Кирилл Довыдовский - Каятан

Всего через несколько минут мы были на месте. Средних размеров каменное двухэтажное здание по виду больше всего напоминало крепость, что, учитывая его назначение, было вполне логично. На секунду у меня даже возникли сомнения, что мы сможем отсюда сбежать… Но только на секунду.

Миновав узкий проход слева от тяжелых ворот, мы оказались в пустом просторном, примерно семь на десять метров, дворике, – никакой охраны заметно не было.

Изнутри здание оказалось больше, чем виделось снаружи. Помимо двух надземных этажей, здесь был еще один подземный – туда нас и повели. Крепость встретила пустотой: видимо, нас «ловили» в полном составе. Так же всей компанией – наводчик пропал сразу после выхода из трактира – в одиннадцать человек, мы спустились вниз, прошли несколько коридоров и, в конце концов, уперлись в один из тупиков. По бокам было две двери – в одну из них толкнули меня, во вторую Мика.

Пахло внутри специфически. Недавний обед попросился на выход. Волевым усилием я все-таки сумел удержать его.

Комната была примерно семь на четыре метра. Из мебели в ней была скамейка. Она шла по периметру, прерываясь только в двух местах – у двери и в дальнем правом углу, где был устроен туалет. Свет и минимум воздуха пробивались из маленького зарешеченного окошка под самым потолком. Каменный пол был покрыт протухшей соломой, в которой к тому же весьма вольготно чувствовали себя насекомые. Особо крупных экземпляров с первого взгляда я не заметил, но миниатюрные чудища брали числом.

Кроме насекомых и меня, в комнате было еще семеро. Насколько я мог судить, все они представляли собой низшую бандитскую среду и сидели здесь по причине… ну, кто-то же должен был здесь сидеть. Хотя им, конечно, не могло это нравиться.

Когда в трактире к нам подошла стража, я подумал, что во временном пребывании в местном изоляторе, по сути, нет ничего плохого. Если бы мы напали на стражу: нам пришлось бы тут же бежать из города. А так… если честно, я надеялся бесплатно переночевать, но, увидев условия… да и понюхав к тому же… здесь ночевать расхотел.

– И кого это к нам привели? – раздался радостный голос. Говорил, конечно, один из моих сокамерников. Самое обидное было в том, что этот конкретный бандит, а может, даже и вовсе – местный «авторитет», – был чуть ли не самым хлипким из всех семерых, а меня вообще, ниже почти на две головы.

На провокации я решил не поддаваться – по крайней мере, не сразу. Все семеро заключенных располагались в левой части камеры, подальше от бьющего наповал запаха. Лично я сомневался, что слева пахнет лучше, чем справа, но на всякий случай решил не рисковать и тоже сел с левой стороны, сразу рядом с дверью и на некотором расстоянии от всех остальных. Вряд ли от моих товарищей по несчастью пахло лучше.

– Парниша, ты что, глухой? – Да, видимо, сам не отстанет. – Отвечать надо, когда с тобой старшие разговаривают.

– Пошел ты…

Нет, наглость меня когда-нибудь погубит, но так хочется сразу выяснить отношения…

Кажется, «авторитета» я недооценил: после моих слов по камере прошел ощутимый «холодок», – видно, его тут побаивались. Интересно, за что?

– Что ты сказал? – раздельно поговорил он. По задумке «авторитета», преобладавшее в его голосе спокойствие должно было повлиять на меня устрашающе.

Я с удовольствием повторил. Мало ли – вдруг у человека проблемы со слухом, или мозг медленно информацию обрабатывает…

– А теперь, щенок, молись! – посоветовал он и тут же сорвался с места.

Сидел он в шести метрах от меня и, преодолевая это расстояние, успел не только порядком разогнаться, но и вытащить откуда-то маленький тонкий ножик. Реакция у «авторитета» действительно было отменная. Тем больше было его удивление, когда, уже будучи в нескольких сантиметрах от меня, и его нож, и он сам, не потеряв скорости, резко изменили направление движения. И если нож просто упал на пол, то «авторитету» повезло меньше. Встретившись со мной, он каким-то невероятным – особенно для него самого – манером свернул на полметра влево и на столько же вверх.

Два предмета столкнулись. Один из них, а именно – тяжелая деревянная дверь, оказался прочнее и никаких повреждений не понес, второй с глухим стуком упал на пол. Подняв с пола нож, я положил его в карман: пригодится еще.

– Есть еще какие-нибудь вопросы? – осведомился у публики.

Я думал, что дельных замечаний не последует, но, как ни странно, ошибся.

– Он мне всегда не нравился, – заявил один из арестантов, указывая на лежащего у двери.

– Мне тоже, – сказал еще один.

По камере пронесся одобрительный гул.

– И мне, – присоединился я, деликатно закругляя разговор. У меня вдруг возникла одна очень интересная мысль. Она уже приходила мне в голову, но никак не удавалось уделить ей должного внимания.

Засунув руку за пазуху, я вытащил оттуда тетрадь, добытую необычным образом. Ответить, почему я ее до сих пор не выбросил, я не мог даже самому себе. Почему-то просто не хотелось.

Ощутив прикосновение гладкой черной кожи, я вдруг обнаружил: что-то изменилось. Что-то едва ощутимое… Кожа стала чуть темнее, что ли? Хотя она вроде бы такой и была…

В задумчивости я раскрыл тетрадь, решив в очередной раз проверить ее на предмет каких-либо малозаметных пометок. Пометок не было. Зато… появилась нумерация страниц! Появилась или была прежде?.. Теперь я не мог вспомнить.

Закрыв тетрадь, я открыл ее уже на последней странице, – та пронумерована не была. И предпоследняя тоже, и предпредпоследняя… Так добравшись до первой страницы, я определил, что в тетради пронумерованных страниц нет вовсе. Это уже интересно.

Кстати, а как я, собственно, определил, где у тетради конец, а где начало? Внешне-то она с обеих сторон выглядит одинаково. Хотя под обложкой с одной стороны, на первой странице, раньше стояла циферка «один»… Вот именно – раньше. Сейчас тетрадь лежала как раз этой стороной вверх.

Ради эксперимента, перед тем как открыть заново тетрадь, я перевернул ее задней, а вернее – другой стороной. Теперь тетрадь была пронумерована с другой стороны… Я вновь закрыл ее, перевернул и открыл снова, – опять единичка снизу страницы. Долистав до конца, я убедился… что ни в чем не убедился. Последняя страница была пуста. Перевернув лист назад, я увидел, что и с предыдущих страниц номера куда-то пропали. Н-да… эксперимент не удался.

От греха подальше я положил тетрадь обратно за пазуху. А подняв глаза, понял, что все это время за мной очень внимательно наблюдали мои сокамерники.

– Не обращайте внимания, – успокоил я их, – лучше скажите, здесь вообще кормят? – есть я пока не хотел, но мне же здесь еще до самой ночи сидеть.

– Кормят, – не очень уверенно ответил кто-то.