Галина Полынская - Уно

– А вот что.

Уно еще раз вдохнул и выдохнул спертый зловонный воздух, и все подземелье озарилось бледно-фиолетовым сиянием. Помещение оказалось гораздо больше, чем первое, а на полу повсюду валялись черепа и кости. Попугай громко хрюкнул, и заторопился на выход.

– Конти, мы уходим отсюда, – сказал Уно, беря лисенка на руки, – переждем дождь где-нибудь под деревом.

– Я согласен, – прошептал лисенок, испуганно озираясь по сторонам.

– Ребята, кажется там кто-то есть, – просипел Попугай, теряя от ужаса голос. – Уно, я боюсь!

– Тише ты, – Уно присмотрелся.

В глубине первой пещеры, закрывая собою выход, кто-то стоял. В темноте горело два красных глаза и раздавалось тяжелое хриплое дыхание.

– Уно! – простонал Попугай. – Уно, я сейчас умру от разрыва сердца!

– Извините, что вторглись к Вам в дом, – как можно дружелюбнее произнес Уно. – Мы не знали, что здесь кто-то живет и решили переждать здесь дождь, но мы немедленно уйдем, если Вы не против…

– Зачем же? – хрипло произнес некто. – Я гостям всегда рад.

– Нет, мы пожалуй пойдем, – залопотал Брамс, – что-то мы уже засиделись, загостевались, пойдемте, ребята…

– Лучше не двигайтесь! – прорычал незнакомец. – Давно уже еда ко мне сама не приходила!

– Кажется дело принимает серьезный оборот, – пробормотал Попугай. – Значит так, ребята, будем его брать. Ты, Уно, заходи справа, Конти, заходи слева, а я… а я… а я вас здесь подожду!

– Давайте лучше разойдемся по хорошему, – спокойно сказал Уно. – Мы не желаем Вам зла, будет лучше если мы уйдем и забудем этот неприятный момент.

Уно поставил Конти на пол, и малыш немедленно отбежал в сторону. Незнакомец громко расхохотался. По звуку когтей, царапающих пол, Уно понял, что он готовится к прыжку. Уно попытался определить, кто это, какого размера, и как с ним бороться. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул воздух. Уно кожей чувствовал напряжение Охотника, готового прыгнуть на Добычу…

Наконец у Брамса не выдержали нервы. С громким криком: «Зашибу!!!» он полетел вперед, и что есть силы долбанул клювом промеж красных огоньков. Незнакомец зарычал и прыгнул. В тесной пещере трудно было увернуться, но Уно все-таки сумел отскочить в сторону и мощный удар когтистых лап не обрушился на него с полной силой, а лишь задел обжигающими царапинами.

– Унчик, миленький, ты жив?! – голосил обезумевший от страха Попугай, стараясь хоть что-то рассмотреть в потемках. – Родненький, скажи хоть что-нибудь!

Не получив ответа, он с криком:

– Убил кормильца, сволочь! – полетел к копошащейся в темноте туше, вцепился когтями в косматую голову и принялся долбить клювом куда попало.

Незнакомец заметался, стараясь избавиться от назойливой птицы. За это время Уно оправился от боли в крыле и сосредоточился. Через пару секунд он почувствовал давление в висках. Оно усиливалось, перерастая в боль, боль собиралась, копилась, скручивалась в комок… Уно подтягивал этот комок, стараясь поместить его в точку меж глаз, но комок, то и дело ускользал. Уно мысленно просил непрерывно вопящего Брамса продержаться еще немного… Наконец комок боли встал куда следует, и Уно, закрыв глаза, резко выдохнул. Ярко-красный луч ударил незнакомца, его подбросило в воздух, он упал навзничь и замер без движения. Воцарилась тишина.

– Уже все, да? – тихо спросил Конти, выбираясь из-под костей. – Все закончилось?

