Алексей Пехов - Пересмешник

— Вы очень добры.

— Идемте, Алисия. Я покажу вам дом. Доброе утро, Бэсс. Ты, разумеется, знакома с чэрой Алисией эр'Рашэ?

— Конечно. Мы виделись во время твоей дуэли, — сказала рыжеволосая девушка, входя в гостиную. — Рада с вами встретиться вновь, чэра эр'Рашэ.

Лучэра, несколько стушевавшись, посмотрела на мою первую гостью и вежливо, скорее всего чтобы просто не обижать меня, поздоровалась:

— Я тоже… рада.

Низшая в ответ понимающе улыбнулась и спросила у меня:

— Можно оккупировать твою библиотеку, Тиль?

— Она в твоем полном распоряжении.

Бэсс благодарно кивнула и, попрощавшись, ушла прежде, чем я успел спросить ее, как она себя чувствует.

— Она ваш друг?

— Да, — просто ответил я Алисии.

— Никогда еще не видела низшую настолько близко. Там, на Арене, я не знала, кто она такая. Ее глаза пугают.

— Только тех, кто не знает Бэсс. Я готов за нее поручиться.

— О, — улыбнулась девушка. — Я в вашем слове нисколько не сомневаюсь.

Проснувшись, я резко сел в кровати. За окном было еще темно, и я позвал:

— Эстер.

Стафия появилась через несколько секунд, бесшумно пройдя сквозь стену.

— В доме все спокойно?

— Да, чэр, — сказал призрак. — Вас что-то волнует?

— Нет… Нет. Всего лишь сон. Извини.

— Я проверю все помещения. На всякий случай.

Я кивнул, показывая, что отпускаю ее, и она скрылась так же беззвучно, как и появилась. Понимая, что не засну, я встал и повернул выключатель на настольной лампе. Стрелки на часах показывали пять минут шестого.

— Сны? — сонно пробурчал Стэфан, которого разбудил свет.

— Да. Они.

Вначале мне снилась моя одиночная камера и горящая на двери печать Изначального пламени, затем я словно бы проснулся в своей постели, и рядом оказалась Эрин в одной ночной рубашке. Нам было хорошо вместе, хотя после она и пыталась выведать у меня, где я прячу ее платок. Но проснулся я совсем не от этого. Какая-то мысль, ярко оформившаяся во сне, а сейчас выцветшая и почти забытая, не давала мне покоя.

— С днем рождения, мой мальчик.

— Что, уже? Спасибо. — Я не испытывал никакой радости. Еще один год жизни взят взаймы у Двухвостой кошки.

И чем больше их проходит, тем меньше у меня остается. На мой взгляд, в подобных казнях лучэров слишком много от древних пыток. Хотя кое-кто считает за благо знать о том, что умираешь.

Я неспешно оделся, и тут меня озарило. Я понял, что меня разбудило.

— Ты куда?! — заорал Стэфан, когда я выскочил из спальни.

Я сбегал в кабинет, нашел «Время Рапгара» на том же месте, где его оставил вчера, и, вернувшись в спальню, сказал ам-нису:

— Слушай! «Вчера многоуважаемый мэр подписал указ о постройке новой психиатрической клиники». Так, дальше пустая патока о том, как это важно для граждан и города. Вот! «Напомним нашим читателям, что клиника Святого Лира сгорела более двух лет назад, глубокой ночью при загадочных обстоятельствах. В том пожаре погибло двести сорок человек, в том числе двадцать шесть врачей и санитаров. Около пятидесяти пациентов удалось спасти. Еще шестеро числятся пропавшими без вести. По версии Скваген-жольца, лечебница, получившая у горожан страшное прозвище Безумный уголек, уничтожена в результате умело запланированного поджога». Понимаешь?!

— Чего уж тут не понять? — Его совершенно не заразил мой энтузиазм. — Сгорела сотня психов, да еще и давно. Подумаешь, сенсация!

— А что ты скажешь о пророке?

— Еще один псих.

— В точку! — воскликнул я. — Помнишь, что он тогда бормотал? Что он жил с Ночным Мясником многие годы! Что хотел освободиться от его компании! И что свободу ему дало пламя, о чем теперь он так жалеет! Все сходится!

— Ничего не сходится, Тиль!

— Да послушай же ты! И пророк, и убийца были пациентами Безумного уголька! Они жили в одной палате! А затем старик устроил поджог! И они — из тех немногих, кто смог сбежать! Когда сгорела клиника?

— Когда ты еще сидел в тюрьме.

— Верно! И почти сразу же после пожара погиб отец Алисии! Произошло первое убийство! Псих вырвался на волю и устроил резню!

— Ну… да. Похоже на правду, — неохотно признал Стэфан. — Звучит, во всяком случае, вполне складно. И что ты намерен делать? Сообщить информацию в Скваген-жольц?

— Разумеется. Но чуть позже. Вначале я хочу поговорить с тем, кто хорошо знал клинику Святого Лира.

Возникло подозрительное недолгое молчание:

— Ты меня удивляешь, — ровным голосом произнес амнис — Неужели все-таки решил побеседовать со своим дядюшкой?

— Он состоял в попечительском совете еще до того, как возглавил Палату Семи. И может располагать нужными сведениями.

— Я знаю, что ты все равно сделаешь по-своему, но хочу на всякий случай тебя предупредить — история с Мясником опасна. Тебя уже таскали из-за нее в Скваген-жольц, а Фарбо вообще держит под подозрением.

— Фарбо теперь не ведет это дело, — отмахнулся я от него.

— Ты думаешь, что другой инспектор будет лучше?

Я в ответ лишь пожал плечами, и он поинтересовался:

— Когда ты собираешься нанести визит брату своего отца?

— Прямо сейчас.

— Сейчас?! Да за окном еще темень! Все спят!

— Ерунда. Трамваи уже ходят. А старик, насколько я его знаю, еще, наверное, и не ложился.

В гостиной я застал Бэсс. Она куталась в мой халат, который оказался ей слишком велик, пила крепкий кофе и поглощала сэндвичи с вареным яйцом, паштетом, салатом, креветками и майонезом.

— Доброе утро.

— Привет, Бэсс. Как себя чувствуешь?

— Спасибо. Великолепно. Твоя кухарка просто чудо. Где ты ее нашел?

— Она служила моему отцу. Полли великолепно готовит даже такие простые блюда, как сэндвичи.

— Доброе утро, чэр, — сказал Бласетт, входя в комнату вместе с Шафьей. — Желаете легкий завтрак?

— То же, что и Бэсс, Бласетт. И если на кухне остался маринованный лосось в сметане, то с радостью его увижу в своей тарелке.

— Мы бы хотели поздравить вас с днем рождения, саил, — сказала магарка.

— Спасибо, Шафья. — Я не мог не улыбнуться.

— У тебя сегодня день рождения?! — удивилась Бэсс, когда слуги вышли. — Ну вот! А у меня даже подарка нет…

— Он совершенно ни к чему. Ты давно встала?

— Наверное, с час, — сказала она, задумчиво нахмурив лоб. — Сегодня, в виде исключения, я решила побыть жаворонком. Твоя служанка оказалась добра ко мне, к тому же без всякого страха относится к низшим.

— Шафья особенная.

— Я заметила. Она очень красива.

— И это тоже правда.

Мы позавтракали, почти не разговаривая друг с другом, и только когда я опустошил тарелку, девушка задала мучивший ее вопрос:

— Ты места себе не находишь. Куда-то собрался?

— Следует срочно навестить одного родственника.

— Я с тобой, если, конечно, ты не возражаешь. — Рыжая допила кофе.