Кирилл Довыдовский - Черная Земля

Хотя, надо признать, в тот момент состояние мага оставляло желать много лучшего. День отдыха в одном из самых тихих мест Нижнего города пошел ему на пользу, но в порядке он до сих пор себя не чувствовал. Ресурсы шли на восстановление. Способ, чем-то напоминающий «технику броска», только тут Сила должна двигаться не по всему организму, а охватывать только поврежденные участки, и не на максимальной скорости, а – наоборот: тщательно касаясь каждой клеточки.

Рана на боку, нанесенная Оганом, затянулась полностью. Большая часть ожогов исчезла. Но, к сожалению, главная проблема состояла в другом, и она пока не была решена.

– Я уже говорил: если не отыщешь двоих, чья роль в управлении корабля наименьшая, я подумаю, что один из двух – ты. Так ты решил?

На Клепока – капитана судна «Перемена мест» – было противно смотреть. Худой, потеющий, с рябыми пятнами по всему лицу – Хасат даже разговаривать с ним не стал, если бы ему не понадобилось искать среди пристаней это жалкое суденышко. Потом, когда они уже оказались за пределами Термилиона, в водах Инлури пришло время для еще кое-чего.

– Ты решил?

– Да…

– Ну!

– Роп и Гезек. Их смена закончится через час. Я прослежу, чтобы они одни остались в кают-компании.

– Вот и хорошо. По пришествии в Таром тебя и всех остальных членов экипажа будет ждать награда. Такая, что вам больше никогда не придется работать.

– Ваше магичество, до Тарома может не хватить припасов. Мы ведь думали, что корабль пойдет в Ким…

– Потому я просил вас поторопиться с выбором, – улыбнувшись, заметил инар. – Мне ведь все равно, за чей счет экономить провиант.

– Я понял… – промямлил Клепок. Вряд ли он смог бы побледнеть больше.

– Тогда иди.

Ну вот, оставался всего лишь час, спустя который он наконец-то сможет почувствовать себя лучше. За то, что впитываешь энергию из астрала раньше срока – что ему пришлось сделать во время боя во дворце, – всегда приходится платить очень дорого. В его ядре образовалась рана, и теперь его восьмой ранг реально соответствовал в лучшем случае второму-третьему. Конечно, его знания, опыт и умение обращаться с Силой никуда деться не могли, но вот возможности… Необходимо было их восстановить.

В Туалоне, пока он прятался, шанса так и не представилось. Ведь самый простой способ заштопать прорвавшуюся жизненную оболочку, будь то ядро или энергетический каркас, – выпить наполняющего жизненной энергией зелья. В особняке у него оставался достаточный запас, но это было последнее место, куда он мог направиться, не рискуя нарваться на засаду. Потому зелье он мог только сделать. И вот здесь, на корабле, возможность наконец представится. Без инструментов будет нелегко, но он справится, а уж потом, когда силы к нему вернутся… Не сразу, разумеется: те двое, которых выделит ему капитан, вряд ли будут слишком здоровы и молоды, – но как только это произойдет…

Нет, речь совсем не о мести. Он вовсе не хотел ее. Собственно говоря, Хасат никогда как следует не понимал смысла этого чувства. Возможно, все дело было в том случае в далеком прошлом, когда один-единственный раз он испытал желание отомстить и… не нашел, кому. Тогда выбор был невелик: мстить либо судьбе, либо самому себе. Кажется, в тот момент он и превратился окончательно в инара – такого, каким был сейчас.

Потому главным желанием отправляющегося в изгнание мага было не отомстить тем, кто в какой-то момент оказался сильнее, а стать сильнее самому. Ему, конечно, придется немало чего начать заново, обдумать все то, что произошло в Игии, а потом и в Туалоне, невероятно многое переосмыслить. Действовать по большей части из тени. Привыкнуть ко многому, что было давно забыто, однако… Была у перемены мест и хорошая сторона.

В свои 204 года Хас снова чувствовал себя молодым.

– Все готово… ваше магичество…

– Прекрасно. Веди.

Качка. Едва заметная, из стороны в сторону, или сумасшедшая, без всякого направления. Одинаково ненавистная.

– Полу… кха…

Талик закашлялся. Было холодно от залитого водой дна и душно от прелого дыхания дюжины глоток. Дюжины, или сколько их там было?.. Первые признаки лихорадки проявились на четвертый день после начала путешествия.

– Получается? – все же спросил он.

Еще несколько секунд Иткин звенел цепями.

– Нет! Черт возьми! Я этим ни разу в жизни не занимался! И щепка гнилая! Если бы я видел хоть что-нибудь…

В трюме было темно. Почти постоянно. Надзиратель приносил с собой фонарь, проверял замки и уходил вместе с фонарем. Еду приносили раз в день.

Все остальное время – только темнота, вода и качка. Не прекращающееся хлюпанье.

– Ты говорил, что нащупал что-то, – произнес Иткин чуть позже. Несколько суток назад он перестал тянуть гласные – больше хрипел.

– Я смог нащупать барьер… Скорее, даже не нащупать, а просто ощутить. Ни Силы, ни астрала я по-прежнему не чувствую – только барьер.

– Это хоть что-то… Я вообще не чувствую, что когда-либо магией занимался.

В Термилионе умели делать лишающее Дара зелье, хотя, по сути, оно лишало не столько способности колдовать, сколько возможности что-либо делать вообще. В подвалах Ордена, как и наверняка в подземельях Ронна, имелись специально построенные комнаты, помещения которых были отрезаны от астрала.

Амулет, на шее с которыми неделю назад очнулись инары, лишал мага контакта с собственным энергетическим ядром, при этом никакого физического вреда не причиняя.

– Надо снять ошейник.

– Железа кусок. Без дырок. Наверняка заклинанием отпирается.

– А…

– Тихо. Кажется, идет.

Талик прислушался. Забренчал ключ внутри замка. Так же, как и всегда до этого, когда им приносили еду – что-то соленое, вяленое, состоящее в основном из жил. Еще давали воду, но ей Талик радовался даже меньше. Вода успела надоесть. Кормили их примерно раз в сутки. Талик потерял счет времени.

Дверь открылась. Войдя, тюремщик повесил фонарь под потолок. Осветило лицо вошедшего: темная, почти черная кожа, резкие черты лица, – а еще сам фонарь. Мужчина сделал несколько шагов и остановился напротив Иткина. Корзины с едой в руках чернокожего не было, только какой-то сверток, состоящий, как показалось Талику, из одних только тряпок.

– Друк, кто’к стан’т трог шейнк, терят голов’т!

Договорив, он снял с пояса меч с заточкой с неправильной стороны и резко ударил.

Иткин закричал. Его левая кисть вывалилась из кандалов и упала в воду. Бросив инару тряпки, тюремщик вернул на место меч, взял фонарь и ушел. Закрыть за собой дверь он, конечно же, не забыл.

Корабль шел вперед удивительно гладко. На Инлури практически не было течения, как и редко заглядывали сюда ветра. Огонь корабельных факелов тускло блестел в воздухе, не освещая волн. Было по-весеннему тепло. Вад, Натан, Мик, Лето спали внизу. Кораблем правил Нарло – с носа его не было видно.