Александр Байбородин - Урук-хай, или Путешествие Туда…

– Какие?

Вместо ответа Гхажш вытянул из ножен кугхри.

– Видишь, – сказал он. – Это не мой клинок. Он мне только принадлежит. И буургха не мой. И одежда не моя. И жёны, все шесть, не мои. Дом, там на севере, всё, что в доме. Это всё не моё. Это мне лишь принадлежит. Потому что всё это можно отнять и присвоить. Поверь, у нашего народа на этот счёт богатый опыт. А знаешь, что присвоить нельзя?

– Нет, – мотнул головой я, не понимая, куда он клонит.

– Нельзя присвоить то, что я знаю, – ответил на свой вопрос Гхажш. – Нельзя отобрать мои навыки и умения, нельзя присвоить мои чувства и мой опыт. Это моя жизнь и её нельзя отобрать.

– Но тебя же можно убить, – возразил я.

– Убить можно, – легко согласился Гхажш. – Но жизнь отобрать нельзя. Тот, кто меня убьёт, всё равно не получит ни моих знаний, ни моих чувств. Моей жизни он не получит. Я сам могу поделиться. Я могу передать то, что знаю, могу рассказать о моих чувствах и воспоминаниях. Могу научить тому, что умею сам. Поделиться своим опытом. Жизнью. Но я же не стану от этого беднее. Знания, умения, чувства, воспоминания – это всё опыт жизни. Только он наш, без остатка. Его нельзя отнять. За него мы отдаём любую цену, какую бы с нас судьба не потребовала. И от этой платы невозможно отказаться.

– А книги? – напомнил я.

– Книги… – Гхажш вздохнул. – Город Лугхбуурза стоял несколько тысяч лет. В нём всё время жили. Когда больше, когда меньше, но жили. Всё это время писали книги. В Изенгарде Шагхбуурз прожил всего шестьдесят лет. Или целых шестьдесят спокойных лет. Без постоянной оглядки на окоём: не скачут ли убийцы из Рохана? Без взгляда в зелень кустов: не прячется ли остроухий? Без прислушивания в темноте: не гремит ли железом бородатый? В Изенгарде было много книг, но десять тысяч уруугх погибли под корнями Бродячего леса, и на месте Изенгарда теперь болото. Мы выковыривали эти книги из грязи по одной. По странице. По половинке страницы. Там роют и ныряют до сих пор. Их почти невозможно читать. Но когда-нибудь прочитаем всё, мы народ терпеливый. А что нам делать до тех пор? Плохо, когда дети узнают о прошлом своего народа из песен тех, кто убил их отцов. В Лугхбуурзе есть книгохранилище. Никто не знает, сколько там книг, но их складывали там тысячи лет. Там прошлое всего Средиземья. Там опыт сотен поколений, живших до нас. Не только орков, людей тоже. И остроухих, и бородатых. Там должны быть и их книги. Нам нужен этот опыт, потому что мы молодой народ, и нам всему приходится учиться заново. На своей крови.

– И ты уверен, что в этих книгах нет лжи Чёрного Властелина [25] Моргот, Мелькор – это один из Валар, восставший против Единого. В хоре Айнур он пытался петь свою песню. Ещё до появления людей, эльфы воевали с ним несчётные тысячи лет. Это он создал орков из пленённых им эльфов. У Моргота был помощник, которого в Средиземье называли Сауроном. Великий майя, также предавший Единого. Когда эльфам удалось с помощью Валар изгнать Моргота из этого мира, Саурон остался и даже какое-то время был с эльфами в дружбе. Это он основал в Чёрной пустыне город, который Гхажш называет Лугхбуурзом. Всё это было так давно, что об этом помнят только эльфы. Но никто не скажет, насколько достоверны их предания. В Алой книге об этом написано красиво и подробно. ? – спросил я.

