Н Шитова - Наследник

— Да ты и впрямь с характером…

— А то! Хочешь выжить — имей характер, иначе крышка. Это второй закон жизни в Пограничье, — усмехнулась тварь.

— А первый?

— Решай свои частные проблемы и не пытайся навести порядок в беспределе сущностей. Этот закон, Игорь, ты уже попытался нарушить…

— Я исправлюсь, — вздохнул Игорь. — Так что хаварры?

— А что хаварры? Далеко не бесталанная горстка самоуверенных детей мироздания. Они сильны технически, но не изобретательны, потому что по естеству своей природы каждый из них погружен больше в личные заморочки, чем в проблемы мироздания. Однако при всех своих слабостях вряд ли раса хаварров — серьезный противник, и они не оставят ваш род в покое, а тебя, Игорь, в первую очередь.

— А почему они не оставят меня в покое?

— А сдуру, — серьезно пояснила тварь. — Не понимают того, что все этажи, и их в том числе, питаются мощью Пограничья. Низвели великое противостояние до уровня междоусобицы и кичатся, что время от времени кусают великана за пятку. Пытаются навести порядок в делах Пограничья. Считают, что из Пограничья к ним просачивается тьма, бессмысленная жестокость и безумие… Забыли, что их собственный порядок, и порядок остальных этажей — хрупок и непрочен и требует столько сил и крови на свой алтарь, что Пограничью впору захлебнуться! А наша с тобой вольная земля, наследник, это место, где все идет своим чередом, и те, кто не понимают великой мудрости беспредела будут вечно ловить себя за хвост…

— Складно излагаешь, безымянный, — заключил Игорь. — Я не прочь погулять в Пограничье, но ввязываться в разборки с этими тупыми двуполыми мужиками мне что-то совсем не хочется…

Он замолчал на полуслове, испугавшись, что тварь сочтет его слабаком и трусом.

— Ты осторожный человек, наследник. Это хорошо. Но может быть я и не совсем прав насчет хаварров, — задумчиво произнесла тварь. — Ведь истина, как водится, не в моих словах и не в уставе хаварров, а где-то промежь…

— Да и Бог с ней, с истиной. Что мне с нее? — Игорь встал со своего места, сладко потянулся и заключил: — В Пограничье мне хочется, это да… Оставаться здесь незачем. Никому я тут не нужен. Да и пожить мне тут спокойно не дадут, я ж тут для всех еще ребенком числюсь. Вернемся в Пограничье, попробуем себя в роли вольного бродяги…

— Нет уж, наследник, так дело не пойдет! — решительно возразила тварь.

— Хочешь ты или нет, а предназначение твоего рода в том, чтобы владеть Знаком Великой Силы, а уж зачем да для чего — про то сам поймешь, когда это свое предназначение исполнишь. Тебе придется отыскать Знак Силы. Даже в беспредельном месте есть необходимость, которую не обойдешь. А в остальном ты лишь прислушивайся к себе и делай, что хочется, да изредка спрашивай меня, если что непонятно. Идет?

Игорь невольно рассмеялся, когда в ожидании ответа на свое «Идет?» тварь весьма панибратски приобняла его за плечи. Обращение твари его вовсе не коробило, скорее, наоборот, бойкое, острое на язык существо вызывало у Игоря симпатию, и он вдруг понял, что ни за что не хотел бы сейчас расстаться со своим странным приятелем.

— Ладно, собираемся домой, — произнес Игорь и увидел, как вспыхнули серые глаза твари:

— Это я мигом, наследник! Ох, боялся я, что ты тут надолго застрянешь, и зачахну я здесь с тобой…

Игорь с досадой отмахнулся от новой порции шутливого трепа твари и побрел в свою комнату. В памяти еще живы были впечатления от ледяного ливня, и Игорь хотел прихватить кое-какие вещички на случай внезапной перемены погоды. Погибнуть от переохлаждения во цвете лет и на пороге головокружительного взлета к вершинам потусторонней власти в его планы не входило.

Стерко очень устал топтаться туда-сюда по крошечному фойе. Присесть здесь было некуда, кондиционеры работали неважно, и Стерко чувствовал, что надолго его не хватит.

Назначенное время свидания давно прошло, а Шото так и не появлялся.

Это было странно, если учесть, что Шото сам пригласил отца на эту встречу, точнее даже не пригласил, а настоял. Никакие отговорки Стерко и ссылки на плохое самочувствие и на множество дел не помогли: Шото требовал присутствия отца.

И вот, проделав длинный путь из провинции в столицу, почтенный отставной защитник прохаживался по нижнему фойе здания архива департамента внешней защиты, обливался потом от духоты и разминал усталые ноги.

Шото показался в фойе с опозданием почти на час. Он сбежал вниз по лестнице и степенно протянул руку отцу. Его глаза по-детски заблестели, и возможно, если бы хаварры встретились просто на улице, Шото с радостью обнял бы Стерко. Но у пропускного пункта в архивные помещения замерли два серьезных охранника, и юный курсант академии внешней защиты не стал демонстрировать перед ними свои родственные чувства.

— Ты знаешь, Шото, сколько я тебя жду? — укоризненно проговорил Стерко.

— Извини меня, но я не рассчитывал, что так задержусь. Здесь, в архиве, трудно получить доступ к материалам, а еще труднее сдать все коды по окончании работы, — вздохнул Шото.

— Охотно верю, — Стерко припоминал себя на месте Шото и то, как запутанная система обмена информацией даже внутри департамента порой доводила его до белого каления. — Однако ты так бессовестно темнил и давил на меня, что я с нетерпением жду, когда же ты объяснишь, в чем дело. Зачем тебе понадобилось срочно видеть меня?

— Есть разговор, — Шото поджал губы, покосился на охрану и предложил: — Давай пройдемся по улице.

— Шото, я несколько устал. Не хотелось бы никуда идти. Почему бы нам не поговорить здесь по-быстрому?

— Только не в этих стенах. Это очень личный разговор, отец. И долгий. Присядем где-нибудь на воздухе…

Стерко со вздохом повиновался. Отец и сын вышли на улицу и спустились с широкой парадной лестницы. Шото свернул за угол и пошел по аллее к набережной залива. Стерко шагал следом, любуясь ладной, вполне оформившейся фигуркой сына. За полгода учебы в академии Шото очень изменился и, несомненно, в лучшую сторону. Теперь его никак нельзя было назвать зажатым истеричным подростком. Уверенной походкой Шото миновал пешеходные тропинки и повернул налево, в совсем одичалый сквер. Он опустился на замшелую скамью и улыбнулся отцу:

— Садись, Стерко. Я догадываюсь, что ты устал. Ты неважно выглядишь.

— Ну вот тебе и раз! Первая встреча за полгода, и первое, что ты говоришь старому отцу, это то, что он неважно выглядит! — огорчился Стерко.

— Я не хотел тебя обидеть. Просто… — Шото смущенно отвернулся. — Я очень за тебя переживал. Ты прогнал меня тогда…

— Не прогнал, а заставил поехать и поступить в академию. Не думаю, что я сделал это зря. Или ты жалеешь?