Майкл Муркок - Короли во тьме

Он вскочил на ноги, зная, что Ариох потребует от него вознаграждения. И тут первые вурдалаки бросились на него.

Он не отступил, а в гневе и отчаянии ринулся в самую их гущу, нанося удары обрывками цепей. Вурдалаки стали отступать, бормоча что-то в страхе и злости, они бросились вниз по холму и внутрь его.

Элрик не видел, что под ним в могильном кургане зияет открытый вход, черный на фоне черноты. Тяжело дыша, он нащупал сумку, оставшуюся на его поясе. Из нее он извлек кусочек тонкой золотой проволоки и начал им, как отмычкой, отпирать замки на цепях.

Вееркад тихо посмеивался, а Зариния, слыша эти звуки, чуть не сходила с ума от страха. Он продолжал нашептывать ей на ухо:

– Но мертвый оживет в миг, когда живой умрет. Едва прольется наша кровь, раздастся поступь мертвых вновь. Мы с тобой воскресим его, и эта месть проклятием падет на моего брата. Твоя кровь, моя дорогая, освободит его. – Он понял, что вурдалаки ушли, и решил, что они остались довольны преподнесенным им даром. – Твой любовник был для меня полезен. – Он рассмеялся, входя в могильный курган.

От запаха смерти девушка почти потеряла сознание. Слепой тащил ее в самое чрево Холма.

Гурд, протрезвевший после прогулки по холодному воздуху, пришел в ужас, когда увидел, куда направляется Вееркад. Могильный курган, Холм Королей, был самым страшным местом в Орге. Гурд помедлил перед черным зевом холма и бросился прочь. Но тут он увидел надвинувшуюся на него фигуру Элрика – огромную и окровавленную, она спускалась с холма, отрезая ему путь к отступлению.

С воплем бросился он в зияющее отверстие входа.

Элрик не заметил принца, и вопль из темноты встревожил его. Он пытался увидеть его источник, но тот уже исчез. Элрик бегом бросился по крутому спуску ко входу в курган. Из темноты метнулась еще одна фигура.

– Элрик! Слава звездам и всем земным богам – ты жив!

– Слава Ариоху, Мунглам. Где Зариния?

– Там – сумасшедший менестрель потащил ее с собой, а Гурд – за ними. Они все безумны, эти короли и принцы. Я не вижу в их действиях ни капли здравого смысла.

– Мне кажется, что менестрель замыслил сделать с Заринией что-то жуткое. Быстрее! Мы должны его догнать.

– О звезды, этот запах смерти! Я никогда не дышал таким воздухом, даже во время великого сражения в Эшмирской долине, когда армии Элвера сошлись с армиями Калега Вогуна, узурпатора Тангенши, и долину усеяли полмиллиона мертвых тел.

– Если ты слаб желудком…

– Я хотел бы, чтобы у меня его вообще не было. Идем…

Они бросились в проход, ориентируясь на безумный смех Вееркада впереди и более близкие звуки шагов Гурда, потерявшего от страха разум, – теперь он находился между двух врагов, но больше всего боялся третьего.

Гурд плелся в темноте, рыдая от охватившего его ужаса.

В фосфоресцирующем сиянии Главной гробницы в окружении мумифицированных тел своих предков Вееркад напевал песнь обряда воскрешения перед огромным гробом короля из-под Холма, который ростом не уступал высоченному Вееркаду. Вееркад не думал о собственной безопасности – все его мысли занимала месть брату Гутерану. Он держал длинный кинжал над связанной Заринией, которая в ужасе лежала на земле перед гробом.

Кровь Заринии должна была стать кульминацией обряда, а после…

А после силы Дца будут в буквальном смысле выпущены на свободу. По крайней мере, именно это входило в планы Вееркада. Он закончил свою песню и поднял нож в тот самый момент, когда в усыпальницу с криком вбежал Гурд, держа в руке меч. Вееркад повернулся, его слепое лицо исказила гримаса гнева. Гурд, не останавливаясь, с остервенением по самую рукоять вонзил меч в тело Вееркада – окровавленное острие вышло между лопаток менестреля, который в смертельной агонии со стоном сомкнул свои руки на горле принца, сомкнул так, что разорвать его хватку было невозможно.

В этих двоих еще теплилось какое-то подобие жизни, они совершали свой жуткий танец смерти – стояли в призрачном мерцании посреди усыпальницы, вцепившись друг в друга и раскачиваясь. Гроб короля из-под Холма начал едва заметно подрагивать.

Элрик и Мунглам в это время вбежали в усыпальницу, где их взорам предстали двое на пороге смерти. Элрик бросился туда, где лежала Зариния. Она, к счастью, была без сознания и не видела происходящего. Элрик приподнял ее – и она пришла в себя.

Элрик бросил взгляд на содрогающийся гроб.

– Быстрее, Мунглам. Этот слепой глупец пробудил мертвеца. Поспешим, мой друг, пока воины Ада не взялись за нас.

Мунглам вздрогнул и пустился за Элриком, который бежал туда, где можно было вдохнуть свежий воздух ночи.

– Что теперь, Элрик?

– Нам придется рискнуть и вернуться в крепость. Там наши кони и все наше добро. Кони нам нужны, чтобы поскорее убраться отсюда, ибо – если только чутье не подводит меня – скоро здесь начнется страшная бойня.

– Не думаю, что мы столкнемся с серьезным сопротивлением. Когда я уходил, все они были пьяны. Поэтому-то мне и удалось ускользнуть. Если они продолжили возлияния с прежним усердием, то сейчас они вообще не в состоянии двигаться.

– Тогда поспешим.

Они оставили Холм позади и бегом пустились к крепости.

Мунглам был прав. Все, кто находился в главном зале, забылись пьяным сном. В очагах теперь горел огонь, отчего по стенам прыгали тени.

Элрик тихо сказал:

– Мунглам, ступай с Заринией в конюшню и приготовь наших лошадей. А я тем временем завершу наши счеты с Гутераном. – Он махнул рукой. – Видишь, они свалили все, что им удалось награбить, на стол, радуясь тому, что полагают победой.

Буревестник лежал поверх порванных сумок и седельных мешков, полных того, что принадлежало дяде Заринии и ее кузенам, а также Элрику и Мунгламу.

Зариния пришла в себя, но мысли ее пока путались. Вместе с Мунгламом она отправилась на поиски конюшни. Элрик тем временем пробирался к столу, перешагивая через распростертые на полу тела пьяных обитателей крепости, огибая стоящие тут же жаровни. Наконец он, возблагодарив богов, взял в руки рунный меч.

После этого он перепрыгнул через стол и уже хотел было схватить Гутерана, на котором все еще висел знак королевской власти – цепь, украшенная сказочными бриллиантами, но в это время большие двери зала распахнулись и в помещение с воем ворвался поток ледяного воздуха, отчего пламя факелов заметалось.

Элрик, забыв о Гутеране, повернулся к дверям. Глаза его расширились.

В дверном проеме стоял король из-под Холма.

Давно умерший монарх был поднят из гроба Вееркадом, чья кровь завершила обряд воскрешения. Он стоял в сгнивших одеяниях, на его лишенных плоти костях висела высохшая черная кожа. Сердце его не билось, потому что у него не было сердца. Дышать он не мог, потому что его легкие были сожраны тварями, которые кормятся внутренностями мертвецов. Но он каким-то ужасным образом продолжал жить…