Эльвира Плотникова - Чужая, или Хранители времени

Постепенно Полина научилась извлекать уроки из всего, что делал или говорил Учитель Талим. Она стала терпеливой и внимательной, ее взгляд обрел уверенность, а движения — точность.

Когда Полина узнала, что каждый из учеников Талима посадил по дереву перед его домом, она добавила к ним айву, объяснив свой выбор тем, что, по древней легенде, плоды айвы приносят счастье, благополучие и успех.

По вечерам Талим рассказывал Полине сказки. Первое время она внимательно его слушала, но потом не выдержала и поинтересовалась, зачем он это делает.

Разве ты не любишь сказки? — хитро прищурился Талим.

Очень люблю! Только мне кажется, в ваших рассказах есть смысл, который я не могу уловить, — призналась Полина.

Если ты задала такой вопрос, значит, ты уже кое-что поняла, — сказал Талим. — Ты права, я рассказываю тебе сказки не просто так. Мир сказки более истинный, чем любой другой. Сказка учит нас многим вещам…

Но сказки рассказывают детям, — невольно перебила его Полина.

Ну и что? Что меняется в сказке, когда человек взрослеет? Правда в сказке все равно побеждает ложь. Время не может изменить истинных чувств. Мудрость, заложенная в сказке, — вечна. Давным-давно, задолго до Катастрофы, жил один поэт. Его преследовали и запрещали при жизни, а после смерти стали почитать. Впрочем, так было почти со всеми истинными поэтами. Вот строки из его баллады:

Чистоту, простоту мы у древних берем, саги, сказки из прошлого тащим, потому что добро остается добром — в прошлом, будущем и настоящем! (В. С. В ы с о ц к и й. «Баллада о времени».)

Полина смущенно опустила голову, признавая правоту Учителя. Она никогда раньше об этом не задумывалась.

— Ты знаешь историю ордена Воинов, — продолжал Талим, — но вряд ли имеешь представление о том, как создавались традиции, формировались его законы и порядки. Большинство из них покажутся тебе нелепыми и странными, порой даже жестокими. Рано или поздно ты поймешь их смысл. Сейчас пришло время объяснить тебе, почему законы, по которым живут Воины, называются сказками. Послушай притчу:

«Много тысяч лет назад жил один мудрец. Ученики и друзья говорили мудрецу:

Главный жрец, и главный судья, и главный палач гневаются, что ты веришь не в то, во что верят они, и учишь не тому, чему они велят учить. Смотри — они сожгут тебя на костре, и вместе с тобой в огне исчезнет созданное тобой.

Не бойтесь, дети мои, — спокойно отвечал мудрец. — Пусть меня сожгут; мысли сжечь нельзя — письмена не горят!

И наступил день, когда к мудрецу пришли стражники и увели его в темницу. Суд приговорил его к сожжению на костре.

Когда мудреца вывели на площадь, завернутого в пергаменты его рукописей, и огонь жадно охватил красными своими языками пергаменты, один из учеников крикнул из толпы, окружавшей костер:

— Письмена горят! Ты учил ложно, старик!

В ответ послышался голос мудреца:

— Горит пергамент, а буквы улетают!»

Он крикнул это в последние мгновения, погибая страшной смертью на костре. Ты понимаешь, что это означает?

Буквы не горят — они улетают и собираются в слова, слова собираются в мысли, не обычные, а вечные, и мысли эти, вместо того чтобы остаться в безопасной высоте, спускаются к людям: ведь они для людей. Они спускаются вниз… Как дождевые капли превращаются в соки деревьев и трав, так и они вместе со сказкой войдут в наше сердце и сделают это сердце человеческим, то есть смелым, справедливым и добрым.

Талим замолчал. Полина долго смотрела, как в камине догорают угли, и было видно, что она глубоко задумалась. Наконец она сказала:

Кажется, я поняла. В сказках содержится народная мудрость, проверенная веками. То, что для первых Воинов было правильным, могло измениться со временем. Но истинные человеческие ценности не меняются. Чтобы не забыть об этом, Воины назвали свои законы сказками.

Да, — подтвердил Талим. — Но они не просто назвали, но и сформировали их на основе сказок. Именно сказки подсказали им, каким должен быть орден. «Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок!» Прошло много веков, прежде чем взрослые люди поняли и приняли эти уроки.

Воины не только оберегают покой нашей планеты, — задумчиво произнесла Полина. — Они заботятся и о чистоте наших сердец.

Твоя сообразительность меня радует. Это именно так. Иногда людям приходится напоминать, что истинная храбрость не уживается с жестокостью, что страх страшнее смерти, что мир прекрасен, потому что в нем нет ничего одинакового, и что на него нельзя смотреть равнодушными глазами, что один из важнейших моментов жизни — когда любимый сам становится любящим, тот, кого ласкают, сознает самого себя дарителем тепла, что мудрость не бывает ни одинаковой, ни беспощадной.

Ни одинаковой, ни беспощадной?

В старой сказке говорится, — усмехнулся Талим, — что некогда жил царь — сказочный, конечно, и он повелел: человека, обвиненного в преступлении, можно казнить, только если все двадцать три судьи без исключения, а это должны быть самые умные и достойные граждане, признают справедливой страшную кару. Если же ни один из них не увидит ни малейшей причины для смягчения наказания, приговор надо отменить, а суд распустить, потому что судьи были недостаточно добродетельны и мудры, раз судили так одинаково и беспощадно. Мудрость не может быть ни одинаковой, ни беспощадной. Это одна из наших сказок, Полина. Запомни ее.

Она самая главная?

Нет, сказки не делятся на главные и не очень. Они все важны. Правда есть одна, первая. Она не важнее остальных, просто она — начальная.

«Давным-давно жил царь Кир. Он покорил многие страны и уничтожил тысячи вражеских воинов. И в это же самое время на маленьком островке посреди моря правил своим народом король Пансо. Он ничего не завоевывал, никого не уничтожал.

Однажды на море разразилась буря, и царский корабль поспешил укрыться в тихой бухте маленького зеленого острова. Когда царь Кир спустился на берег, навстречу ему вышел седой старик с румяным, круглым лицом.

Кто ты такой? — спросил царь.

Пансо — король, — приветливо ответил старик и показал на маленькую корону, нарисованную золотым карандашом на старой соломенной шляпе, которую он держал в руке.

А я — великий и непобедимый царь Кир! Тебе, конечно, знакомо мое имя? Во всем мире гремит хвала моей воинской доблести и мудрости правителя.

Не извольте гневаться, ваше величество, но что мы можем знать тут, на острове… Днем работаешь в поле, а вечером, когда сядешь отдыхать, слышен только прибой да шум ветра и крики чаек…

Покажи мне свои сокровища, что ты хранишь в королевской кладовой, — нахмурившись, перебил его царь.

Изволь! — ответил Пансо. И они спустились по земляным ступеням в подвал, где в углу стояла бочка с вином, лежали круглые сыры и румяные хлебы, а на крюках, вбитых в стену, висели окорока и колбасы.