Галина Полынская - Уно

– Я не оставлю тебя, Кеола! Все будет хорошо!

– Я знаю… – глаза Кеолы остекленели.

– Нет! – Уно попытался приподнять огромный ствол сосны. – Нет! Кеола, нет!

– Ты ей уже ничем не поможешь, – прошептал колючий кустарник, росший неподалеку. – Ты должен подумать о тех, кто, быть может, еще жив.

Уно молча погладил безвольно повисшую голову пантеры, и пошел дальше. Вокруг была одна и та же картина – трупы и разрушенные дома.

– Есть кто-нибудь живой?! – кричал Уно, чувствуя, как его глаза колют слезы. – Кто-нибудь, отзовитесь!

Он остановился, прислушиваясь к тишине, и услышал чей-то тихий плач. Уно замер, стараясь понять, откуда доносится звук. Кто-то плакал в глубине полуразрушенного дома.

– Все в порядке! – крикнул Уно, подбегая к дому. – Я здесь! Все хорошо!

Он принялся разгребать доски и солому.

– Где ты? – Уно отбросил в сторону обломки стола. – Кто ты?

– Я здесь, – всхлипнул некто. – Это я, Конти.

Из посудного шкафчика выбрался маленький лисенок.

– Уно! – воскликнул он, и бросился к нему, спотыкаясь о щепки и осколки. – Уно, это ты!

– Конти, малыш, – Уно подхватил его и прижал к груди. – Ты цел? У тебя где-нибудь болит?

– Нигде не болит, – Конти всхлипнул и потерся мордочкой о свитер Уно. – А где все? Где мама с папой?

– Боюсь, тебе придется рано повзрослеть, – Уно погладил дрожащий рыжий комочек. – Боюсь, с ними не все в порядке…

– Ты хочешь сказать, что они все умерли? – Лисенок посмотрел на него заплаканными глазами, и Уно молча кивнул.

– А еще кто-нибудь жив?

– Ты и попугай Брамс, больше я пока никого не нашел. Сейчас отнесу тебя к нему и вы вместе подождете меня, ладно?

Конти молча кивнул. Прижимая к груди лисенка, Уно поспешил к большому пню, у которого оставил Брамса. Попугая не было.

– Брамс! – крикнул Уно, озираясь по сторонам. – Брамс, ты где?

– Я здесь, – раздался голос откуда-то из-под земли.

– Где? Я не вижу тебя.

– И не увидишь, я в яме, под корнями пня.

– Что ты там делаешь? – Уно посадил лисенка на траву и наклонился, заглядывая под корни. Там, в темноте, светились два желтых глаза.

– Ты так долго не возвращался, – сказал попугай, – я подумал, тебя Таггерры схватили, вот и решил здесь переждать.

– Все в порядке, можешь вылезать. Таггерров нет, а я нашел лисенка Конти.

– Ты хочешь сказать, что взял в нашу компанию лису? – ужаснулся попугай.

– Не лису, а лисенка. Вылезешь ты оттуда, в конце концов, или нет? Надо идти дальше.

– Я бы с радостью, но не могу.

– Почему?

– Я застрял.

Уно тяжело вздохнул, и принялся выламывать сухие корни и раскапывать землю. Она сыпалась на попугая, он плевался и чихал, причитая:

– Права был моя вторая жена! Надо было мне садиться на диету!

Наконец Уно удалось схватить его за лапы, и вытащить наружу. Уно пару раз встряхнул попугая, очищая его от песка и земли.

– Что ты делаешь! Отпусти меня немедленно! – попугай барахтался вниз головой, размахивая крыльями. – Уно, у меня будет кровоизлияние в мозг!

– Не беспокойся, не будет, – отряхнув Брамса, он перевернул его и поставил на землю. Покачиваясь из стороны в сторону, попугай обрел равновесие и его взгляд остановился на лисенке.

– Лиса! – воскликнул он. – Так я и знал!

– Ждите меня здесь, и никуда не уходите.