Уно молча кивнул. Его голова кружилась, перед глазами все плыло. Чувствуя неимоверную слабость и боль в левом крыле, он подошел к трупу. Это оказался огромный рыжий лев.

– Брамс! – Уно медленно обошел вокруг льва. – Брамс, ты где?

– С ним что-то случилось, да? – подбежал малыш Конти. – Эта зверюга зашибла нашего Брамса?

– Не знаю, – Уно едва справлялся с приступами слабости и головокружения. – Надо каким-то образом приподнять льва, и посмотреть, там ли он.

– Я помогу!

– Спасибо, но я попробую сам. Отойди немного в сторону, чтобы тебя не ударило какой-нибудь лапой этого монстра. Брамс! Брамс, если ты меня слышишь, скажи хоть что-нибудь!

– А-а-а-а… – раздался еле слышный стон, и Уно с Конти немедленно бросились на звук.

– Я умираю, – шептал попугай, закатив глаза, – этот зверь раздавил меня как муху! Ах, как коротка была моя жизнь! Я уже слышу, как смерть стучит костлявой ногой в двери! Какая тяжесть давит грудь, густая пелена застилает взор… Друзья, подойдите ближе, я хочу попрощаться с вами, хочу сказать последнюю волю…

– Еще успеешь, – усмехнулся Уно. – Открой глаза, Брамсик, тебя придавило хвостом!

– Чем? – удивился попугай.

– Хвостом! – засмеялся Конти. – Самой кисточкой!

– Не может быть! – Попугай приподнял голову, и огляделся. – Да, действительно хвост… Но, вы бы знали, какой он огромный и тяжелый! Особенно, когда еще с размаху!

– Все, хватит, поднимайся и выходи отсюда вместе с Конти, а я возьму вещи и догоню вас.

– Да, хорошо, только не задерживайся, а то мало ли, может там, в засаде еще пара таких же психов! Пойдем, Конти, на свежий воздух, под прохладный дождичек… Нет, все-таки я спасся только благодаря чуду!

– Эй, братишка, да ты ранен! – воскликнул Брамс, когда Уно вышел из пещеры.

– Я это тоже заметил, – Уно посмотрел на свое левое крыло. Оно висело плетью, по нему стекали тонкие струйки крови. – Плохи дела…

– Что, совсем скверно? – расстроился Брамс. – Летать ты не сможешь?

– Боюсь, что нет. – Уно посмотрел на глубоко задумавшегося Лисенка. – О чем размышляешь, Конти?

– Пытаюсь вспомнить название.

– Название чего?

– Травы. Я часто лапки резал, когда играл с друзьями, а бабушка мне этой травой останавливала кровь и порезы очень быстро заживали. Пытаюсь вспомнить, как она называется.

– Ты лучше вспомни, как она выглядит, – посоветовал Брамс, – зачем нам ее название?

– Да, это верно. Я пойду, поищу ее.

– Я с тобой, еще заблудишься, а ты, Уно, подожди здесь и береги себя.

Уно кивнул, присаживаясь подле узловатого дерева. Крыло ныло и пульсировало болью. Уно закрыл глаза, слабость постепенно переходила в сон, и Уно проваливался все глубже и глубже в беспамятство. Он не слышал, как вернулись Конти с Брамсом. Они принесли бледно-голубую траву, растерли ее в густую прохладную кашицу и осторожно наложили на раны. Уно крепко спал.

– Кажется, у него жар, – обеспокоено сказал Лисенок, – может инфекция попала?

– Сплюнь, еще накаркаешь, – Брамс тяжело вздохнул, и добавил: – Только этого нам еще не хватало. Сейчас самое время убираться отсюда, вдруг у этого льва семья? Братья там или сестры?

– Скорее всего, он один живет, вернее жил. Он похож на льва-отшельника, на изгнанника.

– А ты их много в своей жизни видел? – усмехнулся попугай. – Уходить отсюда надо, ох как надо!