Ричард Авлинсон - Тантрас

Бирдмир кивнул. «А что конкретно ты ищешь?»

Чародейка выдавила улыбку. «Не могу точно сказать, но когда найду, узнаю».

Покидая лавку, Миднайт поблагодарила Бирдмира за терпение. Затем черноволосая чародейка и ее проводник вновь оказались на улице.

«Что это была за штуковина?» — спросил Квиллан, стараясь казаться как можно менее заинтересованным. «Этот желтенький шарик, которым ты махала вокруг. Это магия?»

«Никаких вопросов», — отрезала Миднайт. Она остановилась и схватила мальчишку за руку. «Сколько раз тебе повторять, что лучше тебе ничего не знать? Где наша следующая остановка?»

«Уже скоро ужин. Я думаю мы можем зайти в игорный дом „Темная Жатва“, где мы могли бы немного…»

Миднайт чуть сильнее сдавила руку юноши. «Квиллан, за те деньги, что я плачу тебе, я рассчитывала, что ты будешь воспринимать меня более серьезно. Я не собираюсь бесцельно болтаться, посещая забегаловки вместо того, чтобы…»

Юноша вывернулся из рук Миднайт. «Для ученого у тебя маловато терпения».

Миднайт промолчала.

«Мне случайно довелось узнать, что в игровых залах „Темной Жатвы“ почти каждую ночь собираются последователи Баала, Бога Убийств», — буркнул Квиллан, потирая свою руку. «Если тебе нужно что-то особенное — а думаю это тебе и нужно — тебе стоит направиться туда».

«Возможно я недооценила тебя», — устало заметила Миднайт, пытаясь заставить свой голос звучать как можно более ровнее. Баал был союзником Миркула, а Бэйн украл Скрижали именно с помощью Миркула. «Значит идем в „Темную Жатву“».

Они прошли три квартала на юг, затем свернули на восток, к игорному дому. Миднайт посмотрела на слепящее око солнца — его расположение не поменялось с того самого момента, как она попала в Тантрас.

Миднайт перевела взгляд на игорный дом и не была удивлена тем, что приземистое, одноэтажное здание оказалось окрашено в кроваво-черные тона. Вид «Темной Жатвы» наверняка бы порадовал шпионов Черного Повелителя и последователей Баала, Бога Убийц.

Однако, едва Квиллан взялся за ручку входной двери, Миднайт поняла как глупо было появляться в месте посещаемое союзниками Бога Раздора. «Подожди, я передумала», — остановила чародейка Квиллана. «Мы перекусим где-нибудь еще. Вернуться сюда мы всегда успеем».

Юноша пожал плечами и отошел от двери. «Как скажете, миледи. Мы можем пойти на юг, в другую таверну. Заодно по пути можем осмотреть руины Храма Сан».

При упоминании Богини Красоты, Миднайт подумала об Адоне. Впервые с момента расставания с друзьями у «Ленивой Луны», чародейка была рада, что отправилась по храмам без них.

Квиллан быстро провел Миднайт через несколько улиц. Через десять минут они уже стояли у разрушенного храма. «Он выгорел всего несколько недель назад», — поведал юноша чародейке. «Ходят слухи, что жрецы сами уничтожили это место, дабы досадить Тормитам. Сразу после этого происшествия все Саниты покинули город». Миднайт достала сферу и прошлась по обугленным останкам храма. И на этот раз ее ждало разочарование. Через несколько минут бесплодных поисков, она обернулась к Квиллану, — «Почему Саниты ушли?»

«Не знаю», — ответил парень. «Но можно узнать. В известных кругах Таверна Куррана именуется как „Болтливый Язык“. Несколько правильных вопросов и ты сможешь узнать все что пожелаешь». Миднайт покачала головой. «Еще одна таверна? Подозреваю, что ты хочешь направить меня туда только ради того, чтобы я купила тебе ужин». Когда Квиллан пожал плечами, чародейка улыбнулась и произнесла, — «Ну ладно. Веди меня к своему языку».

Квиллан повел чародейку на запад, в небольшую таверну, расположенную в нескольких кварталах от порта. Таверна была забита до отказа, а доносившийся из нее смех можно было слышать за целый квартал. Чтобы занять место за стойкой, Миднайт пришлось протолкнуться между парочкой отдыхающих солдат с символом Торма на груди. Квиллан благоразумно решил дождаться ее за спиной.

Изучив жилистого, загорелого человека за стойкой, чародейка усмехнулась. Прошло уже много времени, с тех пор, как она путешествовала в одиночку и посещала шумные, зловонные таверны, подобные этой. И хотя она прекрасно помнила все злачные словечки, которыми пользовались в компании грубых, невежественных деревенщин, ей очень не хотелось прибегать к ним. Она попросту хотела задать вопросы, получить нужные ответы и пойти своей дорогой. Хотя подобная мысль не могла прийти ей в голову еще три месяца назад, когда она считала себя ‘дикой’ искательницей приключений.

Пока Миднайт размышляла над этими мыслями, хозяин таверны оперся локтями на стойку и склонился к ней. Его зловонное дыхание и налитые кровью глаза мгновенно сбили ее с толку. «Что закажешь?»

«Это зависит от того, что за отраву ты предлагаешь под видом лучших элей», — ответила Миднайт.

Человек слегка склонил голову. «Боишься так напиться, что станешь жертвой моего обаяния?»

Хотя Миднайт и было что ответить, она поняла, что начинает уставать от этой игры. Ей следовало бы покончить с этим и попросту спросить о нужной информации, но чародейка понимала, что так она ничего не выяснит. «Если на то пошло, то я предпочла бы быть мертвой, нежели пьяной».

«Или мертвой пьяницей!» — прыснул один из двух стражей, что стояли по бокам от Миднайт. Лишь через некоторое время он понял, что больше никто не смеется.

Выдавив легкий смешок, Миднайт произнесла, — «Дай мне двойную порцию того же, что и у него. Затем я бы хотела у тебя кое-что спросить».

«Я много могу чего рассказать», — буркнул хозяин таверны, вытаскивая большую красную бутылку из-под стойки.

«Я в этом не сомневаюсь», — вздохнула Миднайт. «Но меня интересует выжженое строение в нескольких кварталах отсюда. Кажется, это бывший храм Сан. Я бы хотела узнать почему жрецы Сан покинули такой прекрасный город как Тантрас. Ведь они все-таки поклоняются красоте».

Хозяин таверны засмеялся, прижимая бутылку к груди. «Мне об этом немного известно. Они пришли сюда в своих модных нарядах, разговаривая словно толпа чертовых поэтов. Я позволил им остаться лишь потому, что у них было чем заплатить».

«Звучит так, словно у них очень даже симпатичное божество», — отметила Миднайт, проведя пальцем по грязной стойке. «Но я все еще не понимаю почему они покинули город».

Хозяин таверны фыркнул. «Тяжело соперничать с храмом у которого под рукой есть собственный бог. Едва Торм объявился в городе, их посещаемость резко упала и те последователи, которые были настолько глупы, что продолжали службы…»

Внезапно стражники вскочили с места и отбросили стулья на пол. Тотчас в таверне воцарилось гробовое молчание, а стражники бросили на хозяина таверны злобные взгляды. Стражник, находившийся от Миднайт по правую руку и уже порядком шатавшийся от выпитого спиртного, опустил руку на рукоять своего меча.