Феликс Крес - Сердце гор (Сборник)

Девушка покачала головой:

— Хаген часто прибегает к услугам случайных наемников… Те, кто это сделал, наверняка и понятия не имели, кому они служат. А про то, что Хаген признал главенство Крагдоба, они и ведать не ведают.

Всеобщий ропот только подтвердил ее слова.

Рбит на секунду задумался. В отсутствие Делоне (он был в Рахгаре, вместе с Басергором-Крагдобом) отрядом командовала Кага. Она знала как свои пять пальцев окрестности Бадора и, естественно, должна быть в курсе всех слухов и сплетен, бродивших по закоулкам. Так что вполне могла быть права. Даже наверняка.

— Похороните его, — велел Рбит. — Кага, как найти Хагена?

Та развела руками:

— В Бадоре, может… Там есть его человек. Если нужно о чем-то известить Хагена, то только через него. А здесь, в горах, хоть сто лет его ищи.

Рбит злобно прижал уши.

— Значит, выбери хороших разведчиков, и пусть они догонят этих ублюдков. Во имя Шерни, Кага! Уж чересчур мы были самоуверенны. И как за все это время мы не сообразили, что перед нами отнюдь не армектанцы. Я требую, чтобы меня постоянно информировали. И не важно, Хагена это люди или нет. Если они не подчиняются мне — значит, мы уничтожим всех, Кага, подчистую.

Девушка удовлетворенно хмыкнула. Хаген был ей малосимпатичен. Уж слишком часто его люди ставили ей палки в колеса.

Кот неподвижно застыл, наблюдая за отрядом. Он мог вот так стоять очень долго — Кага его хорошо знала, — глядя куда-то вдаль своими немигающими желтыми глазами, улавливая тем временем всевозможные звуки, о которых чаще всего она могла лишь догадываться. Она любила котов, может быть, даже больше, чем людей, потому что Кага выросла в подворотнях Бадора и знала котов чуть не с рождения: собственно, именно разбойничья кошачья стая стала ее семьей…

Да и «кага» по-громбелардски означало «кошка».

— Все-таки нравится мне ваш отряд, — неожиданно сказал Рбит. — Делоне сделал из этих людей воинов, а ты навела порядок… Почему люди тебя боятся, Кага? — Рбит настолько редко выказывал кому-либо свое уважение, что Кага от удивления не знала, что и ответить на похвалу. Она пожала плечами. — Сегодня мы уже не пойдем дальше, нет смысла. Скажи об этом людям и организуй все как надо.

Она незамедлительно выполнила приказ. Известие приняли с радостью. Каким бы привычным для воинов делом ни были форсированные марши по горам, сейчас они явно устали: переход длился уже несколько суток почти без остановок на привалы. Каждый впереди идущий вел за собой отряд, выбирая наикратчайшую дорогу, и всегда безошибочно, потому что горные тропы знал наверняка лучше, чем имена своих родителей. Если путь пролегал по дну узкого ущелья как раз посреди ледяного потока горного ручья — беспокоиться не приходилось. Так и прошли последние мили вверх, против течения, то и дело останавливаясь, чтобы растереть ноги. От хрустальной водицы не то что ноги — зубы и те сводило.

Расторопно развернули лагерь, расставили часовых. От усталости люди почти и не переговаривались между собой, разве что изредка выражая сожаление по поводу убитого разведчика. Чувствовалось и презрение к наемникам Вер-Хагена. Видно, хотели напугать, раз оставили труп вот так, прямо поперек тропы.

Кага вернулась к Рбиту. Втянув лапы, он лежал на боку под каменным уступом.

— Я все-таки послала разведчиков, — сообщила она, присаживаясь рядом. — Чем быстрее мы найдем тех выродков, тем лучше.

— Отлично.

Кага пошла за бурдюком вина и копченым мясом. Они поели. А потом девушка сама напилась из бурдюка и без лишних церемоний дала коту полакать вина прямо с ладони.

— А ты изменилась, — проворчал кот, недовольно фыркнув: вино явно кислило.

— Недобродившее, — поморщившись, согласилась Кага. — Изменилась? А, да… — Она кивнула, снова поморщившись. — У меня будет ребенок. Уже заметно?

— Мне заметно. От кого?

— Откуда я знаю? — удивленно посмотрела на него Кага. — Скорее всего, от Делоне.

Кот повернул голову, и в вечерних сумерках она заметила его округлившиеся зрачки.

— Я уже слишком старая, — усмехнулась она, с легкостью отгадав его мысли. — Мне пятнадцать лет, Рбит, и половину жизни забрали Горы.

— Не хочешь пожить немного в Громбе?

— Зачем? Снова болтаться по тамошним вертепам? Да и за каким лядом бросать Горы — просто так, без причины? — Она свела брови. — Ноги у меня по-прежнему крепкие!

Ее злость развеселила Рбита. «Лукавит», — подумал он, прекрасно понимая, что без Гор ей просто не выдержать. Они в самом деле отняли у нее половину жизни.

— Я всегда мечтала быть мужчиной, — угрюмо призналась Кага. — Жаль, что так… А больше всего я хотела бы стать гадбом. — Она с серьезным видом уставилась на него. — Как ты, знаешь?

— Ты такая и есть, сестра, — столь же серьезно ответил Рбит. — Просто пока этого еще не замечаешь. Оно таится глубоко внутри тебя, а увидеть его сложно.

Она потянулась рукой к его упругому бархатному загривку и почесала за ухом.

— Надо бы поспать.

— Надо. Завтра снова тяжелый путь. И кто знает — какой расклад, если найдем этих, Хагена…

— Да, может, предстоит драка.

— Именно. Драка.

Оветен смотрел на людей, шедших впереди него по крутой горной тропе, когда у него из-под ног стала уходить почва. Груда камней, вызывая за собой лавину, едва не увлекла его в пропасть. С трудом удалось удержать равновесие.

На него стали оглядываться. Он поднял руку, давая знак, что все в порядке. Дальше он уже двигался осторожно, не отрывая взгляда от тропы. Земля, где каждый шаг может оказаться роковым! Убийственный переход уже сгубил двух его людей. А позавчера он сам подвернул ногу.

Усилился холодный ветер. Оветен посмотрел на небо. Капнули первые крупные капли. Начинался вечерний ливень.

Сверху, откуда-то спереди, послышался осипший женский голос:

— Надо чуть подналечь! Недалеко расселина, там хорошо укрыться от ветра! Всего четверть мили!

Солдаты зашагали шустрее. Девушка пропустила людей вперед, поджидая Оветена.

— Как нога? — спросила она.

Отмахнулся, исподтишка бросив взгляд на ее стройную фигуру. Казалось, она не ощущала холода. Кроме тяжелых армейских сапог, на ней была лишь рассупонившаяся кожаная куртка и короткая юбка с косым разрезом сбоку аж до самого бедра, видно, чтобы не стеснять движений. Скрещенные под грудью ремни крепко держали большой мешок за спиной да колчан с луком и стрелами.

— Вообще-то болит, — честно признался Оветен. — Но ничего, я поспеваю.

— Еле-еле…

— Тогда оставь меня в покое, госпожа.

Она рассмеялась, сверкнув зубками.

Называли ее Охотницей. Прозвище несколько удивляло Оветена, но старый комендант еще в Бадоре объяснил ему, что женщина, которая выслеживает и убивает стервятников, вполне заслуживает такого эпитета.