Олаф Бьорн Локнит - Склеп Хаоса

– Тогда и говорить нам больше не о чем, – зверь удивительно изящным движением потянулся, пробороздив когтями песчаный пол. – Единственное, что меня поражает – тупое стремление людей лишить меня жизни. Чем вы будете заниматься, когда перебьете всех драконов? Хотя, – горько закончил он, – вы непременно отыщете кого-нибудь еще вместо нас.

Киммериец пропустил все эти рассуждения мимо ушей, следя за движениями ящера в ожидании внезапного удара, а Монброн неуверенно попытался возразить:

– Земля создана для людей, а не для всяких непотребных тварей вроде тебя…

– Самоуверенная глупость порой с успехом заменяет все остальные качества, – фыркнул дракон. Маэль, собиравшийся развить свою мысль о созданиях Тьмы и людях, онемел. Во-первых, от драконьего нахальства. Во-вторых, животное слово в слово процитировало изречение философа… Монброну требовалось еще несколько коротеньких мгновений, чтобы вспомнить имя мудреца, но бесконечного времени, как всегда, не хватило.

Ящер внезапным броском метнулся влево, одновременно разворачиваясь к людям боком и занося хвост для удара. Маэль, тут же позабыв о философии, с невнятным воплем кинулся вперед, умудрившись опередить Конана и ткнуть эстоком в проносящуюся мимо туманную полосу. Лезвие безвредно скользнуло по твердой чешуе, а Монброн едва не оказался загнан в угол, откуда выбрался только после каскада головоломных прыжков. Последний скачок едва не стал роковым – дракон сообразил пустить в ход лапы и сделал человеку обычнейшую подножку.

«Хорошо ему подножки ставить, все таки четыре ноги, а не две», – Маэль добрался до относительно безопасного места неподалеку от входа и посмотрел, как там дела у компаньона.

Конан исчез.

Монброн потряс головой и на одно ужасное мгновение подумал, что мерзавец-корсар под шумок смылся, бросив его наедине с начинающим злиться драконом.

Одна из теней на стенах пещеры беззвучно переместилась, оказавшись рядом с головой дракона, Маэль услышал отрывистый свист летящего клинка, а спустя еще миг дракон ожесточенно рявкнул и сделал попытку подняться на задние лапы. К сожалению, он забыл про потолок, со всего размаху треснулся об него рогами и тяжело шлепнулся обратно.

– Отвлеки его, – рядом возник Конан, и Монброн от души позавидовал умению этого человека в случае необходимости ступать тише крадущейся кошки. – Главное, чтобы он не начал плеваться огнем… Где у него чешуя мягче?

– На брюхе и там, откуда крылья растут, – Маэль выбрался из своего укрытия между торчавших в стене валунов. Дракон медленно пятился назад, в глубину пещеры, и тяжело дышал, приоткрыв огромную пасть.

– Понял, – киммериец зачем-то перебросил меч из руки в руку и снова пропал. Только что стоял вот здесь, даже глубокие оттиски следов на песке можно различить, и вот его уже нет. Маэль вздохнул, поняв, что ему в жизни не освоить такого искусства, и двинулся навстречу ящеру, стараясь держаться поближе к стене.

Дракон пришел в себя, оглушительно рыкнул для поднятия боевого духа, хлестнул толстым хвостом по полу и огляделся в поисках противников. Монброн расслышал, как зверь пробормотал: «Надоели, сил моих нет!»

Момент для атаки был самый подходящий – животное как раз повернулось в другую сторону. Маэль отлично видел точку, обозначаемую в трактатах по драконоборчеству яркой киноварью – чуть ниже того места, где крыло соединяется с туловищем. Он поднял клинок – привычное движение, острие немного вверх. Теперь преодолеть разделяющие их шаги, а их так мало – всего четыре или пять…

Дракон обернулся. Узкие глаза чуть расширились, а из пасти вырвалось шипение пополам с хриплым ворчанием. Умом Маэль понимал, что мчится навстречу собственной гибели, но остановиться уже не мог. Ноги сами несли его вперед.

Конан только головой покачал, заметив самоубийственный маневр напарника. Кто же вот так, выпучив глаза и высунув язык, пытается взять огромную зверюгу на испуг?

Ящер шумно выдохнул, но не пламенем, а каким-то непонятным сгустком желтоватого воздуха. Монброн с размаху пробежал через это колеблющееся марево, оказавшись лицом к лицу – вернее, к морде – с драконом. Зверь наискось качнул головой, подцепляя человека на рога, и резким движением отбросил его в сторону выхода. Маэль вывалился за невысокий каменный порог, отчаянно замахал руками, пытаясь ухватиться за веревку, и скрылся из виду. Киммериец мысленно приготовился услышать затихающий вопль, а затем глухой удар или плеск – в зависимости от того, насколько высоко успел подняться прилив.

Животное торжествующе взревело, в горячке боя то ли позабыв, то ли не придав значения тому, что в пещере оставался еще один противник.

«Никогда не торопись кричать, что победил», – наставительно пробормотал про себя Конан. Старый как мир закон, ни разу не подводивший тех, кто его соблюдал.

Раздавшийся сухой шелест означал, что дракон расправляет крылья. Зверь преждевременно счел схватку законченной и теперь собирался покинуть ставшее ненадежным убежище. Но не успел.

Меч с хрустом врезался в основание крыла, скользнув вдоль оказавшейся неожиданно твердой кости, рассекая кожистые складки, жилы и все, что оказывалось на пути. Рев перешел в почти человеческий вскрик, ящер шарахнулся в сторону, пытаясь взмахнуть неповрежденным крылом и отпихивая прочь существо, оказавшееся хитрее него.

Для дракона такой толчок был, наверное, просто легким движением, но Конану вполне хватило, чтобы потерять равновесие. Киммериец ушел от неловкой попытки ящера сбить его лапой с ног, но врезался в стену, оказавшуюся ближе, чем он рассчитывал. Зверь больше не кричал, только еле слышно постанывал, держа искалеченное крыло на весу.

«Если он решит хоть разок дохнуть огоньком…» – Конан внезапно сообразил, что метания по пещере загнали его в закрытый с трех сторон выступами стен и валунами каменный мешок. Стоит дракону выпустить самый маленький огненный шарик, и кое-кому грозит незавидная участь превратиться в хорошо обугленный скелет. Единственный выход – в последний миг броситься на пол и перекатиться, надеясь, что ящер промахнется.

Зверь смерил человека взглядом узких желтых глаз, похожих на глаза хищной птицы, и так же надежно хранящих все тайны своего хозяина. Затем из приоткрывшейся пасти вырвалось:

– Будем считать, что вторая наша встреча закончилась ничем. Подождем третьей.

Дракон проскользнул ко входу, задержался на пороге, глянув вниз, а затем, подобравшись, рванулся наружу. Конан успел вовремя подбежать к устью пещеры, чтобы увидеть, как зверь медленно удаляется в сторону восходного побережья. Летел он теперь с огромным трудом, то и дело опускаясь почти к самой поверхности моря, и затем мучительно долго набирая высоту.