Михаил Белозеров - Месть самураев

Капитан Го-Данго еще не знал, что ему сделать с этими путешественниками. С одной стороны, он верил, что Юка – это Юка, что она действительно родилась в стране Чу, в монастыре Танамэ. Но где эта страна? И как проверить? Нет, для себя-то он решил, что она Юка, и все. Но как доложить по команде? С другой стороны, она очень и очень похожа на его госпожу Тамуэ-сан – жену Камаудзи Айдзу, субэоса над восемью провинциями: Мусаси, Сагами, Кадзуса, Симоса, Муцу, Кодзукэ, Симодзукэ, Хитати. Правда, Го-Данго по молодости лет и роду службы никогда не был приближен к субэоса и видел его жену всего лишь пару раз. Он запомнил, что она прекрасна и цвет ее волос отливает медью. Первый раз это случилось в тот день, когда его отряд отбывал на север завоевывать новые территории и усмирять непокорных эбису и других дикарей.

Они стояли в каре на площади, и вдруг Гёки сказал одними губами:

– Посмотри… посмотри направо. Да не туда, болван!

Го-Данго, тогда еще совсем юный самурай, голенастый и сутулый, еще без уродливого шрама, скосил глаза на балкон. Там из-за ширмы выглядывала женщина необычайной красоты. Черные брови вразлет, бледная кожа и волосы с рыжинкой – необычные для японских женщин. Свет солнца падал на нее, и она стояла в золотистом ореоле.

Второй раз он увидел ее в ставке, когда явился с докладом, уже будучи командиром. Прекрасная госпожа стояла во всем белом на крутом берегу и смотрела вдаль и на лагерь в долине. Ее внимание невольно привлек богатырь с обезображенным лицом. Свежий шрам через все лицо, цвета сырого мяса придавал ему зверский вид. Самурай был настолько огромен, что ему даже не нашлось лошади, и он вышагивал рядом с конным воином, возвышаясь над ним на целую голову.

С тех пор прошло почти пять лет. Шрам превратился в тонкую белую полоску. Головные боли уже не мучили. Он привык к походной жизни и был счастлив, но госпожу Тамуэ-сан забыть не мог. За эти годы у него были и любовницы, и трофейные женщины. Однако только госпожа Тамуэ-сан снилась ему по ночам. Поэтому как только он увидел Юку, то решил, что она и есть госпожа Тамуэ-сан, хотя все говорило об обратном. Но удержать свое воображение он уже не мог и пребывал в великих сомнениях. Оттого и выглядел рассеянным и печальным. Юка шла позади в компании Акинобу и Афра, и капитана Го-Данго так и подмывало оглянуться на нее. Но сделать это он себе не позволял, не потому что боялся пришельцев или из уважения к Натабуре, а потому что понимал, что все это глупо и безрассудно и ни к чему хорошему не приведет. Он даже спрашивал себя, не влюбился ли он? Но не находил ответа. Для него вообще было странно влюбиться. И хотя у госпожи Юки кожа была не белая, а напротив загорелая, обветренная, а волосы заметно выгорели под солнцем пустынь, к собственному ужасу он все больше узнавал в ней черты госпожи Тамуэ-сан и все больше терял голову.

Когда-то Го-Данго был сёки и командовал отрядом в полторы тысячи человек, но однажды его разжаловали и оставили служить в самый дальний гарнизон. Ссылать дальше уже было некуда. Пожалели, хотя жалости от императора ждать не приходилось. Он маялся не у дел, предаваясь безделью и пьянству. Забросил читать "Искусство войны" Суньцзы и искусство тайного убийства 'Кодзики' Ига Ясутакэ о синоби-мэцукэ. Даже всерьез подумывал жениться на местной рыбачке – Отикубо, славящейся своими рыбными порогами. И не понимал жизнь. Он не понимал, зачем живет, все чаще испытывая одно единственное, всепоглощающее чувство – скуку. Ему еще повезло – большинство его старших товарищей были вынуждены совершить сэппуку. Повезло еще и в том, что он не дослужился до следующего звания и всю службу проводил в походах. Весть о том, что субэоса Камаудзи Айдзу поднял восстание, застала Го-Данго далеко на севере. Но ровно через две луны к нему, словно случайно и словно бы по долгу службы, приехал давний товарищ – Гёки, с которым они исходили три похода и часто укрывались одной дзимбаори и делили последнюю гость риса.

Гёки тоже не сделал военную карьеру, словно и о нем так же, как и о Го-Данго, забыли. Может, вначале это было и к лучшему. Перепить капитана Го-Данго он не мог. Даже не пробовал. Выпить они выпивали, но в меру, и Го-Данго чувствовал, что давний друг приехал неспроста. Вначале Гёки осторожно прощупывал его разговорами о былом, о походах и ратных делах. Пару раз они вдоволь вкусили пирогов Отикубо из жирной морской рыбы. Пару раз напились. Наконец, в канун сэцубан, на оленьей охоте, Гёки открылся.

– Нашего несчастного господина убили по приказу регента Ходзё Дога.

– Не может быть! – удивился капитан Го-Данго. – Зачем убивать своего лучшего слугу?!

– Есть причина, – сказал Гёки. – Вернее, была, – помолчав, добавил он многозначительно.

– Рассказывай! – потребовал капитан Го-Данго и даже не поднял лук, чтобы подстрелить рогача, выскочившего на поляну.

Где-то вдали слышался шум облавы.

– А не пожалеешь?

– Не пожалею, – тягостно вздохнул капитан Го-Данго.

Он уже давно чувствовал, что что-то происходит, что это что-то касается и его. Наконец за ним пришли, наконец он кому-то нужен, наконец он займется настоящим делом и почувствует себя мужчиной. В душе он был польщен и безумно рад, что кончилась безызвестность, что выбрали именно его – сёки – бригадира пятой бригады тяжелой кавалерии.

– Если я начну, дороги назад не будет.

– Говори! – еще раз потребовал капитан Го-Данго.

Он подумал, что только гордость самурая имеет в этом мире хоть какую-то ценность, а все остальное ничто, и преисполнился отвагой и преданностью своему почившему господину.

Рогач постоял, прислушиваясь к погоне, и ушел в чащу, ломая мерзлые побеги.

– Камаудзи Айдзу получил власть по наследству от своего отца Камму. А ты сам знаешь, что это значит. Это значит, что вроде бы власть есть и вроде бы ее нет. Регент Ходзё Дога покровительствует, император Мангобэй покровительствует. Однако грамоту на должность не дают. Не помогли ни богатые дары, ни тонкая лесть советников, которым платили хорошую мзду. Как вода в песок. Вначале Камаудзи Айдзу думал, что слишком молод. Но он прошел с нами столько троп и столько раз доказывал свою храбрость, что не было самурая, который бы усомнился в его преданности и императору, и регенту. Он искал долгий путь, как удержать власть, но больше разбирался в премудростях самурайского дела, чем в дворцовых интригах. Однажды к нему в гости приехал Такэру – старший сын регента Ходзё Дога. Ровесник нашему хозяину, он не ходил ни в один из походов, зато командовал дворцовой стражей, писал стихи и волочился за дворцовыми красотками. Как только он увидел красавицу Тамуэ-сан, то тут же влюбился в нее.

– Сволочь! – выругался капитан Го-Данго, испытывая потрясение от мысли, что кто-то еще смеет любить его госпожу Тамуэ-сан.