– Конечно, есть, – спокойно сказал он. – Знаешь, как переводится на Всеобщий слово «Лугхбуурз»? Упырья Земля. Или мир упырей. Или община упырей. В общем, место, где они живут, и где всё происходит по их правилам. А как ещё назвать буурз, где правят девять упырей? В тех книгах много лжи, зла и смерти. Но не во всех же. Есть и другие книги. У нас. В книгохранилищах Гондора. Есть песни. Сказки. Мы сравним и оценим. Процедим по словечку. Всё попробуем… Полезного будем держаться.

– Ради этого я вам и нужен? – спросил я.

– Да, – ответил он. – Ради этого. Я знаю книгу о Кольце [26] Всё-таки он, действительно, читал Алую книгу! . Я её читал, в Гондоре. В королевском книгохранилище. Два парня из твоего народа дошли до Роковой горы и сделали то, во что никто не верил. Вы, может, и сами о себе не знаете, но у вас есть способность делать такие дела. В которые никто не верит. Как и у нас… Когда-то старухи нескольких орочьих буурзов пришли к Белому волшебнику [27] Саруман, которого эльфы называли Куруниром. Один из пяти великих майя (т.е. помощников Валар), пришедших в Средиземье, чтобы изгладить последствия колдовства Саурона. Правил Белым советом, в который входили Владыки эльфов и сами майя. Жил в городе-крепости Изенгард, южнее Хмурых гор. Покровительствовал Урр-уу-гхай. Созданное им войско урр-уу-гхай атаковало Рохан и было уничтожено хъёрнами Фангорна. Хъёрны же разрушили Изенгард. и заключили с ним союз. Шестьдесят лет мы покупали и воровали маленьких девочек, растили их и отдавали замуж за наших мужчин. Никто, кроме нас, не верил, что из этой затеи что-нибудь выйдет. Даже Белый волшебник. Но старухи были упорны, они не бросили того, что начали. А перед смертью нашли тех, кто согласился продолжать. Шестьдесят лет убивали всех младенцев, кто походил на орка более, чем на человека. Девочек иногда убивают и сейчас. И воруют, и покупают тоже. За эти шестьдесят спокойных лет мы отдали Белому десять тысяч жизней, когда он попросил. И в пять раз больше потеряли в Изенгарде, когда туда пришёл Бродячий лес. Лишь несколько сотен семей сумели уйти. Но мы добились своего. Нам не стать снова эльфами, но магию Первого Лжеца [28] Снова Моргот. мы разрушили. Теперь каждый из нас может выбрать, кем ему быть. Орком или человеком. Этот поход для нашего народа – маленькая возможность стать лучше. Очень маленькая. Потому что на этом пути гораздо легче умереть, чем дойти до конца, и уж тем более вернуться. Но мы привыкли спорить со смертью.

Когда он закончил эту речь, я долго молчал. Очень долго. Настолько долго, что успели сгуститься сумерки. Я размышлял. Гхажш не мешал моим раздумьям. Он занимался устройством ночлега.

– Гхажш, – спросил я, наконец. – Зачем вам это? Зачем вам быть людьми? Почему вдруг орки захотели превратиться в людей?

– Не вдруг, – спокойно ответил Гхажш, продолжая раздувать маленький огонёк в огороженной камнями земляной ямке. – Знаешь, почему эльфы так ненавидят орков?

– Они считают их Злом, – пожал я плечами.

– Ага. А себя – Добром, – усмехнулся Гхажш. – Они ненавидят их, потому что видят, в кого может превратиться благородный Перворождённый. Ведь орки – их потомки. Как и я. Эльфы вечно гордятся своей Перворождённостью, будто это делает их лучше других, рождённых после. Великим они считают уже того, в ком есть хотя бы пара капель их крови. Как у нынешнего короля Гондора. Но в орках течёт та же кровь, что и в эльфах… Орки – злая насмешка Первого Лжеца над эльфийской гордостью. Он знал, что делал. Лжец и сам горд и не переносит презрения.