Олаф Бьорн Локнит - Талисман всадника

– Обувь с высоким каблуком, – пожал плечами Хальк. – И вообще, что вы пристали к Тотланту? Разве он не мог не узнать собственного отца? Здесь другое… Тотлант, ты утверждаешь, будто виденный тобой ксальтоун – исключительно одаренный маг. Предположительно, стигиец.

– В равной степени он может быть шемитом, кешанцем или уроженцем Пунта, – проворчал я. – Сам слышали, имя распространенное. Акцент Луксура он мог приобрести, например, долго проживая в городе. Ксальтоун посоветовал мне, а, следовательно, и всем нам, немедленно уезжать. Он как-то связан с древним культом Роты-Всадника…

– У-у-у! – в один голос возмущенно загудели Конан и Хальк. – И этот туда же! Какой Рота? Какой всадник? Мумифицированный призрак восьмитысячелетней давности! Оставь глупые страхи!

Конан поморщился и добавил:

– Похоже, тебя очень сильно напугали. Только не говори, что намерен отказаться от поездки на встречу с Ольтеном!

– С удовольствием бы отказался! – горячо воскликнул я. – Если там опять появится Алое Сияние, я этого не вынесу! Я же волшебник! Воспринимаю колдовскую мерзость гораздо острее любого обычного человек! Тебе, Конан, было бы приятно оказаться в самом сердце кузнечного горна? Вот и сравнивай!

– Вот что стоит предпринять, – решительно заявил герцог Просперо, – мы сейчас возьмем самых волосатых и немытых киммерийцев из отряда Бриана Майлдафа – для пущего устрашения! – пойдем к Тараску и вытрясем из этого недоделанного короля все возможные сведения. Начнет вилять – припугнем Тотлантом. Ты ведь знаешь различающие ложь заклинания?

– Знать-то знаю, но у Тараска свой маг…

– Именно что свой! – воскликнул Конан. – Я с Аррасом встречался лет пятнадцать назад, и он уже тогда был изрядным скотом!

– Вы ксальтоуна в расчет не берете? – вмешался Хальк. – Надо полагать, ксальтоун служит Тараску и может использовать свою, как утверждает Тотлант, огромную магическую силу против нас. В таком случае от вашего заклинания распознавания правды останется один пшик!

– Боюсь, это не ксальтоун служит Тараску, а вовсе наоборот, – мрачно заключил Конан. – И Мораддин мне писал, будто в Бельверусе пустило корешки чужое волшебство. А ведь Просперо прав – прихватим Тараска за жабры и заставим открыть правду! В том числе и про ксальтоуна! И не надо мне говорить, что это нарушение этикета, куртуазии и прочих дурацких условностей!

Мы не пришли ни к какому соглашению только потому, что…

– Герцог! – в дверь, буквально как камень из пращи, влетела Флана, первая камеристка королевы Чабелы. – Ваша светлость, помогите! Королева просит вас немедленно придти в малый церемониальный зал! Там скандал!

– Начинается… – Просперо закрыл лицо ладонями. – Кажется, наша зингарская приятельница доигралась в увлекательную забаву «быть королевой Немедии». Госпожа, что стряслось?

Флана лишь разрыдалась и настойчиво повлекла герцога за собой. Хальк махнул мне рукой – пойдем, глянем. Уставший Конан остался в комнате, собрать вещи для путешествия на Соленые озера. Местные скандалы его не интересовали.

Зрелище нашим глазам предстало, мягко говоря, феерическое. Это действительно был скандал – громкий, яростный и многоголосый. В центре зала мы обнаружили бледного и дрожащего принца Оливерро, мужа Чабелы Зингарской, каковой находился под стражей здоровенных ликторов дворцовой охраны в немедийской синей с черным форме. Принц пытался в чем-то оправдываться, рядом с ним голосила встрепанная красотка в шелках, бархате и бриллиантах, с распущенными волосами и кровавыми царапинами на щеке. Офицеры немедийской гвардии, охранники посольств, временно занявшие посты в замке короны Бельверуса, и все, кто случайно оказался неподалеку, включая королеву Тарамис и аргосского принца, вернувшегося из города, не без злорадства наблюдали за бушующим штормом.

– У меня безупречная репутация! – надрывно вопияла поцарапанная красотка, да так, что хрусталики высоко под потолком на люстрах позванивали. – Я мать двоих детей! В конце концов, я баронесса, мой муж приближен к трону! Он советник короля!

– Какого, интересно, короля? – с ухмылкой шепнул мне Хальк и уже громче спросил у кого-то из немедийцев: – Любезный, в чем, собственно, дело? Почему все так кричат?

– Его зингарская светлость, принц-консорт, – надменно ответил офицер гвардии, – подступался к баронессе Лорето с неприличными предложениями. Получив отказ, взял ее силой.

– Ой-е… – удрученно выдохнул Хальк. – Баронесса, как я полагаю, подданная Немедии?

Хальк полагал правильно. Попутно выяснилось, что обесчещенная дама немедленно бросилась жаловаться на хамство, вероломство и грязные домогательства вначале дворцовому управителю, а затем и королю Тараску, подняв немыслимый шум. Когда распоряжением Чабелы госпожу Лорето к Тараску не пустили, обиженная баронесса и закатила представление, кое мы ныне созерцали. Принц Оливерро вяло отнекивался, ворчал, говорил, что его оклеветали и пытаются скомпрометировать, а в комнатах госпожи баронессы он всего лишь пил вино и рассуждал с ней о морских путешествиях.

Вот так. Конечно, Оливерро – принц, супруг самой знаменитой монархини континента, но оскорбление дамской чести не прощается даже самым высоким особам.

На сцене появилось новое действующее лицо, которое в пьесах лицедеев всегда обозначается как «разъяренный муж». Вот, значит, каковы советнички у короля Тараска. Детинушка ростом локтя в четыре, по ширине плеч Конана превзойдет, рожа зверская…

– Это подстроено, – быстро проговорил Хальк, словно и без комментариев королевского библиотекаря этот факт не был очевиден. – Руку даю на отсечение! Тараск пытается представить нас – то есть Большой совет королей – злонамеренными наглецами, откровенно пренебрегающими законами гостеприимства и пытающимися оскорбить его самого и его страну. Да посмотри ты на принца – Оливерро и мухи не обидит! Верный подкаблучник зингарской королевы! Кстати, где она?

Королева изволила прибыть немедля. Все-таки как действует на людей власть и благородное происхождение! Чабела выглядела спокойно, если не сказать безмятежно, одним жестом руки утихомирила скандал, ласково расспросила пострадавшую баронессу, но с ее муженьком справиться не смогла. Звероподобный тип настаивал на сатисфакции и немедленном поединке, ибо подобные оскорбления смываются лишь кровью, а семейство Лорето не склонно оставлять жизнь своим врагам!

– Согласен! – неожиданно громко и несколько истерично заявил Оливерро. – Прямо здесь и прямо сейчас! Пусть судьбу этого казуса решит меч!

– Что-то слишком много казусов развелось за последние сутки, – вполголоса заметил Просперо и оценивающе посмотрел на мужа Чабелы. – Рохля, конечно, но клинок в руках удержит.