обвиняют его не просто в убийстве, а в заговоре против короны! – толстяк выразительно развел руками. – Ежели суд и будет, то закрытый. Вы об этом узнаете, только когда вашего Шамсудина в черной тележке вместе с палачом на площадь Трех Ворот повезут.

– Эх, Кром! – Сварог стиснул кулаки. – Угораздило же Шамсудина, сто демонов ему в печенку!

Нахмурившись, Ирина на мгновение задумалась и обернулась к надзирателю.

– Я слышала, из Каземата года два назад был совершен побег. – вкрадчиво сказала девушка.

– Побег? У нас? – ужаснулся толстяк, замахав жирными руками. – Этого не может быть!

Ирина небрежно сняла с пальца кольцо и протянула его надзирателю.

– Что вы, такое дорогое… – запротестовал он.

– Твоей дочери, – пояснила рабирийка. – У меня достаточно драгоценностей.

– Достаточно? – надзиратель бросил на девушку-гуля острый взгляд. – Что ж, приходите ко мне домой – я близко отсюда живу, как раз на Тюремной улице, спросите там дом Толстяка Серкла. Дочка будет рада знакомству с таким молодцем, – второй острый взгляд предназначался Сварогу. – Заодно и поговорим. Только, госпожа, драгоценностей понадобится ой как много…

Тюремная улица, мало соответствуя своему названию, была уютной и светлой. Небольшие разноцветные домики горожан с твердым доходом, окруженные каждый маленьким палисадом, радовали глаз после больших неуклюжих каменных зданий в центре Берлина, где не было ни единой травинки, а мусор вываливали прямо на узкие улочки. Жилище тюремщика Серкла Ирине и Сварогу показали сразу. Его дом отличался от соседних тем, что на всех окнах красовались решетки.

– Да у нас недавно новые в камеры ставили, а эти выбросить хотели. Я подумал – что добру пропадать? Вот и пристроил их сюда, – пояснил хозяин, впуская гостей.

Цыкнув на заливавшуюся лаем дворовую собаку, сидевшую на толстой цепи с кандалами на конце, Серкл провел Ирину и сибиряка в дом. К их немалому удивлению, там был накрыт стол, за которым уже восседал немолодой чернобородый мужчина.

– Это мой друг Ранд, – представил мужчину Серкл. – Он в Каземате стражником служит. Зашел вот на огонек… Вы садитесь, не отказывайтесь от скромного угощения, уважьте!

Ирина, собиравшаяся было опуститься на широкую дубовую скамью, внезапно охнула и отпрянула.

– Там кровь! – воскликнула девушка, указывая на скамью.

– Да, – расстроено подтвердил хозяин. – Дочка отмывала-отмывала, да она крепко въелась уже, ничего не сделать. Конечно – скольких бедолаг на этой скамье пытывали! Мы-то привыкли и внимания не обращаем, – Серкл суетливо накинул на скамью старый ковер. – Так получше?

Ирина сердито взглянула на услужливого толстяка и, подобрав юбку, уселась за стол. Сварог примостился рядом и первым делом потянулся к оловянному кубку, в котором что-то многообещающе плескалось. Взяв кубок в руки, Сварог обнаружил на его боку клеймо Берлинкой тюрьмы и торопливо, точно обжегшись, поставил обратно.

– Вино не понравилось? – казалось, хозяин сейчас расплачется. – В Каземате его только самым важным узникам подают! Неужто плохое?

– Забери тебя Сет с твоими тюремными штучками! – невнятно пробурчал славянин и вновь взял кубок.

– Ингода, подавай гостям жаркое! – прокричал Серкл в глубину дома. На его зов оттуда вышла высокая крепкая светловолосая девушка, неся на вытянутых руках судок с крупной жареной курицей.

– Моя дочь! – с гордостью сообщил Серкл, указывая в сторону девушки с курицей. Ингода поставила жаркое на середину стола и, бросив на Сварога и Ирину любопытный взгляд, уселась рядом с отцом.

– Я предлагаю выпить за наших дорогих гостей! – торжественно возгласил Серкл, поднимая свой кубок с тем же клеймом. Ранд молча кивнул и залпом выпил вино. Ирина едва пригубила свой кубок, Сварог же нашел вино совсем неплохим и порадовался за узников Каземата.

– Уважаемый Серкл, я бы хотела поговорить о деле, – начала девушка, отставив в сторону кубок.

– Так сразу? – огорчился хозяин. – Что же обо мне скажут – гостей не может уважить, они только о деле и поговорить хотят. Попробуйте сначала хотя бы курочку, дочка сама готовила, – толстяк торопливо вскочил и принялся отрезать от жаркого кусок. – Вот ножка, очень аппетитно выглядит.

Ирина вздохнула и, по своей привычке, нетерпеливо забарабанила ногтями по краю тарелки с таким же тюремным клеймом.

– Да ладно, успеем мы с ним, с делом, – согласился Сварог и прихватил с судка едва ли не половину курицы.

– Тебе лишь бы поесть да выпить на дармовщинку, – не глядя на славянина, процедила Ирина. – Твой друг томится в тюрьме, а ты…