Олаф Бьорн Локнит - Склеп Хаоса

– Она мне не докладывала, – немедленно откликнулся Деррик. – Но раз задумала – значит, выполнит. Если случится невероятное и она не добьется успеха – значит, всемерно помогающие ей господа корсары просто и незамысловато нашинкуют всех неугодных и мешающихся под ногами в мелкую окрошку. Чего-чего, а это они умеют.

– Что может быть общего между госпожой графиней и этими головорезами? – презрительно фыркнул бард, но тут же прикусил язык, вспомнив, что здешние порядки отличаются своеобразием, и то, что считается недопустимым в Аквилонии, здесь вполне приемлемо и всемерно одобряется.

– Общего? – задумчиво повторил Деррик. – Это как посмотреть… С одной стороны – вроде как и ничего. С другой – все возле одного Океана живем. Он, знаешь ли, тоже своего требует.

Блайи ровным счетом ничего не понял, посему разумно сохранил молчание. Раз госпоже графине угодно водить дружбу с корсарами короны – ее дело. Главное, чтобы она не отказывалась от общества некоего Ди Блайи. И все-таки, что же случилось вчера вечером в таверне «Островок блаженства» и на берегу? Он сам, как назло, все проспал, оставшийся без присмотра Маэль напился в стельку, а Деррик, хоть и трещал, как сорока, так и не сказал ничего путного. Оставалось догадываться самому или пытаться расспросить кого-нибудь из очевидцев.

Но большинство очевидцев – то есть команда «Вестрела» – с утра была занята делами на своем корабле, куда Ди Блайи не решился сунуться без приглашения, а потом отбыла в город. Приставать с расспросами к капитану было чревато нежелательными (можно даже сказать – «опасными») последствиями, а донна Вальехо на попытку задать самый невинный вопрос глянула на барда невидящим взглядом и рассеянно ответила: «Да-да, мой друг, мы побеседуем позднее».

Вот и попробуй в таких условиях сложить нечто, достойное войти в историю!

Разочарованный Ди Блайи охотно пристроился к отправлявшемуся на ярмарочный луг Деррику, рассчитывая хоть здесь разузнать нечто новенькое. Ему опять не повезло – Деррик охотно злословил, перемывал косточки губернатору и его прекрасной племяннице, дразнил неразговорчивого и страдающего Монброна, и ни разу не упомянул о событиях минувшей ночи.

В конце концов, бард решил, что наиболее разумным предположением будет следующее: в силу каких-то неведомых обстоятельств донна Вальехо решила заключить союз с корсарским капитаном, неведомо как смывшимся из шемитского плена. Может быть, даже с помощью госпожи графини или ее денег. Целью этого странного (если называть вещи своими именами – противоестественного!) союза, очевидно, будет нарушение церемонии повешения преступников. Только вот кого они собираются спасать? Неужели Фареса? Зачем, почему? В силу неоднократно упомянутых Дерриком «морских законов»? Или Эвана? Тогда все еще больше запутывается… И хотелось бы знать, куда опять подевался Геллир? Натворил дел и предоставил все расхлебывать людям, тварь чешуйчатая…

В общем, нынешним, и без того тревожным, утром бард был крайне раздражен – как на окружающих, так и на себя. Вокруг него порхало и кружилось множество дразнящих тайн, а он, как не старался, не успевал ни одну ухватить за крыло или хвост, каковых у уважающей себя тайны насчитывается превеликое множество.

В таверне на набережной было по-прежнему безлюдно, чисто и непривычно тихо. Одинокая Агнесса сидела за столом, пристроив голову на сложенных руках, и дремала вполглаза. Лежавшая на полу Чинкуэда при виде хозяина вскочила, гулко залаяв. Донна Вальехо вздрогнула и подняла голову.

– Виселица стоит, оцепление согнали, добропорядочные зеваки еще не пожаловали, – выпалил Деррик единым духом прежде, чем Агнесса успела открыть рот и задать хоть один вопрос. Выслушав сей краткий, но емкий и точный доклад, госпожа графиня нахмурилась и встала:

– Деррик, я отправляюсь домой. Месьор Блайи, можете присоединиться к нам. Месьор Монброн, вас не затруднит… Месьор Монброн?

– Его не затруднит только лечь и помереть, – вполголоса буркнул Деррик, изо всей силы толкая задремавшего стоя Маэля локтем под ребра. – Эй, охотник на драконов, извольте проснуться! К вам обращается дама!

– Я не сплю, – с трудом выговорил Маэль. Перед глазами все плыло и качалось, а требовательный голос Агнессы, казалось, долетал прямиком из-за горизонта.

Госпожа графиня скорбно вздохнула и раздельно, отчеканивая каждое слово, повторила:

– Вас не затруднит дойти до «Вестрела» и рассказать капитану, что вы видели на лугу?

– Н-не затруднит, – промямлил Маэль, в душе проклиная вчерашний загул, хихикающего за спиной Деррика, всевозможных драконов (хотя они были ни в чем не виноваты), собственное неумение пить и снова Деррика. Кстати, почему Агнесса отправляет его к капитану корсаров? Он же вчера, помнится, угодил в лапы к шемитам? Или нет?

– Тогда отправляйтесь, – решительно приказала донна Вальехо. – Передайте от моего имени, что место встречи остается прежним, также как и время – незадолго до полудня. Надеюсь, вы в состоянии запомнить столь простые вещи?

В другое время Маэль страшно оскорбился бы подобным недоверием и из кожи вон вылез, только бы получше исполнить любое поручение госпожи Агнессы. Но сейчас он только размашисто кивнул и едва не схватился обеими руками за голову – ему показалось, что эта важная часть человеческого тела вот-вот сорвется с полагающегося места и укатится.

Пока он сражался с последствиями вчерашних неумеренных возлияний, донна Вальехо и ее маленькая свита удалились, оставив Монброна в одиночестве посреди пустующего трактира. Подумав, Маэль решил, что добраться до расположенного по соседству причала он всегда сумеет, а глотнуть на дорожку чего-нибудь освежающего вовсе не повредит. И нечего Агнессе строить из себя загадочную особу. Подумаешь, у нее и контрабандисты в друзьях ходят, и корсары, и дракон, и еще кто угодно! А вот он, Маэль Монброн, больше не станет бегать по ее указке. Один раз побегал – благодарим покорно! Пусть сама выясняет свои запутанные отношения с дядюшкой и спасает кого угодно…

Кстати, кого намеревается спасать госпожа Агнесса вкупе с командой «Вестрела»? И при чем тут виселица на ярмарочном лугу, на которую они ездили смотреть? Утренняя прогулка сохранилась в памяти Маэля цепочкой разорванных и не связанных друг с другом обрывков, залитых ослепительно ярким, полыхающим солнцем. Сегодня, незадолго до полудня… Что должно произойти в полдень? Кого-то вздернут? Но, раз это совершается по приговору губернатора, значит, этот человек заслуживает смерти. Разве не так? Или не так? С кем же он дрался вчера на узкой сонной улице? Дрался и победил… кажется. А потом бездарно упустил победу из рук.