Олаф Бьорн Локнит - Талисман всадника

У меня сердце екнуло, когда я увидел единственный знак, украшавший все это красное великолепие. На левом плече, над сердцем мерцала выложенная миниатюрными алмазами восьмилучевая звезда, обрамленная тонкой полоской розоватых огнистых рубинов.

– Ваше величество, – волшебник в черном усиленно пытался обратить на себя внимание Тараска, – все трудности разрешимы! За нами стоит армия, многие дворяне. Рано или поздно мы обязательно вернем драгоценность! Воры – всего-навсего неразумные дети, они ничего не понимают в том, какая чудовищная мощь попала к ним в руки!

– Помолчи, Аррас, – Тараск брезгливо поморщился. – Ты правильно сказал: «Чудовищная мощь». Дай в руки ребенку бочонок с зингарской морской смолой и факел, он без труда за один колокол спалит целый город. Если верить старому оборотню из Пограничья, эти недомерки уже подняли всю Полночь! Кто утверждал, что с Камнем может управиться только ксальтоун, носитель знаний, пришедших из мира звезд? Менхотеп, ты единственный ксальтоун среди нас и должен…

– Сейчас я тебе ничего не должен, – гулко отозвался красный. По-немедийски он говорил очень чисто, но акцент прослеживался. Менхотеп? Имя шемское или стигийское, возможно, кешанское. Странно… И кто такой или что такое «ксальтоун»?

– Ты обещал мне защиту и поддержку. Но твои болваны не смогли задержать пятнадцатилетнюю соплячку и троих лоботрясов, которые догадались, что именно происходит в Немедии и каковы истинные причины твоего восшествия на трон. Да, я ксальтоун! Но я всего лишь человек! Зато девчонка – чудом появившийся на свет ублюдок темных альбов эпохи Роты-Всадника!

– Я посылал погоню! – возмутился Тараск. – Закрыл город, ввел осадное положение, выставил тройную стражу на дорогах!

– Напомнить, чем закончилась лихая погоня? – преспокойно ответил гигант в красном. – Все, что осталось от преследователей, можно сложить в маленький ящичек и с тем похоронить. Проклятая альбийка по своему недомыслию и желанию отомстить способна выпустить из Камня такое чудовище, что бороться с ним можно будет только путем немедленного самоубийства!

– Чудовище? – насторожился Тараск. – Ты имеешь в виду какого-нибудь демона или дракона?

– Нет, я имею в виду древнюю и неподвластную человеку Силу, которая не знает, что такое человек. Незнаемое всегда нелюбимо и опасно. Скажи лучше вот что…

Голоса постепенно затихали, непонятная троица – полукороль, неизвестный маг и – чудовищно звучит! – «ксальтоун» по имени Менхотеп, скрылись в одном из поворотов. Слитный звук шагов наконец исчез.

Мы сидели в нише, ни живы, ни мертвы. Вроде бы и страшного ничего не произошло, всего-то лишь случайно подслушали разговор немедийского правителя с людьми, наверняка являющимися его придворными магами. Однако больно неуютно стало нам от этого разговора.

Я едва-едва не завизжал, когда по огромной вазе, за которой скрывались мы с Конаном, кто-то постучал. Звук металлический, будто били черенком меча. Голос. Спокойный и чуточку насмешливый.

– Малыш, вылезай. Я знаю, что ты здесь. Хорошо, не отзываешься на Малыша, попробуем по-другому… Твое величество Конан Канах! Изволь выбраться на свет и поздороваться со старым другом.

– Видал я таких друзей… – пробурчал Конан, отряхивая паутину с плеч. Вышел в коридор, держа оружие наготове. И вдруг замер, как громом пораженный. – Молот Крома! Иштар Добросердечная!

– Не поминай всуе малышку Клелию, – широко улыбнулись в ответ. – Иначе можешь ждать в гости и нашу белокурую подружку.

Мои глаза привыкли к полутьме, и различил, что перед нами стоит человек, которого на церемонии представления посольств называли Аластором Кайлиени, протектором Заморы. Он-то что здесь делает?

– Подслушивали? – запросто осведомился Аластор, весело поблескивая в сумраке шальными глазищами. – Чрезвычайно увлекательное занятие. Я тоже подслушивал. Захватывающая, однако, история сплетается нынче в Немедии. Конан, представь меня своему другу и пойдем, выпьем вина. Придется о многом поговорить… Уж извини за мрачное пророчество, но опасности Зеленого Огня шестилетней давности по сравнению с нынешними делами покажутся вам невинной шалостью милого маленького существа, явившегося из чужого мира.

– Почему ты всегда все знаешь? – вздохнул Конан. – А Ши Шелам где? Я всегда привык видеть вас вместе.

– Где Ши? – поднял брови Аластор. – В Шадизаре, где ему еще быть! Дома сидит, подручных гоняет, доходы считает. Собственное дело завел, остепенился, жена, детишки…

– Какой ужас, – схватился за голову киммериец. – Хальк, с Аластором я познакомился…

– Ровнехонько тридцать лет назад, – безмятежно утончил Аластор. – Я-то хорошо сохранился, а вот ты, Конан… э-э… как бы выразиться повежливее… Повзрослел.

– Наконец хоть кто-то из компании «Уютной Норы» [2]признал меня взрослым, – буркнул варвар. – Хальк, запомни, что я тебе сейчас скажу. Аластор – не совсем обычный человек…

– Тут вообще собралось много не совсем обычных людей, – отмахнулся замориец. – Не морочь господину Хальку голову, лучше я сам представляюсь. В Заморе, Бритунии и Туране меня называют Белом. Иногда – Обманщиком. Пишется и произносится с заглавной буквы.

– Чего?? – ахнул я и невольно попятился.

Конан с Аластором переглянулись и засмеялись, словно услышали какую-то давнюю, бытовавшую в узком дружеском кругу шутку, а киммериец сказал:

– Аватара, воплощенный дух, понимаешь? Божество, заключенное в телесную оболочку человека. Да не пугайся ты, Хальк, я тебя не обманываю! Это действительно Бел!

– Угу, а ты у нас ходячее воплощение Крома, – кивнул я и тут же слегка вздрогнул. Конан никогда меня не обманывал. Особенно в делах, касавшихся сфер божественных.

Мне стало до крайности неуютно.

Бельверус, Немедия.

Полночь 14 дня Второй весенней луны.

Я и ранее слыхал предания и почти достоверные рассказы о том, что боги частенько снисходят на землю, живут среди смертных в образе людей и предаются истинно человеческим развлечениям. А поскольку Бел-Аластор есть один из самых приближенных к человечеству богов – торговля, воровство и лицедейство всегда являлись любимыми занятиями двуногих – то вряд ли можно считать предосудительным стремление Бела затеряться в многоликом людском море. В конце концов, сейчас он является уважаемым управителем своего любимого города, Шадизара (а его истинная сущность известна только ему самому и нескольким приближенным), по мере сил способствует благополучному бытию маленькой провинции и в общем-то не мешает ни великим, ни малым.

Говорят, самая великая трудность божеств – непреходящая война со скукой. Чем заняться существу, способному продлить один миг до тысячи человеческих лет и сократить тысячу лет в единственное мгновение? Разве что попытаться сыграть в вечную игру человеческого бытия.