– Уно, я хотел тебе сказать, – начал попугай.

– Потом, Брамс, потом, сейчас нет времени. Присмотри за Конти и учти, я тебя вытащил из помойки, достал из ямы под пнем, и если ты на этот раз куда-нибудь залезешь, там ты и останешься, понятно?

– Значит, говоришь, за лисой присматривать?

– Именно.

Почти три часа потребовалось Уно на то, чтобы осмотреть разрушенное Высокое Королевство. Очень помогала способность Уно чувствовать живое существо везде, где бы оно ни находилось, но он больше никого не обнаружил.

Вернувшись к старому пню, Уно нашел Конти и Брамса на том месте, где их и оставил.

– Ну, что? – спросил попугай. – В нашем полку прибыло?

– Нет, – Уно сел на землю и прислонился спиной к пню. – Больше никого нет.

– Значит, только мы и остались, – задумчиво произнес Брамс, почесывая лапой за ухом Конти. – Дела-а-а… Слушай, Уно, Таггерры обязательно вернутся, надо сматываться отсюда и чем быстрее, тем лучше.

– Да, я знаю.

– Не перебивай. Значит так, мы тут поговорили, вернее я поговорил с Конти и мы, вернее я, пришел к выводу, что ты не можешь бросить нас здесь одних. Ты же не оставишь в разграбленном лесу бедную больную птичку и крошечного беззащитного лисеночка…

– Еще недавно это была «Лиса! Лиса!», а теперь, значит, «крошечный беззащитный лисеночек»?

– Я просто рассмотрел его получше. Ты не уводи разговор в сторону, тебе придется привыкнуть к мысли, что теперь мы вместе и идем в одном направлении.

– Куда идем? – Уно поднял на него взгляд. – Куда ты собираешься, Брамс? Тебя кто-нибудь где-нибудь ждет?

– А причем тут я? Идешь ты, а мы идем с тобой. Я уже пообещал Конти, что ты его усыновишь.

Уно посмотрел на лисенка, и тот согласно кивнул.

– Брамс, по-моему, ты перекупался в помойке.

– Я бы попросил больше не напоминать об этом факте из моей биографии! – нахмурился попугай. – Значит так, все решено, ты уносишь отсюда ноги, и мы уносимся с тобой. Все.

– Неужели ты нас бросишь, Уно? – тихо спросил лисенок.

– Разумеется, нет. Мы пойдем вместе, вот только я не знаю куда… – Уно задумался. – Может в Соединенную Империю? Фалка приютил бы нас…

– Как?! Неужели в тебе нет жажды мести?! – взвился попугай. – Ты послушай себя: «Фалка приютил бы нас»! Ничего хуже я еще не слышал! Уничтожено твое королевство! Ты должен отомстить и не позволить Таггеррам поселиться тут!

– Замечательная идея, Брамс, – усмехнулся Уно. – Я прямо сейчас пойду и сражусь со всеми Таггеррами вместе взятыми. Ты немного переоценил меня.

– Ты должен что-нибудь придумать! Должен! – Попугай ходил взад вперед, время от времени, наступая лисенку на хвост. – Ты не можешь все так оставить! А сейчас надо уходить, уходить! Надо бежать!

Брамс заметался, и отдавил Конти лапу.

– Перестань, успокойся, – Уно поймал его за крыло. – Дай мне подумать. Надо решить, куда же все-таки идти.

– Какая разница? – не унимался Брамс. – Надо драпать, и все тут!

– Тебе хорошо говорить, ты ни за что не отвечаешь, а у меня на руках остается нервная скандальная птица с дрянным характером и маленький ребенок. Я несу за вас ответственность.

– У меня золотой характер, – возразил Брамс, – просто меня всю жизнь окружали одни неудачники. А насчет Конти ты не беспокойся, я беру его на себя и воспитаю малыша в духе любви ко всем пернатым.

– Я буду себя хорошо вести, – Конти заглянул в глаза Уно. – Я всегда был хорошим, мама с папой гордились мною.