Андрей Егоров - Вечный мент или Светоч справедливости

В моей душе сгустилась тьма…

Всякий раз, когда я думаю о своей никчемной жизни, мне хочется скрипеть от ярости железными зубами – их у меня шестьдесят шесть, в два ряда.

Силы Тьмы сделали меня своим верным слугой, использовали и низвергли в геенну огненную.

Вы, может быть, разделяете точку зрения церкви, что каждому человеку после смерти воздается по делам его. Но я бывал в аду еще при жизни, а, умерев, был несправедливо осужден…

– А мне сдается, ничего у него не выйдет! – демон-управитель первого круга ада, отвратительный Гаармиит, чья физиономия напоминала кучу куриного помета, с хрустом почесал в затылке. – Сомневаюсь я. Ясно? – Когда он говорил, из пасти извергались целые водопады желтой слюны.

– А ты не сомневайся! – с вызовом ответил бес-искуситель Кухериал, стараясь не замечать, что оплеван с головы до ног. – Сколько земных лет с ним вместе. Я за него могу любую гарантию взять. Мой человек – самый надежный.

– Все так говорят. Мой – самый надежный. Мой – самый плохой. Мой – самый мерзкий ублюдок на земле. А на деле по-другому выходит! – Гаармиит зевнул во всю морду, обнажив крупные желтые клыки: – Все вы одинаковые! Приходят, просят – просят, а толку! – Очередной зевок прервал поток зловонных словоизлияний.

Леность, уныние и скука пронизывали первый круг от самого основания в нижней точке конусообразной адской действительности до массивного каменного свода, замыкающего пределы вселенского зла.

Герцог Велиал с унылым видом слушал, как пререкаются подвластный ему демон-управитель и мелкий бес, обитатель онтологической иллюзии [1]. Вот уже пять темных веков Велиал выглядел воплощением порочной красоты, красавец-мужчина, сошедший с плаката в девичьей спаленке – прямые черные волосы ниспадают на плечи, на гладком белом лице выделяются неестественно синие глаза, на крупном породистом подбородке – глубокая ямочка. Самому Велиалу человеческое воплощение радости не доставляло. И даже напротив – раздражало до зубовного скрежета.

Герцог поднялся с трона, распрямился во весь гигантский рост – почти два с половиной метра, подошел к забранному ажурной решеткой окну и выглянул, обозревая обширные адские территории взором истинного владыки.

Вблизи герцогского дворца обилия происшествий не наблюдалось.

Бес-палач низшего сословия вяло охаживал хлыстом аппетитную грешницу. Трудился без энтузиазма, все больше пялился на упругие прелести, сглатывая слюну. Слюны было много, она текла по подбородку и падала на горячую растрескавшуюся землю.

Несколько сонных демонов рангом повыше, вооруженные кривыми трезубцами, едва перебирая ногами, гнали толпу на утреннее погружение в крутой кипяток. Сопровождал шествие рогатый архидьявол [2]в черной мантии, недавно назначенный на эту ответственную работу, важничал, задирая к кроваво-красным небесам острый подбородок с бородкой клинышком.

Грешники причитали, падали на колени, молили о пощаде. Но порождения тьмы жалости не знают. Мольбы о снисхождении действуют на адских существ однообразно – радуют черную душу, вызывая в ней счастливый трепет, пробуждают аппетит и страсть к размножению.

Велиал зевнул, прикрыл рот усеянной перстнями ладонью. Все как обычно. И продолжается так уже пять веков, с тех пор как он попал в опалу. Ску-учно! Как и всем на первом круге. Хорошо демонам и дьяволам из высших пределов, куда он сам когда-то входил. Они могут плести интриги, строить козни против святых – пресветлых ангелов и самого бога, даже вступать с ними в баталии на границе Света и Тьмы. А он сиди на самом затрапезном из семи кругов, куда души умерших попадают за безобидные прегрешения – лень и уныние, и день ото дня наблюдай пытки грешников. А иногда, как сегодня, занимайся совершеннейшей ерундой, слушая, к примеру, как переругиваются между собой два полудурка – мелкий бес-искуситель, одержимый идеей привести своего человека к высшей ступени грехопадения, и бездарный демон-управитель Гаармиит, неспособный самостоятельно принять самое простое решение. А кругом – тоска, леность и скудоумие… Все в пределах первого круга подчинено греху уныния. Скука! Жуткая скука! Вот уж воистину, грех предаваться унынию, когда кругом столько замечательных пороков. Взять хотя бы прелюбодеяние. Разве сложно было Сатане в тот злосчастный час, когда он впал в немилось, низвергнуть его на четвертый круг – в Предел похоти, где правит бал оголтелый разврат? Компания там подобралась самая веселая, и грешницы, готовые на все, чтобы облегчить себе посмертное существование, вылетают через огненные врата в адские пределы одна за другой…

– Нет-нет-нет, пшел прочь, прочь, – услышал Велиал и медленно повернулся. Гаармиит подталкивая беса в спину, теснил к выходу из тронной залы. – Ничего тебе тут не светит. Так и знай!

– Кончай базар! – рокочущим басом провозгласил Велиал, и уже тише добавил: – Подпишу.

Бес Кухериал, пройдоха, мигом оказался рядом, протянул договор.

– Вот здесь подмахните, ваше мракобесие. Чудесно. Какая у вас восхитительная подпись. Мрачнейшая подпись. Подпись настоящего властителя тьмы, я бы сказал. И вот здесь. Спасибо преогромнейшее, ваше мракобесие… Знаете, я всегда считал, что с вами несправедливо обошлись…

Говорил он с заискивающей интонацией, но при этом отчаянно тараторил, маленькие глазки быстро бегали, стараясь не встречаться с суровым взглядом герцога первого круга. Всем известно, смотреть высшему демону в глаза – значит подвергать себя смертельной опасности.

– Не будем об этом, – проворчал Велиал, крайне недовольный упоминанием о своем нынешнем положении изгоя. – Человечка не забудь ко мне привести, бес.

– О чём речь, ваше мракобесие?! К вам в первую очередь. Я правила знаю. Все сделаем, как полагается.

– В первую очередь! – подчеркнул герцог. На его памяти бесы нарушали заведенный порядок трижды, и каждый раз потенциальный убийца Светоча завершал свои дни на кругу уныния, а забывчивые бесы в Пыточных чертогах, истязаемые умелыми палачами Зарах Ваал Тарага [3]. сатана каждый раз оказывался недоволен быстрой расправой, но порядок есть порядок, даже Лучезарный не в силах его отменить.